"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

«роковую женщину», и взгляд ее отражает именно то, что ожидают увидеть в нем зрители, что захотел показать режиссер, и смог – оператор. Мгновение – и Сталину кажется, что он уловил основное. Увидел то, что не заметил никто другой. Стержень. Незаурядную личность, скрытую под маской «продажной женственности». Вот уж, воистину, продажной… женственности.

«Остальные – только портят… а должны оттенять… подчеркивать… ее внутреннюю красоту. Особенно этот суетливый… Одно слово – жопник! Но похож!»

– И у нас полно таких бездельников… – ткнул незажженной трубкой в экран. – Полагаете, сходство этого… Филососа… с товарищем Ежовым не случайно?

– Никак нет, товарищ Сталин! Не случайно.

– А… что сообщила… товарищ Галатея?

– Идею сходства персонажа с секретарем ЦК товарищем Ежовым режиссеру подбросил кто-то из знакомых. Предположительно – английский журналист. Выяснить подробности не удалось, и Галатея решила не рисковать, – на все вопросы по-прежнему отвечает «удачно» севший слева от Сталина Штейнбрюк. Отвечает уверенно. Коротко. По существу.

«Хорош, хоть и австрияк. Поставить его вместо Слуцкого? А стоит ли овчинка выделки? Слуцкий на своем месте, а военным тоже нужны профессионалы».

– Вся Европа… смеется. Значит, не угомонились еще… – Это не вопрос. Это реплика, но Берзин скрытый смысл, кажется, уловил. Заерзал. Хотел было что-то сказать, но все-таки промолчал – учел субординацию. Он ведь пока только заместитель, начальник – Урицкий.

«Это… ненадолго… Еще два-три месяца… и Урицкого надо отправлять в войска… к Уборевичу в ОКДВА? Замом… Обсудим с Климом».

– Как разведка оценивает … как вы его назвали?

– Источник Катехизис, товарищ Сталин, – Урицкий сделал было движение, чтобы встать со стула, но остался сидеть, остановленный взглядом Сталина.

«Почему… Катехизис? Он из священников?» – но спрашивать о таком пустяке Сталин не стал.

– Товарищ Урицкий… Хотелось бы услышать ваше мнение об этом… источнике.

– Мы полагаем, что он не столько источник, сколько посредник, – на этот раз комкор все-таки встал. Сталину неожиданно понравилось, что Урицкий не читает, хотя в руках у него папка с документами, а докладывает по памяти.

«Молодец! Или в Дальневосточную армию, или на Ленинградский округ… начальником штаба к Шапошникову… Заодно и подучится».

– С одной стороны, он осуществляет стратегическую линию связи с кем-то из нынешнего высшего руководства Германии, – продолжал между тем докладывать Урицкий. – По некоторым намекам самого Катехизиса, а также по оценке особенностей его карьеры и нынешнего положения в разведывательной службе Германии, мы полагаем возможным, что линия протянута к Гейдриху или, через него, к Гиммлеру. Однако нельзя исключить и того, что реально за Катехизисом стоит рейхсминистр пропаганды и гаулейтер Берлина доктор Геббельс.

«Геббельс… Не забыл своей симпатии к коммунистам?.. Не боится действовать в обход Гитлера?.. Или сам Гитлер ищет… общий язык?.. Сомневаюсь…»

– С другой стороны, источник Катехизис отметил при личной встрече с товарищем Штейнбрюком, что также представляет интересы группы влиятельных лиц, находящихся в оппозиции к Гитлеру. По-видимому…

«Какой… осторожный! „По-видимому“, „возможно“, „вероятно“. Сплошной „туман войны!“ А что еще ожидать… от разведки?!»

– По-видимому, это соответствует истине. Нам удалось выяснить, что, несмотря на возраст, Катехизис знаком с некоторыми отставными генералами и бывшими высокопоставленными чиновниками Германской и Австро-Венгерской империй. Люди эти, кстати сказать, довольно критически настроенные по отношению к нацизму, сейчас формально не у дел, но они теснейшим образом связаны с действующим немецким генералитетом и руководящими сотрудниками МИДа.

– А какое… ее место… в этих… комбинациях? – Сталин кивнул на экран, где главная героиня пела под холодным зимним дождем. – Вы выяснили, почему Катехизису понадобилась… Галатея?

– Никак нет, товарищ Сталин. Предполагали любовную связь. Но он рядом с ней даже не появляется. Да и она, по нашим данным, встречается с совершенно другими мужчинами.

– С какими мужчинами? Их… несколько? – этот вопрос Сталина не очень заинтересовал, интересовало, как далеко простирается осведомленность военной разведки.

– Актер Морис Шевалье, – отрапортовал Урицкий, на этот раз, заглянув в папку. – И художник Пабло Пикассо.

– Вы… следите за ней? – Сталин чуть нахмурился. Он вспомнил прошлый доклад о просьбе в категорической форме немецкого «друга» не следить за его людьми и тем более не пытаться кого-то вербовать.

– Не совсем. Скорее присматриваем издали. Но это и нетрудно сейчас. Галатея на виду. Так что…

– А это… не помешает ее работе? Я имею в виду… нашу работу…

– Скорее это помешает нам плотно контролировать ситуацию. Крайне сложно иметь дело с известными людьми. Но, с другой стороны, сама Галатея, благодаря своему положению в обществе, имеет теперь возможность приблизиться ко многим крупным фигурам европейской политики.

«Это… серьезный козырь. И она… коммунистка…»

– Вы можете… гарантировать… что случайно или по злой воле не всплывет ее прошлое?

– В газетах уже были намеки на ее бывшие связи с товарищами из французской компартии, но Галатея не стала опровергать этот факт. Списала все на грехи молодости и свойственное французам бунтарство. В глазах публики она скорее выиграла от этого…

Сталин покачал головой и, уходя от чем-то неприятной для него темы, резко спросил:

– Значит… вы утверждаете… что этот источник – надежен… и поступающая информация – серьезна?

– Так точно, товарищ Сталин. Мы полагаем, что это крайне важный источник, и его следует поддерживать, усиливая уровень доверия сторон.

– Доверия… Вопрос доверия с этим… бароном… встает уже не в первый раз. Чем он еще… недоволен?

– Катехизис передал с последней эстафетой требование прекратить его открыто разрабатывать, иначе, как он сам пишет: «…столь грубые и дилетантские действия с вашей стороны неизбежно вызовут интерес ко мне со стороны гестапо».

«Понимаю… жалуешься на „соседей“, товарищ командир корпуса. Так? Хорошо!»

– Но если не вы его разрабатываете… тогда кто? – «удивился» вслух.

– Мы – нет. У меня есть мнение, что об этом можно спросить товарища Москвина[152]…

– Хорошо… Мы… поговорим с товарищем Москвиным… и с другими товарищами… поговорим тоже. Как учит нас история – доверие очень дорого стоит… и не следует начинать «дружбу»… с подозрений!

Сталин не стал продолжать, тем более фильм уже завершился.

– Спасибо, товарищи… нам есть о чем подумать, – сказал он, прощаясь с военными разведчиками.

«Вышинскому, Пятницкому[153] и Трилиссеру придется умерить… аппетиты. Это не их люди… пусть куда не надо не суются. Пусть занимаются… своим делом в первую очередь…»

– А… товарища Галатею… поблагодарите… хорошее кино…

Из приказа № … от … июня 1936 года

Лейтенанту Ж. Буссе присвоить воинское звание старший лейтенант…

Глава 8

Калейдоскоп

Сказать по правде, Ицковичу нравилась эпоха, в которой волею судьбы он очутился. Для человека, не стесненного в средствах, межвоенная Европа оказалась весьма уютным и приятным во