Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Нет, такой на стороне нет, — с усилием произнес Фадеев. — Обычные плотская тяга, не больше.

— Сам такой или девицы не подходят? — решил пошутить Никита.

— Скорее, я привередлив до тошноты, — кисло улыбнулся начальник охраны, принимая шутку хозяина.

— Тебе понравилась Аня?

— Никита, как сам думаешь, — осмелел Семен, вздернув при этом подбородок, — когда день за днем находишься рядом с удивительными девушками, легко ли отрицать очевидное? Конечно, как настоящий мужчина я очень увлекся Ольгой, и даже мелькнула мысль, что еще немного — и мы будем вместе. Но… не срослось. Потом появилась Аня. Из испуганного воробышка вдруг проклюнулась симпатичная пташка, и я снова как идиот начинаю ходить по однажды проторенному пути.

— Надо полагать, это твое признание? — Никита, в отличие от первого раза, не стал улыбаться, о чем-то думая, пока Семен выплескивал накопившуюся обиду, боль и разочарование.

— Да, можно и так считать. Только что оно решит? Аня — дочка серьезного человека из бухарского рода, и ее личная жизнь зависит от слова старейшин.

— Аня никогда не вернется в свою бывшую семью, — спокойно произнес Никита. — Каримовы отдали ее мне навсегда, и теперь только я решаю, какой дорогой пойдет девушка.

Семен слышал от Аноры причудливую историю ее появления в семье Назаровых, но почему-то считал, что девушка принадлежит Никите по праву великого подарка. Как только достигнет совершеннолетия, станет женой волхва. Поэтому слова молодого хозяина заставили его сердце забиться.

— Я не имею права вернуть ее обратно, — продолжал говорить волхв, — иначе Аню просто убьют, а я навлеку на себя гнев союзников. Оно мне надо? Но и жениться на ней я по объективным причинам не стану. Мне предстоит в скором будущем вести к Алтарю еще одну женщину, но это будет не Аня.

— Но ведь она из аристократической семьи, а я — обычный офицер, да еще в отставке…

— Из императорской гвардии, — Никита назидательно, но, скорее, в шутку, поднял палец вверх. — Твоя отставка не имеет никакого значения. А Каримовы никогда не были аристократами. На юге иная система клановых взаимоотношений. Если бы Фархад был уверен, что происходит из рода бухарских эмиров, то судьба Ани была иной. Но ее восточная кровь разбавлена русской кровью. Так что она может считаться нашей соплеменницей. Если я сейчас своими руками убью девушку и пришлю ее голову Фархаду — мне ничего не будет. По мнению старейшин, она моя собственность с тех пор, как переступила порог «Гнезда». И вправе делать с ней, что захочу. Ты понимаешь мою мысль?

— Вполне, — ощутимо содрогнулся Семен от того, каким голосом сказал про убийство Ани Никита. — Девушка может сама выбрать себе мужчину…

— Но только после того, как я это ей скажу, — жестко произнес Никита, глядя в ожившие глаза Фадеева. — И Аня беспрекословно мне подчинится, потому что так воспитана. И даже будет рада, если правильно устрою ее жизнь. Потому что я — хозяин ее тела и души. Мой вопрос несложный, но ответь на него со всей ответственностью: твой интерес к Аноре обусловлен только физиологическим желанием или ты готов взять ее в жены?

— Аня мне нравится, — твердо ответил Семен, — и она сама тянется ко мне. Это я вижу прекрасно. Но идти замуж по приказу…

— Дело не в приказе, Семен! Приказ — это всего лишь силовой рычаг, когда иных способов очаровать и влюбить в себя девушку не остается. Но сам подумай, как вы будете относиться друг к другу через пару лет, когда влюбленность и первая страсть схлынут.

— Не очень приятная картина, — согласился мужчина. — Да к тому же Аня теперь высокородная.

— Аня не высокородная, а обычная девушка, пусть и одаренная. Она свой Дар получила не по праву аристократки, потому что на Востоке иная система взаимоотношений, еще раз напоминаю. Войдя в мой Род, Аня получила все привилегии и защиту. Но по крови она — простолюдинка и может выйти замуж за любого человека. Полюбит тебя — я не буду препятствовать вашим отношениям.

Никита ободряюще хлопнул по плечу Семена, который проглотил вставший в горле комок и хрипло ответил:

— Спасибо, Никита. Я понял твой посыл.

— И еще, — волхв задумчиво потер подбородок. — В случае с Ольгой я допустил небольшую ошибку, в результате которой она изменила свое отношение к тебе. Небольшой рычаг по отношению к Аноре я все же применю. Остальное — в твоих руках.

— С Ольгой я сам виноват, — твердо ответил Семен. — Когда в ее жизни появился Елагин, нужно было действовать решительно.

— Она Целительница, но в первую очередь — живой человек, — покачал головой Никита. — Эмоции и чувства ей трудно прятать за маской бесстрастности, особенно когда приходиться лечить покалеченного войной молодого офицера. Ты бы ничего не смог противопоставить Роману.

— Может, мне тоже какую-нибудь конечность потерять? — грустно усмехнулся Семен.

— Не дури, офицер, — вздохнул по-отечески Никита. — У тебя первая забота: охрана вверенного тебе участка, а личные проблемы решай сам. С умом и правильным подходом к девушкам.

— Слушаюсь, господин волхв! — вытянулся Фадеев, нисколько не юродствуя. Все же Никита Назаров носил значок боевого мага, входящего в структуру Генштаба, и при особых обстоятельствах имел право командовать пехотными подразделениями вплоть до батальона.

Никита с усмешкой махнул рукой, отпуская Семена, а сам с удовольствием прошелся по тихим комнатам первого этажа. Большая их часть пустовала; он знал, что Ольга с Анорой жили наверху, интуитивно держась вместе. Как призналась «сестренка», ее очень напрягала тишина большого особняка, в котором постоянно находилось не больше двадцати человек, считая ее с Анорой и охраной, а также нескольких человек обслуживающего персонала. Особенно ночью, когда не шел сон, девушка ощущала живую ауру скучающего двухэтажного дома и давящую тишину. Любой скрип, шорох или странный звук в темноте буквально сдергивал ее с постели, после чего она долго сидела с открытыми глазами и пялилась на светлое пятно от уличного фонаря. Шторы Ольга не задергивала.

Появление юной Ани девушка восприняла с облегчением и сразу же после первой ночи поинтересовалась, как та спала. И получила в ответ недоуменный взгляд. С нервами у новой родственницы Никиты было все в порядке.

Через полчаса встали «самые ленивые жильцы на Обводном», как их обозвала Анора. К тому времени в столовой уже был накрыт стол для завтрака, за которым расположились Никита с Олегом Полозовым, Анорой, Олей и Настей. Старшая сестра постепенно отходила от благовещенских перипетий, и все чаще ее смех звучал в особняке, радуя не только Олю. Никита заметил, как Полозов смотрит на девушку и все больше убеждался в