Союз трёх императоров - Сергей Анатольевич Балакин

– Держи, красотка, одёжу, а то совсем замёрзнешь! Надевай поверх своей шиншиллы, не брезгуй!

Бывший владелец одесского борделя подсел к Лизе. Та в ужасе отпрянула и вжалась в переборку: Зайдер вызывал у неё не меньшее отвращение, чем и бритоголовый мордоворот-заика.

– Ты не шарахайся, Лизавета! Ты всё равно теперь моя, нравится тебе это или нет. Наш славный атаман Григорий, царствие ему небесное, отходя в мир иной, завещал тебя мне. А его слово – закон, да будет тебе известно!

Лиза не проронила ни слова. В её глазах по-прежнему читался непреходящий ужас. Помолчав, Зайдер направился к трапу:

– Подожди, через полчаса я вернусь. А пока надевай овчину и перебирайся в моторный отсек – там теплее!

Вернувшись в носовую гондолу, Зайдер с порога объявил:

– С прискорбием извещаю, что славный наш атаман, бесстрашный герой и народный любимец Григорий Иванович Котовский поскользнулся и упал за борт. Я не смог его удержать.

Князь Любич пристально посмотрел на болтавшуюся на поясе Зайдера резную деревянную кобуру с именным маузером Котовского, но лишних вопросов задавать не стал. По всему было видно, что гибель пахана-уголовника его не очень опечалила.

– Ну, пусть земля ему будет пухом! – князь с пафосом перекрестился. Если учесть, что покойник рухнул на байкальский лёд, то произнесённая фраза попахивала кощунством.

– Иннокентий, мне кажется, нам пора провести учредительное собрание, – обратился к Любичу Зайдер, поигрывая цепочкой на рукоятке маузера, словно монах чётками. Князь окинул взглядом присутствующих – что ж, все в сборе. Да, можно проводить.

– Господа, поздравляю вас с успешно осуществлённой операцией! Хватит играть в кошки-мышки и говорить недомолвками. Все мы теперь – миллионеры! И вы, господа авиаторы, тоже,

– Любич посмотрел на Аренса, Мунивердича и Шкуратова. – Для этого вам нужно лишь выполнить моё задание: совершить беспосадочный перелёт в Бразилию. Да, вы не ослышались: в Бразилию. И тогда каждый из вас получит по миллиону американских долларов. Ну, а если вы откажетесь или надумаете самовольно изменить курс, то, увы, у нас не будет другого выбора…

Любич выдержал паузу и многозначительно крутанул барабан кольта… А затем, обращаясь уже к Зайдеру и намекая на судьбу Котовского, предостерёг того от опрометчивого шага:

– На всякий случай прошу учесть, что продать наш груз и при этом остаться на свободе без меня вы не сможете. Ни в Бразилии, ни в Америке, ни в Японии. В лучшем случае вы останетесь без гроша в кармане и остаток жизни проведёте в полной нищете. Но скорее всего вас просто тихо ликвидируют: зачем оставлять в живых свидетелей, и тем более участников очень сомнительной международной авантюры? Ни одна страна не захочет сознаться в том, что в её банках осел похищенный золотой запас другого государства. И только я располагаю надёжными зарубежными связями, чтобы сделать это!

Роман Аренс окончательно сник. Он наконец осознал, насколько заблуждался в князе, и сам себе поражался, как легко тот смог обвести его вокруг пальца. Но это ещё полбеды: куда хуже, что именно он, Аренс, сам того не желая, втянул в столь грязное дело Мунивердича и его коллег. Впору застрелиться, если бы эти негодяи не отобрали у него револьвер.

Зато Гремислав, наоборот, был возбуждён. В голове роились мысли: «Ну, пристрелить они меня не смогут – без меня цеппелин им не то что до Бразилии, до Харбина не довести! Так что пока мы не совершим посадку, моей жизни ничто не угрожает. Да и жизни моих коллег тоже – иначе кто будет нести посменные вахты?.. Но что делать? Как обезоружить бандитов? Изменить маршрут или действительно лететь в Бразилию, а там действовать по обстановке?»

– Так что скажешь, пилот? – спросил Любич Гремислава. – Летишь в Бразилию за гонорар в миллион долларов?

– Лечу! – ответил тот и незаметно подмигнул Аренсу: мол, говори то же.

В итоге все согласились. Но за экипажем цеппелина был уставлен постоянный надзор. От Мунивердича ни на шаг не отходил Зайдер. За Шкуратовым присматривал колоритный хохол Терещук, похожий на Тараса Бульбу, каким его обычно рисуют в книгах. А следить за бароном Аренсом выпало самому отъявленному рецидивисту, беглому каторжнику Белкину – коренастому мужику, с клеймом на лбу и по глаза заросшему чёрной бородой. Эх, сколько же надо совершить злодеяний, чтобы удостоиться столь кричащей отметины на лице!

Тем временем температура воздуха на километровой высоте перевалила за отметку минус тридцать по Цельсию. Система обогрева гондол на такой мороз не рассчитана – проектировавшим её немцам и в голову не приходило, что русские будут совершать полёты в столь нечеловеческих условиях. А когда вода в остывшем чайнике превратилась в лёд, стало ясно, что в такую стужу долго не продержаться. До тёплых широт было ещё далеко.

Стуча зубами от холода, Терещук перебирал в каптёрке брезент и ветошь, как вдруг наткнулся на канистру с надписью: «Опасно! Яд!». Из неё пахло спиртом.

– Що це воно такэ?

– Спирт, – не моргнув глазом, ответил Аренс.

– Це спи-и-ирт?! – не поверил своему счастью разбойник.

– Ну-ка, что там у вас? – строго спросил подошедший Зайдер. Отобрал канистру, сунул нос в горлышко, понюхал… Налил полкружки и дал Аренсу:

– Выпей сначала ты!

Мунивердич был свидетелем этого диалога и уж было открыл рот, чтобы остановить барона, но тот незаметно повёл бровью – мол, знаю, молчи. Аренс набрал воздуха и выпил. Скорчил гримасу, закашлялся. Гремислав замер от ужаса, но бандиты в предвкушении грядущего удовольствия внимания на него не обратили.

– Ну, давай же, не томи! – толкаясь, протянули свои кружки Терещук и Белкин.

– Так! – грозно прикрикнул Зайдер. – Всем оставаться на боевых постах и следить за арестованными, то есть подопечными! По полкружки и ни каплей больше!

Бандиты-анархисты жадно влили отраву в свои глотки, после них остограммился и Зайдер. Предложили «для сугреву» выпить и Любичу, но тот отказался.

Симптомы при отравлении метиловым спиртом проявляются не сразу. Поэтому повеселевшие уркаганы в главе с Зайдером приложись к заветной канистре ещё раз, а потом и ещё.

Гремислав лишь пригубил зелье, а князь Любич в очередной раз предложение присоединиться проигнорировал – похоже, он чувствовал опасность на подсознательном уровне… Мунивердич с тревогой взирал на барона: он-то знал, сколь опасен смертоносный напиток в пресловутой канистре.

Впрочем, Аренсу о грозящей ему опасности тоже было хорошо известно, и он заранее позаботился об эффективном лекарстве. Когда внимание бандитов притупилось, он достал из внутреннего кармана меховой куртки плоскую металлическую фляжку и сделал несколько быстрых глотков. Он знал, что в человеческом организме метиловый спирт вытесняется этиловым, и в случае отравления этой гадостью лучшее противоядие – небольшие