Бутлегер - Павел Барчук

не хватит даже на ночлег, а соответственно, нам придётся ночевать на улице. Потому что никто из местных не согласится предоставить нам кров. Мне – да, Патрику, к сожалению, – нет. А я почему-то испытывал чувство ответственности за этого парня. Возможно, потому что на самом деле был значительно старше его.

Мы прошли еще немного вглубь квартала и я снова попытался поговорить с кем-нибудь из продавцов насчёт Винченцо Скализе. Однако стоило мне направиться к торговой лавке или к магазинчику, у всех сразу возникали срочные дела. То есть, они просто разворачивались, заходили внутрь и буквально захлопывали дверь перед моим носом.

В этот момент, когда все и без того было не слава богу, вселенная решила, видимо, послать нам новых испытаний. Мы с Патриком остановились возле одного из проулков, соображая, как лучше поступить. Здесь уже не было магазинов, дома выглядели проще и беднее.

Внезапно, откуда-то справа, из тупика межу двумя зданиями, раздался голос.

— Эй, парни! Что здесь делает этот paddy? Он что, потерялся?

В принципе, как только я услышал интонацию, с которой был задан вопрос, сразу понял, сейчас нас буду бить, может быть даже ногами. По крайней мере задел был именно на такое развитие событий. С подобной интонацией в моем родном городе просили закурить в половину двенадцатого ночи, где-нибудь в неблагополучном районе.

Я медленно повернулся в сторону, откуда прозвучал голос. Возможно, это было не очень умно с моей стороны. В том смысле, что, когда тебя очевидно ждет драка, самым мудрым решением будет избежать ее. Особенно, если пару часов назад уже произошла стычка, а ты точно не чемпион мира по боксу.

Но во-первых, как показал недавний опыт, я вообще ни разу не мудрый человек. Иначе не оказался бы в той жопе, которая сначала привела меня на заброшенную турбазу, а потом в трюм корабля, плывущего в Америку образца 1925 года.

Во-вторых, я устал и задолбался бродить по этой чертовой Маленькой Италии, натыкаясь постоянно либо на закрытые двери, либо на полнейший, абсолютный негатив и неприятие.

Пятеро парней, примерно нашего возраста, может, чуть старше, вышли из тени переулка. На их лицах "играли" довольные усмешки. Один из них, с зализанными чёрными волосами и хищным взглядом, шагнул вперёд.

— Эй, придурки, — Голос парня звучал уверенно, даже хамовато, — Это наш квартал. И нам не нравится, когда здесь ошиваются ирландские крысы.

Глава шестая: Случайная встреча

Слова парня с зализанными волосами повисли в воздухе, оставив чёткое ощущение откровенной угрозы.

Я не хотел провоцировать или дразнить явившуюся компанию, не хотел усугублять ситуацию, но все же не смог сдержать ухмылки. Развеселили два факта.

Первый – только абсолютный дурак мог принять меня за ирландца. Черные волосы, смуглая кожа, темные глаза – он совсем слепой, что ли? С таким же успехом можно Волкодава называть Сербернаром. И один, и второй – псы, но охренеть, насколько разные.

Второй факт, от этой группы по интересам весьма ощутимо несло алкоголем и почему-то чесноком. Уж кто бы рассуждал про крыс. Сами похожи на кучку скунсов, только что выбравшихся из кухни.

Чеснок особенно въедался мне в ноздри. Прямо наваждение какое-то. Он щекотал мое обоняние, вызывая сильное желание чихнуть. Хотя, казалось бы, вот сейчас точно не до привередливости в ароматах. Неважно, в какой атмосфере тебе собираются набить лицо, важно, что его точно набьют.

Парней было пятеро и с ними, уверен, вряд ли получится провернуть фокус, который мне удался с Кевином. Там сыграл свою роль эффект внезапности. Одноглазый не ожидал от меня подобной резвости. Здесь – все прекрасно понимали, что драка не избежна, а значит, были к ней готовы.

Ирландские крысы... Прилизанный бросил эту фразу с такой ненавистью в голосе, словно собирался прирезать нас с Патриком за одну лишь принадлежность к этой нации. Вернее, в первую очередь, конечно, Патрика. Меня, наверное, за компанию. Я так понимаю, итальянцев возмутил сам факт дружбы сицилийца с ирландцем.

– Валите к себе, в Адскую кухню, che cazzo! – Поддакнул один из дружков Прилизанного, высокий парень, с неестественно длинными, непропорциональными конечностями и унылым лицом.

Я посмотрел на него с удивлением, пытаясь сообразить, что за ерунду он несет. Бранное выражение мне, конечно, было понятно. Я же теперь итальянец. Что-то наподобие русского "какого хрена?!". А вот насчет Адской кухни имелись вопросики. Может, тоже жаргонизм какой-нибудь, не знаю. В любом случае, звучало предложение длинного не очень.

Мое неведение развеялось уже в следующую секунду.

– Да, да, да. Место paddy в их районе. – Заявил еще один из парней. – Тех, кто с ними якшается, тоже.

Он был самый мелкий ростом, но при этом самый широкий. Не просто упитанный или крепкий, а именно широкий. Такое чувство, будто тумбочке приделали две ноги и она вдруг начала ходить. Голова у тумбообразного тоже казалась немного квадратной. Полная гармония между телом и физиономией.

То есть, получается, Адская кухня – это район, где, по идее, живут ирландцы. Вот в чем суть разговора. А paddy, судя по тому, с какой интонацией местные произносят это слово, – какое-то ругательство, касающееся именно земляков Патрика.

– Sticazz’ – Процедил сквозь зубы Прилизанный.

При этом смотрел он уже не на Патрика, а на меня. В его взгляде было столько презрения, будто я – таракан на праздничном пироге. Хотя, произнесённое итальянцем ругательство, совершенно не имело отношения к насекомым. Мягко говоря, меня назвали придурком, а если использовать совсем уж точный перевод, то сравнили с кое-каким мужским органом.

Четверо приятелей Прилизанного, как по команде, расступились в стороны, выстраиваясь в полукруг. Их стратегическая дислокация заблокировала нам с Патриком путь к отступлению, глубже в переулок мы тоже пройти не могли.

Насмешки исчезли с лица парней, сменившись звериной сосредоточенностью. Их руки скользнули в карманы потрепанных брюк, и я не сомневался – там кастеты или ножи. В общем, расклад становился все более поганым с каждой минутой.

Пожалуй, только я мог так бездарно вляпаться в очередные проблемы. Будучи сицилийцем, прийти в итальянский квартал и нарваться там на своих же, которые набьют мне морду. Ну разве это не смешно? Не факт мордобоя, естественно. Меня мало веселят синяки на собственном лице. Тем более, с момента, как очнулся в теле Джонни, каждая сволочь так и норовит пнуть мою скромную персону побольнее. Но сама ситуация – обхохочешься, честное слово.

Однако... Вот, что интересно...