Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть) - Алёна1648

холодные, но в висках уже слышится тяжёлый, давящий пульс. Он не смотрит на заведующего сразу, сначала переводит взгляд на стол, где всё так же аккуратно сложены бумаги, документы, записи, оставленные после предыдущих встреч.

«Экспериментальное лечение. Это значит риск. Это значит, что ошибка будет стоить слишком дорого. Это значит, что за мной наблюдают».

Он чувствует, как в груди поднимается странное, двусмысленное ощущение — не то чтобы страх, но и не совсем решимость. Скорее осознание того, что эта дверь, эта возможность, этот вызов… он может стать не просто важным, но судьбоносным.

Но что, если это ловушка? Что, если ошибка перечеркнёт не только его работу, но и саму возможность продолжать этот путь?

— Это слишком внезапно, — наконец произносит он, заставляя себя говорить ровно.

— Миргородский, — Сергей Петрович чуть подаётся вперёд, сложив руки на столе. Его глаза всё так же внимательно, почти изучающе смотрят на него. — Время сейчас такое. Внезапное.

Мирослав невольно сглатывает.

«Я уже подписал бумаги. Уже взял на себя обязательства. Внедрение новых методов лечения — это одно. Это моя работа, моя специальность. Но теперь речь идёт о чём-то совсем другом. Это не просто медицина, а политика. Смогу ли я сказать „нет“, если пойму, что не хочу в этом участвовать?».

Он смотрит на заведующего и видит, что тот уже знает ответ.

Секунду назад у него ещё был выбор. Но теперь он осознаёт, что выбора не было с самого начала.

Сергей Петрович медленно наклоняется вперёд, упираясь локтями в массивную поверхность стола. Свет из окна освещает лишь половину его лица, оставляя другую в тени, и это придаёт его взгляду ещё большую тяжесть. Мирослав замечает, как его губы чуть поджаты, как пальцы сомкнуты в замке, и как в каждом движении чувствуется сдержанная настойчивость. Это не просьба. Это приказ, завуалированный под обсуждение. И Мирослав это понимает.

— Я знаю, что вы сомневаетесь, — голос заведующего остаётся ровным, но теперь в нём звучит больше нажима. — Но здесь нет времени на раздумья. Товарищ Сталин ожидает ответа сегодня.

«Сегодня. Не завтра, не через неделю, а именно сегодня».

Мирослав чуть прищуривается, наблюдая за тем, как выражение лица Сергея Петровича остаётся неизменным. Альфа. Логичный, уверенный, привыкший к власти. Он не сомневается, он уже сделал свой выбор, а теперь ждёт, когда сделает его и Мирослав.

Но Мирослав не мог быть таким же. Он никогда не был. Он не мог просто сказать «да», не зная, к чему именно его ведут.

— Это слишком внезапно, — произносит он, едва заметно выдыхая. — Я хочу знать, для кого именно предназначено лечение.

Сергей Петрович на секунду замирает. Затем медленно, почти лениво откидывается на спинку кресла. Его пальцы постукивают по подлокотнику, взгляд становится чуть более тяжёлым. В воздухе возникает пауза — тягучая, напряжённая, полная невысказанных слов.

— Вопросы здесь не приветствуются, — наконец произносит он, и голос его звучит почти отстранённо. — Товарищ Сталин ценит профессионализм и исполнительность.

Мирослав медленно моргает. Тишина в кабинете становится оглушительной, даже приглушённое тиканье часов на стене кажется слишком громким. Альфа смотрит на него, ожидая ответа, но не торопит. Дает время.

Но время сейчас не играет на стороне Мирослава.

— Но если я даже не знаю, что за лечение… — его голос звучит жёстче, чем он ожидал.

Сергей Петрович слабо усмехается, но в этой усмешке нет лёгкости. Он выпрямляется, чуть наклоняется вперёд, заставляя Мирослава почувствовать давление.

— Это стандартная процедура, — произносит он с тем же неторопливым нажимом. — Вам всё объяснят, когда придёт время. Сейчас важно понять, готовы ли вы принять вызов.

Вызов.

Мирослав ощущает, как в животе холодеет. Это не медицинский случай. Это не просто пациент. Это нечто большее.

И он должен решить прямо сейчас.

Мирослав молчит. Тишина в кабинете становится осязаемой, как плотный слой снега, приглушающий все звуки. Он чувствует её тяжесть, холод, давление, но не торопится с ответом. Сергей Петрович не сводит с него взгляда — не требовательного, не угрожающего, но наполненного чем-то, что делает воздух в помещении вязким, лишённым лёгкости. Альфа ждёт. В нём нет нетерпения, нет раздражения — только уверенность в неизбежности этого решения.

«Что я делаю?».

В голове Мирослава шумит. Его мысли скачут от одного к другому, сталкиваются, дробятся, рассеиваются. Он уже поставил свою подпись, уже стал частью этой системы, но теперь всё принимает совершенно другой оборот. Это больше не просто внедрение методов лечения, не просто работа с пациентами, не просто медицинская практика. Это шаг в сторону, которую он не просчитывал, не предвидел. Это новый путь, по которому ему ещё только предстоит пройти. И остановиться на полпути будет невозможно.

«А если я скажу „нет“?».

Может ли он сказать «нет»? Есть ли у него такая роскошь? Или отказ станет чем-то, что закроет перед ним все двери, сведёт на нет его положение, его достижения, его будущее?

— Хорошо, — тихо произносит он, чувствуя, как эти слова выходят не по его воле, будто сорвавшиеся с губ раньше, чем он успел их осознать. — Я сделаю это.

Сергей Петрович чуть заметно кивает, принимая его ответ так, словно сомнений в нём не было с самого начала. Будто бы это было предрешено.

— Отлично. Я передам наверх, что вы готовы.

Готовы.

Готов ли он? Внутри всё сжимается от осознания, что назад дороги уже нет. Но внешне он остаётся спокойным — ровная осанка, сдержанное выражение лица, голос без намёка на колебания. Он делает всё правильно. Всё так, как ожидают.

Он поднимается. Ему кажется, что воздух вокруг стал плотнее, как вода, в которой он должен двигаться, чтобы не утонуть. Тело тяжелеет, словно его груз ответственности уже тянет вниз, но он не показывает этого. В глазах Сергея Петровича мелькает одобрение — едва заметное, не нуждающееся в словах. Альфа встаёт следом, его движения неспешны, размеренны.

— Если мне понадобятся дополнительные ресурсы… — голос Мирослава звучит ровно, но в нём проскальзывает что-то новое. Что-то, что не было там прежде.

— Все ресурсы вам предоставят, — уверенно отвечает Сергей Петрович. — И не беспокойтесь. Если вы сделаете всё, как умеете, это станет для вас прекрасной возможностью