Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

Она помнила тот день два года назад, когда впервые увидела этот заброшенный дом. Тогда ей было всего пятнадцать, но она уже полгода скиталась по городу с маленьким Гришей на руках. Ее родители умерли от мора одними из первых, оставив ее с крошечным братом и пустыми карманами.

Сначала она думала, что справится одна, но город оказался жестоким местом для девочки-подростка с младенцем. Попрошайничество не приносило достаточно денег, а работу никто не давал — кому нужна девчонка с ребенком на руках?

Потом она стала находить других детей. Петьку, которого выгнали из ученичества, когда хозяин разорился. Машу, родители которой сгорели в пожаре. Семку с переломанной рукой, которая так и не зажила правильно. Одного за другим, по одному несчастью.

И всех их она привела сюда, в этот заброшенный дом, где научила их главному правилу: «Мы не воры, мы не попрошайки. Мы семья. И семья держится вместе». Она смогла оставлять Гришу с детьми и подрабатывать. Петя тоже работал. Так и выживали.

Дети окружили чужаков полукольцом, держа самодельное оружие. Варя гордилась ими — за это время они превратились из напуганных сирот в настоящий отряд. Они научились драться, защищать друг друга, не сдаваться.

— Стойте где стоите! — резко предупредила она. — И руками ничего не трогайте! Это наш дом!

— Такой же ваш, как и наш, — спокойно ответил Александр, проходя дальше.

«Как и наш!» Варя сжала кулаки. Этот надменный богач думает, что может просто прийти с бумажкой и отнять у них единственное место, где они чувствовали себя в безопасности.

Она проследила за его взглядом, когда он осматривал главную комнату. Да, здесь был бардак. Да, мебель поломана — но они использовали ее как укрепления. Да, стены облупились — но на отопление не было денег.

Зато он наверняка заметил порядок у очага. Там Варя проводила долгие вечера, рассказывая детям сказки или обучая их грамоте по обрывкам книг, которые удавалось найти. Там она варила жидкие супы из овощей, которые Петька приносил с рынка. Там они грелись холодными зимними ночами, прижимаясь друг к другу.

— Эй, ты! — окликнула она, догоняя Александра. — Я же сказала, ничего не трогать!

Он обернулся и посмотрел на нее такими глазами, словно не она была хозяйкой этого места, а он был хозяином.

— Девочка, я не гость в этом доме. Я хозяин и веду себя соответственно своему статусу.

Варя почувствовала, как внутри все взрывается от ярости. «Девочка»! Да она за эти два года пережила больше, чем этот избалованный богач за всю свою жизнь! Она растила детей, защищала их, учила выживать!

— Как ты смеешь⁈ — выдавила она.

— Очень просто, — ответил он, демонстративно сдвигая миски на столе. — У меня есть на это законное право.

«Законное право». Варя хотела засмеяться. Где было это законное право, когда ее родители умирали в муках? Где оно было, когда Гриша плакал от голода, а ей нечем было его кормить?

— Матвей, доставай хлеб и накрывай на стол, а вы, дети, идите мойте руки. Сейчас будем ужинать.

Варя увидела, как дети переглянулись. В их глазах мелькнула надежда, и это испугало ее больше всего. Они были готовы поверить первому, кто пообещает им еду и тепло.

— Мы не будем ничего делать! — вспыхнула она. — Ты не можешь нам приказывать!

— Могу, — перебил он, не повышая голоса, но говоря так твердо, что она невольно замолчала. — Потому что это мой дом и потому что никто не ест грязными руками за моим столом.

— А если мы не захотим? — вызывающе спросил Петька.

— Тогда останетесь голодными, — невозмутимо ответил Александр. — Ваш выбор.

Варя видела, как дети колеблются. Аромат жареного мяса заполнял комнату, и их желудки предательски урчали.

— Петька, — тихо толкнула его в бок Маша, — а давай послушаемся? Руки и правда грязные…

— Да, — подхватил Семка, — и мясо еще осталось! Видишь, сколько в жаровне?

— А может, дядька и правда добрый? — неуверенно предположил еще один мальчишка.

— Никаких «может»! — рявкнула Варя. — Он хочет нас приручить!

— А что плохого в том, чтобы быть прирученными, если нас кормят? — робко спросил маленький Гриша.

Сердце Вари сжалось. Ее братишка, ради которого она прошла через все эти испытания, был готов сдаться первому встречному за кусок мяса.

— Гриша, ты не понимаешь… — начала она.

— Понимаю! — горячо возразил мальчишка. — Я хочу кушать! И хочу, чтобы руки были чистые, как у людей!

Остальные дети заволновались, переглядываясь между собой и бросая умоляющие взгляды на Варю.

— Варя, ну пожалуйста, — взмолилась Маша. — Давай хоть руки помоем?

— Да, — поддержал ее Петька. — А то стыдно перед… — он запнулся, — перед хозяином дома.

Варя стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ее армия, ее семья готова была дезертировать за миску горячей еды. И разве она могла их винить? Когда они в последний раз ели досыта?

— Ладно! — сдалась она с досадой. — Идите мойтесь! Но быстро!

Дети радостно заулыбались и гурьбой ринулись к рукомойнику. Началась толкотня — каждый хотел помыться первым.

— Тише! — крикнула Варя, восстанавливая хоть какое-то подобие дисциплины. — По очереди! Сначала Гриша!

Пока дети возились с водой, Варя наблюдала, как Александр методично раскладывает мясо по мискам. Порции были щедрыми — больше мяса, чем они обычно видели за несколько недель. Она почувствовала, как во рту скапливается слюна.

— Варя, — позвал Александр, — ты тоже иди руки мой.

— Не буду! — упрямо ответила она, хотя и понимала абсурдность своего сопротивления.

— Будешь. Потому что за моим столом едят только с чистыми руками. Без исключений.

— А если я откажусь?

— Останешься без ужина.

Варя помолчала, глядя на дымящееся мясо. Гордость боролась с голодом, и голод медленно побеждал. С кислой миной она поплелась к рукомойнику.

Когда все умылись, Александр коротко сказал:

— Садитесь.

Дети уселись за стол с благоговейным молчанием. Варя села последней, демонстративно заняв место на дальнем конце. Она взяла свою порцию с таким видом, словно принимала яд.

— Ешьте, — разрешил Александр.

И началось пиршество.

* * *

Алексей

Дети ели с жадностью голодных волчат, но при этом не забывали о манерах.