Кондитер Ивана Грозного 2 - Павел Смолин

имелась в каждом оснащенном огороде доме/даче в мои времена. Кузнец такому заказу не удивился — кто-то где-то тяпки и без меня применял, не то чтобы коллайдер, додуматься и реализовать легко, но повсеместному развитию тяпки мешает дороговизна: железо-то на них потребно доброе, из поганого даже смысла нет ковать, за считаные дни в негодность придет.

С удобрениями ситуация так себе — только натуральное, навоз, зола да компост. Вот с последним у нас дела лучше, чем в среднем на Руси, потому что в голове моей имелось детское воспоминание о том, как еще даже не начавший ходить в школу и тем более не переехавший в Грецию я, бегая по бабушкиному и дедушкиному огороду за курами, свалился в компостную яму. Было неприятно, зато воспоминание получилось ярким. Дед мой был человек умный, и, отвесив мне шлепок по испачканным шортам, принялся забалтывать перепуганного внука первым, что пришло в голову — рассказом о том, что лучший компост получается если выкладывать «сырье» слоями и время от времени перелопачивать. Вот слоями в наших компостных ямах мы отходы и складировали, и «прошаренные» местные результат сочли годным.

Какое-то количество перегноя с компостом разойдется по полям, но основная часть первого будет потрачена на строительство парников под огурчики. Чудовищно дороги получатся, основная часть парников-то стеклом, пусть и плохоньким, относительно дешевым, покрыта. По паре парников отдадим на эксперимент: попробуем применить вместо стекол слюду да бычьи пузыри. Сомнительным мне такое замещение кажется, но попытаться стоит. А еще идут переговоры о найме стеколодувочной артели — как-то я поначалу упустил это направление. Может и здесь чего улучшить смогу, вон как ловко в других, специально не изучаемых сферах деятельности получается: просто хожу по поместью, смотрю за работой и изделиями, и время от времени в голове щелкает — «а вот видел я в мои времена похожее, но лучше…».

Не обошел я стороной и саму организацию труда. Общее место всей нашей деятельности — подробный, разбитый на потребные шаги, план. От этого улочки поместья идеально ровные, постройки не вгрызаются в участки друг дружки, а выстроены на заранее расчерченной площади, сгруппированы по производственным цепочкам, а работники не тратят время на поиски и расспросы бригадиров «а че дальше-то делать?».

Схема полей начерчена на закрепленных на здоровенной доске бумажных листах. Работники распределены по рабочим бригадам, и на добротно вспаханные и пробороненные поля выйдут оснащенными доведенным до доступной мне степени совершенства инвентарем. Сами поля местным тоже непривычны — люди стараются делать грядки и рядки ровными, но без фанатизма и «на глазок». Мы же размечали поле при помощи палок, веревок и связанного из палок «аршина». Ровные ряды упростят уход за будущим урожаем и помогут растениям получать более-менее равномерное освещение и питательные вещества из почвы.

Имеется во всем этом, помимо очевидного желания подтянуть сельское хозяйство на Руси и сэкономить на закупках еды другой, заметный не сразу, но весьма важный момент. Мир в эти времена «крутится» вокруг сельского хозяйства. При всем пренебрежении уважаемых людей к крестьянству, важность «мужика» для самого существования человечества не отрицает никто.

Это выливается не только в лоббирование крепостного права, но и в вольно-невольном восприятии сельского хозяйства как штуки предельно важной. Таковой оно и является — расскажи здесь кому, что еда берется из магазина (а такие уникумы в мои времена попадались), они только улыбнутся, приняв это за шутку. Короче — крепость хозяина в этом мире во многом определяется через его умение отладить сельское хозяйство на своих землях. Я за результат спокоен — тот же Клим, например, меня от доброй половины новинок отговаривал (в частности от сеялки — «зерно руку живую любит, с молитвою в землю его сажающую»), но по осени, когда соберем урожай и подведем первые итоги, заткнется столь же моментально, как и вообще все вокруг.

Хочется людям помогать, поэтому, когда посад, монастырь да деревеньки окрестные в результативности новинок утвердятся, я очень льготные программы «лизинга» на те же плуги выкачу. С большим-пребольшим дисконтом, но ни в коем случае не бесплатно — не ценится оно, бесплатное, и в этом заключается одна из грустных истин нашего мира.

Ну а экспериментальная делянка для новых семян вообще нынче является одним из самых дорогих объектов в поместье. Одна оснащенная стеклами теплица стоит столько, что у Данилы в Москве желваки по роже гуляют. Благо — небольшая, под перчик, тыквы да кукурузу. Сажать сразу всё я конечно не стану, чтобы иметь хотя бы крохотное окошко для ошибки. Рядом с теплицею — добро удобренные грядки, а под теплицей и «теплолюбивой» частью грунта мы закопали плотно стянутые и просмоленные деревянные трубы, по которым в прохладные дни будем пускать дым, выделяемый четырьмя печками. Насос бы, да водичку им по трубам гонять, но чего нет того нет — опытным путем выявили пригодные для такого «отопления» перепады высот и конструкцию.

Снег потихоньку сходит, до начала сезона совсем немного подождать осталось, ну а пока нужно сочинить для Данилы нормальный пир, в прошлый раз-то амбиции о Пост споткнулись.

Глава 6

Для Данилы Романовича я расстарался. Вечно изображать юродивого аскета можно, но как бы не обиделись на меня за такое. Пришлось тряхнуть его же мошной, заказав набор серебряной посуды, украшенный положенным мне по праву рождения двуглавым «ромейским» орлом. Невелик понт, но в своем ответном на эту просьбу письме Данила горячо мое начинание одобрил («наконец-то вразумил тебя Господь») и подрядил для заказа лучшего из доступных ему мастера. Посуда получилась закачаешься, вполне достойная наследования потомками в качестве фамильной реликвии. Выглядит так, словно уже пару веков она у меня хранится, но «старость» сия — благородная, с коррозией ничего общего не имеющая. И как умудрились? Набор мне прислали полный: от ложечек и вилочек разных размеров до внушительных объемов блюд и изящной подставки под фрукты. Всё как просил.

Обновил я себе и гардероб, заимев полный «парадный» набор в двух видах: уличном и домашне-пиршественном. В самом низу — трусы и майка из дорогущего в силу редкости и иноземного происхождения хлопка. Таких комплектов у меня три, и Гришка стирает их с особой аккуратностью. Я себе не враг, и смирением плоти готов заниматься ровно столько, сколько требуют обстоятельства и возможности. Очень приятно, когда местная