Осколки мира. Том 2. Рыцарь мечей - Ник Гернар

В том числе заказчик, который, как оказалось, собирался сразу после дела отправить меня в утиль. Но не получилось. Теперь доволен? Этого достаточно? Или ты хочешь что-то еще обо мне знать?

Егор озадаченно потер подбородок.

— М-да… Детектив, однако!

— Того, что ты рассказала, вполне достаточно, — кивнул я Женьке и принялся пить свой чай, пока не остыл.

— Если что, я этим не горжусь, — помолчав немного, сказала вдруг девушка, глядя себе под ноги.

— Ты на ком-то из нас судейскую мантию видишь? — хмыкнул Егор. — Никто тут никого осуждать не собирается. Так ведь, Марат?

Я пожал плечами.

— Ну уж точно не нам это делать. Скольких медведевцев мы вчера на тот свет депортировали? С той лишь разницей, что я в общем-то горд результатом.

— Ты сейчас про нелюдей говоришь. А я убила человека, — тихо возразила Женя.

Егор развел руками.

— Извиняй, подруга, за отпущением грехов, если что, тоже не к нам. Зато теперь понятно, откуда ты вдруг такая умная.

Зеленая усмехнулась.

— Да уж. Кстати, я из запасников ЦИРа с собой портативный анализатор прихватила. Согласно инструкции, он якобы определяет все известные мутации вплоть до первого уровня. Верится с трудом, чтобы он отрабатывал чище моего стационарного, но, если он отрабатывает хотя бы две трети своей рекламы, вещь полезная.

— Вот это ты молодец! — искренне похвалил я Зеленую.

— Ну должен же был хоть кто-то обеспечить команду современной техникой, — улыбнулась она.

И это была не прежняя усталая ухмылка, и не саркастичная усмешка. А хорошая широкая улыбка, глядя на которую хотелось улыбнуться в ответ.

После чая мы еще часа два ждали, когда рассветет.

Егор устроился подремать.

Женька размышляла о чем-то своем, растянувшись на жесткой лавке и глядя в потолок.

А я немного полистал тетрадку.

Поначалу это был путевой дневник, где вкратце описывались и пещера, где он очутился после перехода, и долина, и нападение гориллы.

Все изменилось после того, как Крестоносец взорвал проход в горном хребте, который казался ему сплошным и бесконечным.

Последняя внятная заметка была полна радости. В ней он писал, что встретил людей.

А потом стиль ведения дневника резко изменился.

Даты исчезли. А пересказ недавних событий вдруг превратился в набор неоднозначных высказываний, смысл которых было не так-то просто уловить.

Что же с тобой случилось в этот промежуток, Крестоносец?..

Наконец на улице посветлело, и мы отправились искать ущелье, в котором находился спуск в какие-то «проклятые подземелья».

Деревню накрыло туманом. Пожары догорели, только едкий дым все еще поднимался от почерневших сараев и заборов. Утренняя синева медленно светлела, и в этой наступающей ясности улицы почему-то выглядели уже не так чтобы трагично, а скорее обыденно.

Хотя, что может быть обыденного в горе трупов на площади и разоренных домах?

Может быть, это просто мое внутреннее окно Овертона с момента возвращения так круто расширилось?

Слишком много всего пришлось увидеть и сделать за короткие сроки.

Ущелье мы нашли сразу. А вот вход в подземелье пришлось немного поискать — оно выглядело как небольшое квадратное окно, расположенное прямо в земле промеж двух невысоких увесистых валунов.

Приблизившись к нему, мы обнаружили, что на самом деле проход вел в какой-то каменный подвал, крыша которого возвышалась над общим уровнем земли буквально сантиметров на двадцать и уже давно поросла всеми видами растительности, какая только обитала в этом ущелье.

Увидев размеры прохода, Женька предложила спрятать рюкзаки где-нибудь в кустах, на что мы с Егором чуть ли не хором ответили «нет».

— Пожила бы немного в пустоши, там бы тебя быстро научили, — проворчал Егор, сунув в лаз руку с фонарем. — что лучше быть черепахой, чем дураком, у которого сперли все ценное.

Я присел рядом с ним, тоже заглядывая в проход.

— Без веревки не обойтись, — констатировал я. — Тут метров десять до уступа, а потом, кажется, еще железная лестница.

— Да это хер бы с ним, — задумчиво проговорил Егор, ощупывая лучом обложенные кирпичом стены. — Меня другое интересует. Как думаешь, почему вдруг этот погреб называют «проклятым подземельем»? Я вот пока ничего проклятого не вижу.

— Отсюда вообще пока мало что видно, — заметил я. — Но что вообще этот погреб делает здесь, в ущелье? Для чего он? Я думал, подземелье будет природным, типа устья подземной реки или что-то в этом роде. А здесь все сделано руками человека.

— Так мы вниз пойдем, или здесь пообсуждаем? — не выдержала Женька.

И мы полезли.

Сначала хорошенько закрепили веревку за один валун, и я первым спустился к уступу. Потом принял рюкзаки, помог Женьке, за что был удостоен укоряющего взгляда — мол, нашел золушку, я бы тут и без тебя в два счета справилась.

Ну и фиг с тобой, больше помогать не стану.

Последним спустился Егор.

Мы забрали свою ношу и с фонарями двинулись к выступающим из темноты перилам.

Заглянув вниз, я охнул — проход устремлялся так глубоко вниз, что конца ему не было видно.

А потом обратил внимание на стены.

— Никто не видит ничего странного? — спросил я, подсвечивая спуск, похожий на широченную трубу.

— Например? — пожала острыми плечами Женька.

— Бетон. У них там на поверхности дома кривые из грубого камня сложены и сараи кособокие из палок. А тут — идеально ровный цилиндр из бетона.

И мы двинулись вниз, в густой запах сырости и плесени, пятна которой виднелись на стенках трубы.

На спуск у меня ушло минут десять. Наконец-то ощутив под ногами твердь, я осмотрелся.

Узкий проход вел в большую галерею, где на полу среди пыли и бетонной крошки я увидел… ржавые рельсы.

Похрустывая бетонной крошкой под ногами, я прошел в большую галерею.

Что бы не катили здесь по рельсам, в этой галерее была возможность это «что-то» развернуть. Темные тоннели уходили аккуратно в три разные стороны. По стенам в пластиковой оплетке висели связки толстых проводов и виднелись бетонные выступы-держатели. И на некоторых лежали потемневшие, в буквальном смысле слова замшелые предметы удлиненной формы, до боли напоминавшие…

— Это что, ракеты⁈ — охнул во весь голос у меня за спиной Егор.

И в этот миг, шурша лапками по бетону, на нас из темного коридора напротив с тонким присвистом, как у канарейки, выскочили две отвратительные твари — размером с крупную собаку, почти лысые, приземистые, с плоскими длинными головами и небольшим чешуйчатым хвостом, как у крысы.

Я едва успел отскочить в сторону от вонючей зубастой пасти, не рассчитал вес рюкзака за спиной и едва не упал, неловко пошатнувшись.

А вот Егор сориентироваться не успел. Противное существо вскочило ему передними