Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

третьей неделе – он ощутил, что может потянуться из своей пещеры – и дотронуться до глифа под каменной теплицей. Он не переместился. Но волна его сознания – коснулась другой точки. Почти… почти…

Он понимал, что рано или поздно, он будет вынужден исчезнуть. Когда в его дверь придут не со свитком – а с золотыми наручами, вышитыми как брачные подарки. Когда он увидит, что глава семьи Хваджон уже одобрил такое решение. Когда даже сама Соль Хва, быть может, скажет:

"Ты должен быть благодарен. Это честь."

Он не позволит этому случиться. Он уже не тот немой мальчик, которого можно поставить в покое возле порога судьбы. Давление не появилось сразу. Оно пришло, как роса – по капле, по взгляду, по неприметной фразе в устах тех, кто раньше просто проходил мимо. И лишь теперь Андрей начал чувствовать – кольцо вокруг него всё больше замыкается…

Первым было внимание. Липкое, обволакивающее, как паутина. Он уже привык к подобным взглядам – одни осторожные, другие враждебные, третьи сдержанно-женственные, будто пытающиеся прочитать в нём нечто “удобоваримое”. Но теперь даже эти взгляды изменились. Они стали рассчитывающими.

Если раньше его считали просто "немым помощником" у мастера-алхимика, то теперь, после показанных навыков и особенно после недавнего поединка с мастером Соль Хва, в нём начали видеть опасную переменную. Не просто слугу, а полноценный шаг в сторону нестабильности.

На одной из тренировок, пока он выполнял боевые плетения, на дальнем краю арены остановился старший ученик мастера Чхо Мунсана – тот, кого обычно сопровождала свита молчаливых юношей – подхалимов. Он смотрел небрежно, но долго, а после обронил с улыбкой:

– Мастер Йонг Мин – странный выбор для такого "перспективного" ученика. Ты ведь уже мог бы быть под крылом более опытного в таких делах мастера Чхо Мунсана, или хотя бы наставника Жао Хуаня. Зачем вообще нужно терять время?

Но Андрей ему не ответил. Не из-за привычки молчать. Просто он не счёл нужным вообще как-то демонстрировать своё внимание к его словам. Но это было только начало.

В алхимической лаборатории стало всё чаще появляться чужое присутствие. То "случайно заглянувший" ученик одной из внешних школ. То странно вежливый маг, приносивший редкие травы, которые раньше Андрей сам искал неделями. То помощник одного из старейшин, что "ошибся дверью", но странным образом точно знал, в каком шкафу у Йонг Мина лежат документы по редким рецептам пилюль.

“Присматриваются… – Достаточно быстро понял он. – Но не ко мне. К нему. К старому мастеру, у которого слишком долго в учениках находится нечто полезное, но не управляемое.”

Сам же старейшина Йонг Мин держался привычно. Кряхтел, бормотал, спорил с рецептами, с котлами и духами трав. Но Андрей замечал – его лицо стало чаще усталым, внимательным, почти напряжённым. А однажды вечером, когда Андрей закончил очередной цикл переработки редкой смолы для пилюли концентрации духа, старик подал ему флягу с зелёным отваром, и, словно невзначай, сказал:

– Ты замечаешь, да? Как часто к нам стали заглядывать “чужие” гости. Как часто мне начали "вежливо" предлагать ресурсы. Откуда вдруг вся эта щедрость могла вообще появиться? И всё – из-за тебя. – Он усмехнулся, но в этой усмешке был горький привкус понимания. – Думаешь, они хотят тебе блага? Нет. Им всё ещё не нравится, что ты здесь. Что я, всего лишь один из членов из Совета, держу у себя “живое золото”. Ты – слишком ценный, чтобы быть у старого алхимика, который полжизни провёл в пыли и болотах. Им надо, чтобы ты был… В их собственной системе меридианов. Чтобы ты служил им. Или хотя бы не мешал их планам.

Потом он медленно откинулся на спинку кресла и вздохнул.

– А самое смешное? Мне теперь приходят особые поставки. Из кладовых. Даже из сокровищницы. Мне улыбаются те, кто десятки лет считал меня чуть ли не забытым грибом на заднем дворе секты. Только потому, что рядом со мной теперь ты.

Он посмотрел прямо в глаза Андрею, и голос его стал глуше:

– Но это не дар. Это – петля. Они подкармливают, чтобы было что отнять. Чтобы, когда придёт время – я сам сдал тебя. Не приказывая. Не угрожая. Просто… сжав до невозможности выбор.

И это была правда. Намёки становились всё грубее. На внутреннем собрании, где Андрей лишь скромно сопровождал старика, один из советников бросил громко:

– Такому дарованию не место в алхимических подвалах. Настоящим воинам и наследникам школы стоит заниматься развитием боевого Дао, а не мешать травы в котлах.

Другой подхватил, уже с притворной доброжелательностью:

– Старейшина Йонг Мин и сам давно заслужил отдых. Его бы заменить – он мог бы спокойно преподавать в младших залах, не перегружая себя.

Это всё говорилось вслух, в присутствии других мастеров, учеников, и даже гостей секты. И все деликатно смотрели на Андрея. Как будто он – решение чьей-то сложной головоломки. Ключ к чьей-то власти. К чьей-то стабильности.

Андрей всё это слушал всё также молча. Но внутри него, в глубине груди, где тлело последнее пламя от прикосновения “Божественного голоса”, начинал подниматься не звук – а именно его Воля. Тихая. Упрямая. Холодная, как сталь. Если они думают, что он забудет, кем был, если они считают, что его можно укротить лестью, приказом, женитьбой или званиями, то они явно просто не знают, кого именно вырастили.

Дни проходили в тишине. Никто бы и не подумал, глядя на этого невысокого, молчаливого юношу, который склонился над алхимическим котлом, либо с послушным видом таскал ящики с травами и читал свитки на задворках библиотеки, что в его сердце жил расчёт, а в каждой ночи – всё дальше продвигалась подготовка к бегству.

Он ничего не менял снаружи, и это было частью его мастерства. Не давать даже повода для подозрений. Ни взгляда в сторону… Ни задержки в поклоне… Ни излишней заинтересованности в событиях… Всё как должно быть у немого ученика с неблагодарной судьбой и скромным происхождением. Но внутри – всё менялось. Каждый вдох, каждая ночь, каждая травинка, перетертая в пыль, была всего лишь очередным шагом к свободе.

И сейчас основное преимущество Андрея было в том, что все вокруг всё ещё считали его слабее, чем он есть на самом деле. Даже те, кто видел, как он сражается – всё ещё не понимали того, что он очень тщательно скрывает свой настоящий уровень.

Это позволяло ему проникать туда, куда не заходят ученики, получившие печати допуска. Под видом обычного посыльного, он проникал на нижние ярусы обители,