Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

Но теперь я понимал, почему чиновники так ратовали за то, чтобы я не брал город силой. Если б я действительно взял Белгород на щит и разграбил бы его, то получил бы сумму, сравнимую с доходом остальных четырех княжеств за целый год. А уж я нашел бы, как распорядиться этими деньгами. Чиновники, которых я изгнал из города, сейчас наверняка проклинают меня. Правда, проклинают они и Кузьму, который попытался меня отравить, чем спровоцировал на такие действия.

А остальные наверняка молятся и благодарят Красного Тельца за то, что их не пригласили на совет. Но ничего, и до них доберемся, Ефим Сыч понял меня правильно, и за дело взялся со всем радением. Я, правда, боялся, что его в итоге попытаются отравить, но с таким чутьем, как у этого боярина, провернуть такое будет совсем не просто.

В итоге я стал обладателем такого количества товара, что его вполне можно превратить в семь, а то и десять тысяч гривен. Огромная сумма, на которую можно было бы нанять целую армию, если бы было где. Я даже задумывался о отправке каравана в Киев, тем более, что от Белгорода это совсем недалеко, а там можно было бы продать товар гораздо дороже, чем если ждать купцов у нас. Тому же Григорию, например, предложив небольшую скидку.

Да только ехать ради таких денег нужно лично, потому что огромное количество серебра наверняка вызовет у людей мысли о том, что им, может быть, и не нужен князь. Сумма-то огромная, жить на нее безбедно можно будет не только детям, но и внукам.

Товар я решил оставить в Белгороде. Зачем тащить его в Курск, где с ним может случиться все, что угодно? Его и пожечь могут случайно, ну и как знать, вдруг нам отступить придется и бросить все? А серебро-то в любом случае пригодится, даже если мы проиграем битву. Хотя деньги взял с собой, их было много, но место в седельных сумах нашлось.

А еще отправил троих дружинников в Киев с письмом. Даже с двумя: одно к Григорию, о том, что белгородский наместник сбежал и с просьбой поймать его и выдать мне на суд, а второе для Саввы, который остался в самом большом из торговых городов следить за моим подворьем. Того я просил разместить моих дружинников в моем же доме. Иначе он ведь и не поверить может, что эти люди от меня, а так, печать-то мою он знает.

Путь обратно до Курска занял четыре дня, сказалось то, что войско мое было гораздо больше, чем раньше. Да и обоз пришлось тащить: дружине надо что-то есть, чем-то стрелять, где-то жить. Ну и лекарей из Белгорода я тоже забрал с собой. Осада обещала быть долгой, так что пригодятся, работа им точно найдётся.

Последний день я ехал в голове войска, а не в центре, как это было обычно. Все потому, что мне хотелось быстрее приехать к месту осады. С одной стороны, я чувствовал гордость за себя, потому что мой план сработал, и у нас получилось найти еще воинов. С другой, мне было тревожно, ведь мало ли что могло случиться за более чем неделю нашего отсутствия.

Однако, когда лагерь появился на виду, я успокоился. Все в нем было в порядке, туда-сюда сновали несущие службу дружинники, кто-то стоял в караулах, кто-то носил воду и готовил, другие проводили время в тренировках. Я был уверен, что о том, что мы едем обратно, уже доложено, Денис Иванович не дурак и наверняка разослал дозоры, которые, заметив войско, вернулись к нему и доложили.

Да, в голове нашего войска шел человек, который нес знамя моего отца. Я приказал ему делать это специально, чтобы нас не приняли за врагов. Но подход дружественного войска - это тоже новость, причем новость радостная. О таком не доложить - грех.

А вот то, что лагерь немного изменился, одновременно удивило меня и порадовало. Во-первых, я увидел на его краю новые шатры, причем все три были знакомы мне по осаде Херсона. Точно такие же были у Анастасии и ее бабьего отряда, и у осадных дел мастера с бригадой работников. К тому же на холме неподалеку от нашего лагеря явно начиналось строительство осадных машин. Это хорошо, если мастер тот же, что строил под Херсоном, то стены мы разобьем. Дело он знает.

Оставалось только выяснить, на каких условиях он согласился на нас работать. Я верил Григорию, но опасался, что он попытается вогнать нас в долговую кабалу. Ему ведь не только лояльный человек нужен на престоле Пяти Княжеств, но и тот, кто ему должен. Хотя сейчас, когда у меня есть деньги, взятые в усадьбе боярина Кота и на подворье у Кузьмы, я смогу расплатиться с практически любым долгом. Если процент будет не слишком большой.

Да и тогда что-нибудь придумаю. Возьму денег в долг у тех же евреев, уверен, харьковская община, куда бежали жиды из Белгорода, должно добро помнить, тем более, что там есть одна обязанная мне небедная семья. А евреям пообещаю каких-нибудь послаблений. Да, народ взбунтуется, жидов многие не любят, но ничего, эту неприятность мы как-нибудь переживем.

Я повернул коня и двинул его прямо к площадке, на которой строили камнеметы. Боярин Лука тут же отреагировал, и двинулся за мной. Но не уверен, что его заинтересовали именно осадные машины, скорее всего он хотел узнать, не говорили ли курские чего-нибудь о его сыне. А узнать было у кого: рядом с коренастым мужчиной, одетым в кафтан зеленого сукна, стоял и сам смоленский наместник. В мое отсутствие - первый человек в этом лагере.

- Вернулся, Олег? - спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил. - Вижу, твоя задумка сработала, молодец. Мне вчера еще доложили, что ты идешь, и что войско у тебя почти в два раза больше, чем то, с которым ты уходил. Что, белгородские решили бросить своего наместника, и к тебе присоединиться?

- Не угадал, Денис Иванович, - ответил я. Было приятно, что наместник, один из ближайших соратников моего отца, меня хвалит.

- Знаешь, ты действительно на отца своего похож, - продолжил он. - У него всегда получалось то, что другие считали невозможным. Ну, не томи, как так вышло, где воинство взял?

- Артем сбежал, - ответил я. - Забрал казну, наемников, которые непосредственно ему подчинялись, да ушел на закат. Даже город оборонять не решился. Местные тоже боялись, что я Белгород