Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Он не хочет, чтобы я потерял связь с влиятельными людьми Петербурга. В последнее время мне пришлось тесно сойтись с Его Высочеством цесаревичем Владиславом, и батюшка хочет, чтобы я продолжил врастать в свиту наследника.

— Малый кабинет, — кивнул Никита, пригубив напиток. Шампанским он залился, наверное, на целый год вперед. Не хотелось только обижать Василия отказом выпить с ним.

— Вокруг цесаревича собирается активная молодежь, лояльная власти. Отец видит мою карьеру при Меньшиковых. Так во все времена было. Формирование будущего правительства начинается при наследнике.

— Дальновидное решение, — не стал спорить Никита. — Акциями и предприятиями могут руководить компетентные управляющие. Только бы не воровали. У тебя будут развязаны руки, появится время на более важные вещи. Кто уже дал согласие войти в свиту цесаревича? Кроме Оболенского и Пушкина, конечно…

Голенищев рассмеялся. Он оказался жизнерадостным парнем, и даже разговаривая с Никитой, успевал разглядывать нарядных молодых барышень, проходивших мимо, и раскланивался с ними, вызывая у тех смущенные, а то и кокетливые улыбки. В общем, установку отца выполнял с блеском.

— Уже в курсе? Да, Володя и Юрка очень даже воодушевлены перспективой роста. Откуда знаешь? А, забыл! У тебя эксклюзивное право узнавать первым, что происходит в кругу наследника!

Шутка оказалась неловкой, и Голенищев мгновенно покрылся досадным румянцем, но Никита не стал заострять на этом внимание. Бывает. Шампанское — вино коварное, развязывает язык не хуже водки. Вроде бы пьется легко, но отуманивает разум незаметно. Недаром большое количество вызовов на дуэли происходит на подобных мероприятиях, поэтому граф Апраксин или его люди всегда присутствуют на Ассамблеях.

— Кто еще готов присоединиться к свите? — повторил вопрос Никита, не обратив внимание на досадный ляп.

— Василий Воронцов, — ответ его удивил.

— Воронцов? А он каким боком там оказался?

— Ну…, - протянул Голенищев и почесал макушку. — Его Императорское Высочество прощупывает всех, кого считает лояльным клану Меньшиковых. Я не заметил, чтобы Малый кабинет формировался из молодых дворян вассальных родов. Как раз их там вообще нет!

— Разумно, — Никита подумал, что без участия Петра Алексеевича — отца Васьки — не обошлось. Таким образом он подстраховывал старшую ветвь Воронцовых от грядущих потрясений. — Сейчас нужно как можно больший охват тех дворянских семей, которые еще не перешли под вассалитет «большой тройки».

— Что это такое? — заинтересовался Голенищев, проводив взглядом еще одну стайку веселых девушек.

— Балахнин, Шереметев, Волынский, — усмехнулся Никита и подумал о скором распространении термина в Петербурге. Как бы по шее от тестя не прилетело. Тот щепетилен в таких тонких материях. — Василий, я бы посоветовал тебе поторопиться. Веселье скоро закончится, упустишь кандидаток в жены. Незамужним девушкам нельзя оставаться на Ассамблее без родителей. Еще есть время познакомиться с какой-нибудь красоткой. Кстати, что скажешь про Лизу Воронцову?

Голенищев задумался. Дворянская молодежь столицы довольно неплохо знала друг друга и охотно сходилась на почве взаимных интересов или легкого флирта. Очень редко образовывались по-настоящему крепкие пары, которые потом шли под длань Лады. Для большинства все сводилось к коротким связям. Серьезные отношения развивались под бдительным присмотром родителей, знакомивших своих чад и в дальнейшем контролировавших каждый их шаг, не допуская вольностей.

— Я не вхож в дом Воронцовых, — прокашлявшись в кулак, признался Василий. — Но с Лизой несколько раз встречался. Симпатичная, хоть и без яркости, как твои женщины…

— Но-но, — шутливо погрозил пальцем Никита. — Лиза очень милая и скромная барышня, но это не показатель ее простоты. Обмануть или слукавить не получится. Чуткая натура… Я вот подумал, если Василий наметился в Малый кабинет, то вам нужно подружиться как можно быстрее. А если еще и с сестрой познакомишься — так и вовсе водой не разольешь.

Голенищев задумался. В таком аспекте он намечающиеся связи с будущими соратниками не просчитывал. Поэтому, немного помявшись, неуверенно откликнулся:

— Можно, конечно… Но я слышал, у нее жених какой-то объявился.

— Жених — еще не муж, — наставительно сказал Никита, сдерживая под строгой маской улыбку. — А муж не стенка, подвинуть можно. Чуешь взаимосвязь?

— Эх, ладно! — махнул рукой Голенищев. — Рискнем!

Они отлипли от мраморной колонны и решительно направились в зал, где слуги Балахнина организовали уютные уголки отдыха для гостей. Под большими кадками с зеленью расставили мягкие диванчики и банкетки, столики с закусками и питьем. Фуршеты на Ассамблее старались не устраивать, понимая бессмысленность такого мероприятия. Слишком хлопотно. А вот разнообразие закусок на столиках было удачным ходом. Ассамблея — место знакомств, закрепления связей и веселья. Не объедаться же сюда император вместе с устроителем гостей приглашали?

Никита нашел сестер Меньшиковых с Дашей и Лизой, сидевших под раскидистой экзотической пальмой и весело чему-то смеявшихся. Голенищев судорожно вздохнул и замедлил шаг, но потом встрепенулся, вернув на лицо решительность и отчаянную обреченность. Воронцова в алом платье и с кокетливым бантом на левом плече сидела спиной ко входу и не видела приближающихся мужчин.

— Не скучали без меня? — весело спросил Никита.

— Удивительное дело, гостеприимный князь Алексей Изотович угодил многим, — усмехнулась Тамара, цепко взглянув на Голенищева, решившего пока не выходить на первые роли. — Даже нам понравилось.

Девушки рассмеялись. Лиза обернулась и мгновенно стала пунцовой, поняв, зачем Никита привел сюда молодого человека. Конечно, она его узнала и опустила ресницы на едва заметный приветственный кивок.

— Василий, хочу представить тебе своих прекрасных жен и их не менее прелестных подруг, — Никита сделал вид, что не замечает полыхающие молнии в глазах старшей супруги, и назвал каждую.

Голенищев, поборов смущение, шагнул вперед и четко кивнул, приветствуя барышень. Будь здесь одна Лиза, он бы обязательно приложился к ручке, но в подобной ситуации обошелся словами:

— Невероятно рад познакомиться с вами, баронессы, княжна, Елизавета Петровна! Я слегка растерян от созерцания вашей красоты, простите за косноязычие!

Дамы рассмеялись, признавая простенькую лесть, а Катя неожиданно, хитро блеснув подведенными глазами, перескочила на соседний диванчик, оставив Лизу сидеть одну.

— Присаживайтесь, молодой человек! — прикрыв улыбку ладошкой, сказала она. — Надеюсь, скромница Лиза не станет препятствовать такому соседству.

— Охотно, — осторожно обойдя кадку с пальмой, Василий примостился на краешке диванчика, не замечая, какие страшные глаза делает Воронцова расшалившейся княжне. — Я знаком с вашим младшим братом, Елизавета Петровна. Очень интересный юноша. Жаль, что его нет сегодня на Ассамблее. Передавайте ему привет от тезки. От меня, то есть…

Василий замолчал и почему-то густо покраснел, ощущая на себе женские взгляды и про себя костерил Никиту. Мог бы подвести к Лизе без излишнего внимания. Общества девушек он, конечно, не боялся и довольно часто флиртовал без каких-либо обязательств. А что такого? Барышни охотно шли на сближение не с самым захудалым в