Бутлегер - Павел Барчук

с нами, смеясь и болтая, остановились две девушки, блондинка и брюнетка. Как на заказ. Им было не больше двадцати двух лет. Выглядели они обе...Пожалуй, слово "аппетитно" максимально точно передаст ощущение, которые вызывали дамочки.

На одной было одето красное яркое платье с заниженной талией, на голове красовались такого же цвета перья. На другой — более простое, но не менее элегантное синее, и маленькая шляпка. Обе девушки буквально фонтанировали счастьем и восторгом, как то самое шампанское, реки которого я представлял льющимися по улицам Нью-Йорка 1925 года. Такое складывалось ощущение, будто они только что выпорхнули из увеселительного заведения или со съемочной площадки.

Девицы выглядели настолько привлекательно и шикарно, что у бедолаги-продавца буквально слюна потекла с нижней губы, отвисшей почти до подбородка.

Патрик тоже смутился, опустил глаза и попытался спрятаться за мной.

А вот у меня реакция была совсем другой. Я по привычке, выработанной годами, выпрямился, расправил плечи и с широкой улыбкой шагнул к красоткам. Любовь Максима Соколова к привлекательным женщинам не способна уничтожить даже смерть.

— Привет, красавицы, — сказал я, расплываясь одной из своих фирменных улыбок. Думаю, на лице Джонни она должна смотреться неплохо. Я видел отражение мальчишки еще на корабле, в бочке с водой. Тёмные глаза, прямой нос, пухлые губы – типаж классического итальянца, столь любимый женщинами. Только слишком худой. Но это пока. — Не подскажете, как пройти до...

Я не успел договорить. Девушка в красном, брюнетка с карими глазами и дерзким характером, пренебрежительно окинула меня взглядом с головы до ног.

— Мы не даём адреса попрошайкам, — фыркнула она пренебрежительно. – И не знакомимся с бродягами.

Я в ответ рассмеялся. Хотя, это неуместное высокомерие жителей Нью-Йорка начало изрядно бесить. Не будь девчонка настолько хороша, я, наверное, сказал бы ей что-то грубое.

— Попрошайки? Вы ошиблись, миледи. – Я отставил правую ногу назад и сделал легкий поклон. – Мы – искатели приключений, просто сегодня у нас приключения пошли немного не в ту сторону, — я подмигнул брюнетке. — Но это временно. Если что, друзья называют меня Джонни. Красавчик-Джонни. И уверяю тебя, это они еще не вспоминают о моей чертовски фееричной харизме. Про ум вообще умолчим. Не хочу показаться слишком уверенным в себе. А это...– я сделал шаг в сторону, чтоб отодвинуться от ирландца, смущённо сопевшего сзади, – Это мой друг — Патрик. Парень приехал из самой Ирландии. Черт его знает, может быть он и есть тот самый лепрекон, который знает, на каком конце радуги зарыт горшок золота. Теперь осталось выяснить важную деталь. Как зовут двух самых красивых девушек, по недоразумению оказавшихся в этом ужасном городе? Честно говоря, едва не ослеп сначала от вашей красоты. Подумал, что за волшебные феи спешат сюда?

Девушка в синем, со светлыми волосами и еле заметными веснушками, захихикала. Она стрельнула в мою сторону игривым взглядом и легонько подтолкнула подружку локтем. Видимо, блондиночке моя манера вести разговор пришлась по душе.

Кареглазая наоборот, попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но потом сдалась и тоже рассмеялась.

— Что ж, Джонни, — сказала она, — я — София. А это моя сестра, Изабелла. Пожалуй, соглашусь, что вы не попрошайки. Они не бывают, как правило, настолько самолюбивыми. А у тебя самолюбия хоть отбавляй. Искатели приключений, говоришь? Ну что ж, вот вам и приключение.

София вытащила из маленькой сумочки потрёпанный клочок бумаги и быстро что-то написала на нём карандашом. Затем протянула его мне.

— Когда твой друг лепрекон найдет свой горшок золота, приходите по этому адресу. Думаю, вместе мы точно сообразим, что нам делать с богатством.

Она улыбнулась, сделала лёгкий жест рукой, будто собиралась отвесить поклон в стиле мушкетеров, а затем потянула за локоть сестру и уже в следующую минуту они обе растворилась в толпе. Это все заняло буквально несколько мгновений.

— Ты... как ты с ними... – Протянул Патрик, глядя на меня восторженным взглядом. Судя по всему, короткий разговор с красивыми девушками вознес меня в его глазах еще выше.

— Да ничего особенного, — ответил я, пожав плечами. — Женщины любят уверенных парней.

Бумажку, которую вручила София, я выбрасывать не стал. Черт его знает, вдруг пригодится. К тому же, скрывать не буду, брюнетка и правда была хороша. Нет, ее сестра, Изабелла, тоже очень даже привлекательная, но в Софии имелось что-то особое. Этакий дерзкий вызов и огонь. А я подобное сочетание в женщинах страсть как люблю.

Я сунул бумажку с адресом в карман, поблагодарил продавца сосисок за помощь и мы, наконец, отправились туда, где должен находится итальянский квартал. "Король хот-догов" достаточно точно описал нам маршрут после ухода девушек.

Пока шли в нужную сторону, я уже с более пристальным вниманием оценивал окружающую действительность. Первое разочарование немного спало и мне хотелось понять, что может нам светить в этом городе.

С каждой улицей, с каждым новым кварталом, который мы проходили, атмосфера менялась. Запах мусора и бесконечный шум по-тихоньку исчезли. Их сменили аромат пиццы и чеснока. Машин стало меньше. Итальянская речь постепенно вытеснила английский.

Но главное — изменились взгляды людей, попадавшихся на пути. В нашу сторону теперь смотрели со смыслом, целенаправленно. Не с безразличием, а с подозрением и, пожалуй, с агрессией.

Дело в том, что даже в старой, грязной одежде для местных я все равно выглядел как «свой». А вот Патрик — нет. Его рыжеватые волосы и светлая кожа сразу выдавали в нём «чужака». Ирландца.

Я буквально кожей чувствовал, как взгляды торговцев, женщин вещающих белье на балконах, мужчин, играющих в карты на ступеньках, становились холодными и враждебными, стоило им заметить рядом со мной Патрика. В их глазах была та самая неприязнь, о которой говорил Кевин. Ирландцы и итальянцы не дружат в Нью-Йорке — это очевидно. Чертов одноглазый придурок был прав.

В общем, ситуация из не очень хорошей медленно превращалась в очень поганую.

– Простите... – Обратился я, наконец, к пожилому мужчине, который на фоне остальных жителей квартала казался наиболее доброжелательным.

– Perditi, idiota del cazzo! Torna dai tuoi amici irlandesi! – Рявкнул вдруг дедуля с такой злостью, что я невольно отпрянул от старика, опасаясь, как бы он мне сейчас не вцепился в лицо.

Смысл фразы был приблизительно следующим: "Отвали чертов придурок! Ступай к своим ирландским дружкам!"

Это было полное фиаско. Я понимал, что у нас нет ни еды, ни денег. У меня в кармане остались жалкие центы, которых