Бездарь и домовой - Дмитрий Игоревич Сорокин

никаких материалов про строительство, благоустройство и прочие непременные радости любого современного мне горожанина. Справедливости ради, ничего похожего я пока в Тарусе и не видал, но это ж не значит, что ничего нет? С утра повнимательнее пройдусь по городу, благо, он весьма невелик, наверняка найду что-нибудь.

Второе. Очень не помешает интервью с любым рядовым жителем на тему «раньше-то оно было вона как, ну а нынче-то так и вовсе». Это тоже на завтра, а горожанина поймаю, пока буду искать благоустройство.

Ну, и печаль очкастого Модеста — спасибо ему, вовремя подкинул. Первую ласточку в серии публикаций «а вот бы нам тут парк, да не простой» придется запускать самостоятельно. Но для этого нужно хотя бы посмотреть на исторический пустырь — благо, он честно помечен на большой карте маленькой Тарусы, что висит на редакционной стене. И это хорошо бы успеть сегодня, и даже сейчас — а то стемнеет скоро, ничего не увижу. Так что ходу.

В параллельно-перпендикулярной крохотной Тарусе я едва не заблудился. Выйдя из здания редакции на Серпуховской площади, должен был повернуть налево, на Кирпичную, но все перепутал и ушел вправо, на Тарусскую. В процессе сообразил, что что-то пошло не так, и повернул еще правее, на Овражную — в противоположном конце которой, к слову, снимал свой угол у алкаша. Проломившись, задыхаясь, в стремительно сгущающихся сумерках через мощный орешник, вышел точно, куда надо. Даже если б усомнился, не разглядев чудь дальше главный ориентир — городское кладбище, попавшаяся на глаза фанерная табличка удостоверяла, что я таки на искомом месте:

CHASNAYA TIRITOREYA!

PENKOVA KUPTSA SOBSVENNOST!

AHRANIYAET WATAGA HMURAVA!

Ага, то есть пустырь уже выкуплен, и Модест мне попался поздновато… Впрочем, поборемся ещё.

— Хмурый, ять! Гад буду, ска, к нам мясо пришло! — послышался чей-то голосок.

— Отлично, нах. Парни, ять, за работу!

Меня стремительно окружили невесть откуда повыскакивавшие снага. Мелкие, тощие, но вооруженные чем попало, и было их много.

— Мясссо…. Миасссооо… — приговаривали они, и стало ясно, как божий день, что сейчас меня здесь не только убьют, но и сожрут — а ведь я и недели новой жизни не прожил еще, обидно.

Плотоядно ухмыляясь, зеленые гоблины сжимали кольцо. Отбиваться было нечем, и тогда я решил попробовать их напугать. Приняв зловещую позу с растопыренными руками, я нараспев принялся читать неудобьсказуемые стихи Феофана Прокоповича, запомнившиеся с университетских времён, стараясь, чтобы голос звучал не испуганно, но угрожающе:

— Подвигну мертвых, адских, воздушных и водных,

Соберу духов к тому же зверей иногородных,

И совокупно прийдут змеи страховидны,

Гады, смоки, полозы, скорпии, ехидны;

Совлеку солнце с неба, помрачу светила,

День в нощь претворю: будет яве моя сила… *

* * *

*Я не уверен, что на журфаке МГУ изучают Прокоповича, но вот в Литературном институте имени Горького трагедокомедии «Владимир», откуда взята эта популярная цитата, уделяют некоторое время, что даёт великовозрастным шалопаям, кои там обучаются, возможность щегольнуть перед дамами труднопроизносимыми и ещё более трудно понимаемыми виршами.

В этот момент что-то мощно ударило меня по голове и одновременно раздался хоровой вопль, исполненный неподдельного ужаса.

Что прекрасно, так это то, что на сей раз я определенно не умер. И, похоже, поедание «мяса» тоже отменяется. Голова раскалывалась, в глазах все плавало, а меня при этом кто-то тряс за плечо.

— Хозяин, вставай, — скрипел чей-то голос. — Мы всех порвали. Всех, честно. Вставай, хозяин. Дальше-то что?

— Нафаня, — пробормотал я, — найди кого… домой меня тащить… Овражная, десять, — и снова отрубился.

Следующее пробуждение состоялось дома: я лежал в кровати, ничего не болело, по потолку мельтешили тени мотыльков, атаковавших керосиновую лампу — с предсказуемым результатом, — а привычный голос моего личного домового вещал прямо в ухо запредельную бредятину и отборнейшую дичь.

— … насколько я понимаю, мой добрый сеньор, инициация случилась в момент, когда вы спасали тонущую девушку. Отсюда и те два утопленника, которых вы подняли. И нам решительно стоит поблагодарить все высшие силы за то, что вы пока только пустоцвет, иначе всё кладбище этого милого городка уже разбредалось бы по окрестностям.

— Какая инициация, какое кладбище? Нафаня, что ты несёшь⁈

— Инициация первого, насколько могу судить, порядка. Вы, мой добрый сеньор, уже третий день маг-пустоцвет, да ещё и по фамильной специализации. Клянусь чем угодно — ваш безумный отец теперь отдал бы всё на свете, чтобы снова сделать вас наследником.

— Да пошёл он… Постой! А что за фамильная специализация?..

— Князья Ромодановские испокон веку были некромантами, — пояснил Нафаня. — Как мне рассказывали, исключения случались, но весьма редко…

— Мама, роди меня обратно! — я рывком сел в постели, попутно отметив, что ничего не болит. — Я что, некромант⁈

— Ну, да…

— Да с чего ты всю эту хрень взял⁈

— Ну, посмотрели бы вы для начала на тех, кто принес вас несколько часов назад, — невозмутимо ответил Нафаня. — Впрочем, насколько могу судить, они всё еще в сенях.

— Ох, Федя-Федя, твою же ж аристократическую матушку, — со вздохом встал, вдел ноги в тапочки, прихваченные еще в княжеской усадьбе, открыл дверь в сени.

Да-с. Я, конечно, Нафане поверил, и потому предполагал, что там увижу. Но готов, на самом деле, не был, и едва в штаны не навалил: в сенях стояли четыре типичных зомби, словно только что из фильма соответствующего жанра. Спасибо, хоть не пахли вообще никак.

— Хозяин! — мертвецы мне явно обрадовались. — Что прикажешь, хозяин?

— Прикажу… — боже, как бы с ума-то не сойти⁈ — Прикажу… приказываю! Тихо, не привлекая внимания, вернуться в обход города к предыдущему месту упокоения. На глаза не показываться никому, ни на кого не нападать. Дойдя до цели, захорониться обратно и ждать моих дальнейших указаний. Ясно? Исполнять!

Мертвецы вразнобой кивнули и вышли вон. Этой ночью в городе Тарусе до самого рассвета истошно выли все собаки.

* * *

В 4 главе действие переместилось в Тарусу, и задержится там на немалое количество глав. В связи с этим пора пояснить, что описываемая Таруса с современным прекрасным городом имеет не слишком много общего. Прежде всего потому, что земская Таруса на Тверди существенно меньше земного города. Писалась она на основе карты, которую вы найдете в разделе «Дополнительные материалы». Мне неизвестны ни ее уважаемый автор, ни какую эпоху она отображает — но в романе Таруса нарисована именно такой.