Бутлегер - Павел Барчук

Я не чувствовал страха. Хотя, наверное, это была бы вполне нормальная реакция. Парни настроены серьезно. Дело может закончиться тяжёлыми увечьями. А то и вообще прибьют к чертям собачьим. Есть над чем задуматься и погрустить.

Но у меня пошла какая-то обратная реакция. Адреналин, знакомый и почти желанный, снова ударил в виски. Прямо как во время стычки с Кевином.

Черт... Не замечал прежде за собой такой тяги к насилию. Макс Соколов всегда предпочитал решать вопросы словами. При том, что я не был слабаком чисто физически. Стабильно тренировался то с парнем, который в свое время добился приличных высот в боксе, то с товарищем, который основательно увлекался самбо.

Естественно, делал я это не из любви к спорту, а лишь с одной целью. Хотелось иметь отличную физическую форму, чтоб выглядеть достойно для человека, который претендует на звание гуру криптокоучинга. Потому что, как ни крути, в обществе тебя встречают по одежке. Если ты хорош собой, привлекателен и отлично сложен, люди быстрее готовы поверить в твою успешность.

В любом случае, прежде склонности к насилию я за собой не замечал. Как и частых всплесков агрессии. Думаю, привычка мгновенно приходить в состояние ярости досталась мне от мальчишки-итальянца. Удивительно, как он с таким характером дожил до восемнадцати. К счастью, я настоящий, предпочитал все же в большей мере работать мозгами.

Пока тело Джонни трясло от злости, вызванной самоуверенным поведением охреневших от свой значимости местных недоносков, разум Макса уже просчитывал углы, дистанции, слабые места.

Их пятеро. Молодые, злые, уверенные в своем праве. Мы – двое, измученные, голодные. Патрик выглядит еще более тщедушным и недокормленным, чем я. Расклад явно не в нашу пользу.

Хотя... несмотря на обманчивую физическую слабость ирландца, едва парни начали демонстрировать рьяное желание перейти к активным действиям, я заметил, как в нем вспыхнула та самая злость, которую он еле сдерживал на Эллис-Айленде и во время встречи с Кевином.

— Эй, полегче, — Я поднял руки ладонями наружу, говорил спокойно, с легким сицилийским акцентом, который теперь звучал естественно. — Я сам – свой. Джованни Скализе. Из Палермо. Ищу дядю, Винченцо Скализе. Может, знаете его? Живет где-то здесь, в Маленькой Италии.

Фамилия «Скализе» заставила черноволосого лидера на мгновение нахмуриться. Он обменялся быстрыми взглядами с товарищами. Судя по столь выразительной реакции, имя родственника им было знакомо. Четвертый тип из компании, молчавший до этого, коренастый, с разбитым носом, фыркнул:

— Слышишь, Чиро? Скализе им нужен...Хм. Не знаем мы никакого Скализе. Да еще и Винченцо. Но если бы знали, то посочувствовали бы ему. Он бы тебя, племянничка, выпорол бы за то, что ты здесь ходишь с этим рыжим ублюдком! Bastardo!

Пацан смачно выругался и плюнул на мою ногу. Вернее, целился то он в мой ботинок, но слюну ветром отнесло в сторону. Она едва не прилетела на тумбообразного, стоявшего неподалёку.

Однако, меня в данный момент волновало совсем другое. Меня волновал тот факт, что парни явно поняли, о ком идет речь, но отчего-то соврали.

— Ни один сицилиец с пэдди не водится! Ты либо врешь, либо предатель! И то, и другое – повод набить тебе морду. – Заявил Прилизанный, ненавязчиво соскочив с темы дядюшки Винни.

— Ага! Слышал, Чиро? — Заржал длинный, конечности которого выглядели так, словно он взял их в займы у снежного человека. Помимо нелепо вытянутых рук и ног в комплекте еще имелось усыпанное прыщами лицо, что несомненно не делало его приятным человеком. — Он ищет Винни Скализе! Может, он из фараонов? Или просто тупой ублюдок?

Насчёт тупого ублюдка я, конечно, поспорил бы. Потому что прыщавый только что своей последней фразой подтвердил мои подозрения. Парни либо не хотят признаваться, что знакомы с Винченцо, либо... либо боятся говорить о нем...

Чиро, а вожака этих малолетних придурков звали, похоже, именно так, медленно достал руку из кармана. В кулаке блеснуло металлическое кольцо кастета. Его глаза, темные и злые, уперлись в меня.

— Последний шанс, stronzo (засранец). Убирайся отсюда. А рыжего оставь нам. Надо же объяснить пэдди, куда они не должны совать свои грязные носы. Крысам не место здесь.

Я буквально кожей ощутил, как злость стоявшего рядом Патрика сменилась ледяной яростью. Он не понимал всех слов. Разговор между мной и парнями шел на какой-то безумной смеси английского с итальянским, но тон и жесты моих "земляков" говорили красноречивее любого перевода. Лицо Патрика залилось багровыми пятнами, кулаки сжались так, что костяшки побелели.

— Джонни... — прошипел он. Голос был низким, хриплым. — Я не... я не крыса... Никто не имеет права называть меня так...

— Знаю, — Коротко ответил я, заодно бросив ему один быстрый взгляд.

В этом взгляде присутсвовал очень красноречивый намек:«Держись. Будет жестко. Бей первым».

Потом мое внимание снова вернулось к Чиро. Улыбка Макса Соколова, та самая, что заставляла инвесторов верить в токен «ShibaMoonElonFloki», скользнула по моим губам. Холодная, без тени веселья.

— Значит, договориться не выйдет? Жаль. Очень жаль.

Я не стал ждать их атаки. Я спровоцировал ее. Резкий плевок прямо в лицо Прилизанному был не просто оскорблением. Это был сигнал Патрику и способ вывести лидера из строя хотя бы на секунду.

— Figlio di puttana! (Сукин сын!)— взревел Чиро, инстинктивно зажмурившись и отшатнувшись. Такой подлости он от меня все же не ожидал.

В этот миг мир сузился до точек ударов, запаха пота, раздражающего аромата треклятого чеснока и грохота собственного сердца. Я рванул вперед, но не на Чиро, что было бы логичнее, а на коренастого парня слева от него – того самого, с разбитым носом.

Мой выбор противника не был случайностью. Этот крепыш слишком верил в свою силу. И его уверенность была, на самом деле, его слабостью. Он явно не ожидал, что худой парнишка атакует первым.

Мой удар каблуком башмака пришелся точно по коленной чашечке соперника. Хруст прозвучал отвратительно громко. Раздался короткий, пронзительный вопль – и парень рухнул на землю, хватаясь за ногу.

Но пятеро – это пятеро. Справа на меня уже летел прыщавый, размахивая цепью, которую, похоже, сняли с велосипеда. Я едва успел подставить предплечье. Металл впился в кожу, вырвав клок мяса вместе с тканью рубашки. Боль обожгла, но адреналин притупил ее.

Я поймал цепь на обратном взмахе, рванул на себя. Прыщавый не удержал равновесия и полетел вперед, прямиком на мой встречный коленный удар в лицо. Кровь фонтаном брызнула из его носа.

Сзади кто-то схватил меня за