Резервный экипаж - Юрий Ляшов

Метрах в пятидесяти от шлюза я вышел на самую настоящую бетонку. Серые плиты покрывала густая сеть трещин, в которых росли трава и кусты, а кое-где и деревца. Изъеденные временем края плит превратились в гнилое бетонное крошево. Это была старая и давно заброшенная, но всё же рукотворная дорога. На твёрдом покрытии «Витязь» набрал неплохой темп. Отчего-то казалось неправильным топтать поросль, поэтому поначалу я старался лавировать между цветущими кустами. Но бетонка так густо поросла, что уворачиваться ото всех растений стало проблематично. Ветки звонко хлестали по броне, из кустов взмывали облака потревоженных насекомых. Возмущённо гаркали птицы, обжившие ближайшие к дороге деревья.

Я без остановки вызывал Вику по рации, но она не отвечала – наверное, заблокировала связь, чтобы я не отговаривал её. Всё-таки она боялась и не хотела давать себе шанса передумать. От шлюза я отошёл метров на триста, когда услышал пронзительный свист. Оставляя дымные хвосты, над лесом взмыли сигнальные ракеты. Пять огненных цветков поочерёдно распустились в голубом небе. А через секунду донеслись выстрелы. Бой вспыхнул далеко – километра полтора, не меньше. Но даже на таком расстоянии выстрелы показались мне оглушительными. Слишком чуждым стал этот грохот в практически первозданной тишине. Системы «Витязя» мгновенно распознали в гулком уханье коротких очередей крупнокалиберный пулемёт. У меня всё внутри похолодело – Викин «Велес» серьёзной бронёй похвастать не мог. Теоретически пулемётный патрон он выдержать должен, но при удачном попадании…

Теперь дорогу я не выбирал: бежал безжалостно топча кусты и ломая стволы молодых деревьев. Выстрелы повторились. Работал один пулемёт. Ему никто не отвечал. Я нёсся, не прекращая вызывать Вику. Она молчала. Матерился на неё и на себя. Чего стоило согласиться ней вчера? Всё равно ведь пошёл!

За пятьсот метров до точки контакта я перешёл на шаг и нырнул в кусты. Глупо было бы надеяться, что густая листва сможет укрыть меня от цифровых средств обнаружения, но идти к противнику по дороге казалось ещё глупее. Из открывшейся в спине «Витязя» ниши в небо взмыл дрон. Наверное, я устал от странностей, потому и не удивила меня демонстрируемая искином картинка поля боя. Впереди дорогу перегородил армейский блокпост – некогда могучее укрепление с окопами, башнями автоматических турелей и двумя железобетонными куполами ДОТов по обе стороны дороги. Засыпанные грунтом и заросшие травой линии траншей ещё угадывались, но от врага уже защитить не смогли бы. Бетонные поверхности огневых точек густо поросли мхом, а металлические башни крупнокалиберных пулемётов покрылись кляксами ржавчины. Когда-то этот опорник принял свой последний бой и оставил технику нападавших гнить за передним краем. Там врастали в землю три здоровенных четырёхосных броневика.

За одной из мёртвых машин спряталась Вика, ухитрившаяся перемахнуть первую линию. С высоты полёта дрона я хорошо видел, как громоздкий «Велес» неуклюже прижимался к порыжевшему остову. При каждом Викином движении оживала одна турель. Поскрипывая несмазанным суставом, она посылала скупые пулемётные очереди в сторону нарушителя. Пули щёлкали по машине, высекая из ржавого металла огненные россыпи. Изувеченная давним взрывом броня отзывалась жалобным звоном. Она стонала, сдерживая натиск, но прочность её имела предел.

– Тёма, Артём! – ворвался в эфир Викин голос. – Тёма, меня прижали!

– Вижу. Я рядом. Не паникуй.

Искин скафа перевёл моё зрение в тактический режим, загружая в мозг информацию и от дрона, и от собственных сенсоров. Я разглядел ещё две турели. Занесённые грунтом, они превратились в поросшие травой холмики. Земля вокруг опорника оказалась нашпигована металлом: стреляные гильзы, неразорвавшиеся снаряды, автоматы и обломки техники. Кто бы здесь не сражался, делал он это яростно. Стены ДОТов сенсоры «Витязя» просветить не смогли, и скрытое там оружие осталось для меня загадкой. А ведь оно, скорее всего, уцелело, прикрытое от дождей и ветров бетонными стенами.

– Вик, сзади ещё один броневик. По моей команде рванёшь к нему. Он дальше и выглядит понадёжнее.

Вика дёрнулась в попытке оглянуться. Турель тут же отправила в её сторону очередную порцию четырнадцатимиллиметровых патронов. Уже не скрываясь и шагая в полный рост, я вскинул автомат. Проблем с огневой подготовкой у меня никогда не было, а с помощью системы наведения «Витязя» промахнуться я не мог. Все пули легли в цель, пронзительно звякнув по металлической башенке турели. Естественно, никакого эффекта это не возымело – калибр не тот.

План мой был прост – перетянуть огонь турели на себя. Пусть «Витязь» и не танк, но несколько прямых попаданий из пулемёта выдержит спокойно. Я рассчитывал, что на три, если повезёт – пять секунд ржавая башенка повернётся ко мне, оставив на время Вику без своего смертоносного внимания. Но турель меня игнорировала, продолжая целиться в «Велеса». Одной длинной очередью я выпустил весь магазин, положив все пули в ржавый металл пулемётной башенки. Но и это реакции боевого механизма не вызвало.

– Вик, когда она начала стрелять? – спросил я, воспользовавшись затишьем пулемёта.

– Когда я подошла к этой развалюхе.

Я тихо выругался, поняв, что мой простой, но героический план провалился. Можно было хоть из гранатомёта стрелять – турель не повернётся. Думаю, простенький боевой алгоритм вообще не интересовало, что происходило внутри периметра. Меня словно током ударило – периметр. Все эти пушки охраняли нас. А Вика, нарушив периметр, спровоцировала стрельбу. От следующего из этой догадки вывода стало очень неуютно. За передним краем существовала нешуточная угроза. От кого защищался экипаж, выстраивая такую оборонную систему?

Вика притаилась и молчала. Турель ждала. Не боясь получить очередь, я бросился в атаку. В пару прыжков взобрался на холмик, из которого торчала пулемётная башенка. Ухватившись за поворотное основание, я рванул турель вверх. Взвыли механизмы скафа, протестующе заскрежетал металл боевой конструкции, отчаянно застрочил пулемёт. Почувствовав себя Самсоном, я рвал пасть механического льва, задирая плюющийся пулями ствол.

Не знаю, что заставило Вику выглянуть из-за укрытия, но сделала она это именно в тот момент, когда турель отправила очередь в её сторону. Сам я не увидел, но искин скафа услужливо загрузил в мозг изображение того, как крупнокалиберные пули бьют в «Велеса». Вскрикнула Вика, упав на спину. Я зарычал, с пронзительным скрежетом задрав всё-таки башенку турели к небу.

– Вика! – я перепрыгнул через полузасыпанные окопчики и подбежал к лежащему скафу.

– Нормально, – прохрипела Вика, – не пробил. Но это очень больно. Будто кувалдой в грудь дали. Короче, не рекомендую.

– Блин, а я хотел попробовать.

Вике повезло – пули вошли под углом и срикошетили. Но две глубокие отметины на груди оставили. Я подал ей руку, когда предупреждающе запищали зуммеры «Витязя». Датчики зафиксировали луч