Осколки мира. Том 2. Рыцарь мечей - Ник Гернар

лапами на грудь, ухватившись когтями за куртку, и вцепилась в предплечье, которое Егор сам пихнул ей в зубы, защищая лицо. Фонарь вывалился из его руки и с грохотом покатился по бетонному полу.

Скинув тяжесть с плеч, я развернулся к нему, но вторая образина, недовольная промашкой, подобралась пружиной и, царапнув когтями по бетону, снова прыгнула на меня.

В этот раз я уклоняться не стал. Просто выхватил нож и выставил его перед собой, ожидая, что глупая тварь сама напорется на клинок.

Но существо вдруг отскочило от меня. Продолжая посвистывать, она выгнула спину и обошла вокруг меня.

И тут раздался оглушительный звук, похожий на хриплую трель — это Егор вспорол брюхо своей охотнице.

Тварь выпустила его руку и бросилась прочь, волоча за собой разматывающиеся белесые кишки.

Вторая, отказавшись от меня, вдруг устремилась следом за ней.

— Вот ведь с-сука драная, все-таки прокусила! — выругался Егор, поморщившись.

И тут прозвенел громкий окрик Женьки:

— Парни, там какая-то возня наверху, и мне показалось, будто что-то громыхнуло!..

Мы с Егором переглянулись.

Возня. Наверху.

Я бросился прочь из галереи к железной лестнице, проскальзывая ботинками по мелким камешкам, и понесся вверх, перешагивая через перекладины и подтягиваясь на руках.

— Эй, мы здесь! — во все горло прокричал Егор, торопясь за мной. — Мы здесь!..

Выскочив из бетонной трубы в кирпичный погреб, я запнулся ногой о лежащую на полу веревку. Поднял голову и увидел, что светового пятна наверху больше нет.

И в этот момент что-то вязкое, пахнущее сырой землей плюхнуло сверху мне на плечо.

Что-то, похожее на цемент.

Судя по всему, нас здесь замуровывали. И это делали явно не какие-нибудь злобные воины злобной богини, а самые что ни на есть мирные и многострадальные жители, которых мы несколько часов назад дружно спасали.

* * *

Как обычно, н еудачные эксперименты с иллюстрациями будут в комментариях утром:)

Глава 6

Сила благодарности человеческой

Мне кажется, я еще никогда не слышал настолько неисчерпаемого в сочетаниях потока ругательств, как в то утро от Егора. Это было настолько виртуозно, извращенно и яростно, что почти прекрасно. Я открыл для себя тот уровень владения табуированным корнями, на котором похабщина вдруг перерождается в искусство.

Я стоял рядом, сунув руки в карманы, и слушал, как из Егора соловьиной трелью без запинки и паузы вылетают все эти перемноженные друг на друга слова, похожие на мутантов.

Откуда-то сверху в качестве фона доносились приглушенные женские голоса, которые нараспев тянули что-то очень жалостливое. Как будто они нас там одновременно отпевают, хоронят и очень оплакивают.

А я размышлял, ставит ли нас этот замурованный выход в действительно безвыходное положение.

Во-первых, моя неуправляемая интуиция предательски молчала все это время. И до сих пор никакого внутреннего зуда или чего-то в этом роде я не испытывал.

Во-вторых, если это какое-то хранилище торпед или чего-то в этом роде, то вполне естественно предположить, что вряд ли их сюда сбрасывали в подобные проходы, Рельсы должны вести к каким-то более-менее пологим проходам.

Правда, не было никаких гарантий, что проходы эти не завалены к чертовой матери. Или не замурованы добрыми скотоводами.

Откуда здесь вообще могло взяться подобное хранилище? Местные вон столбам поклоняются!..

Столбы.

Мне вдруг пришло в голову, что эти расписные ритуальные поделки на самом деле чем-то очень напоминают замшелые штуки прямо под нами. Могло ли быть такое, чтобы местные поклонялись торпедам? Яблоки там всякие им жертвовали. Тыквы. Теперь вот нас пожертвовать решили. Ну а что, тоже продукты природы.

Хотя обычно те места, где обитает объект поклонения, обычно называют «священными», а не «проклятыми».

С другой стороны, я понятия не имел, насколько в данном случае можно опираться на логику и стоит ли искать взаимосвязь между объектами и локациями. Ощущение чего-то искусственного не покидало меня. И я не очень бы удивился, если в конце квеста нас бы ждал край земли, соединяющийся с пластмассовым небесным сводом. Так что и подземелье могло быть не каким-нибудь артефактом прошлого, а просто некой точкой для одного из заданий.

Хорошо еще, если проходы не упрутся в текстуры.

— Ладно, заканчивай, — сказал я, наконец, Егору. — А то у меня ощущение, что ты уже повторяться начал.

— Паскуда, мать их, — задохнулся своим неиссякающим гневом Егор. — Вот если бы не мы, Марат, вот что бы с ними было со всеми? А? Где хоть какая-то благодарность? Суки драные, надо было там за деревом тупо отсидеться, а потом пойди и еще добить, кто останется!

— Угомонись уже, — тронул я его за плечо. — Пойдем, тебе антибиотик уколоть надо и раны обработать, а то на тех желтых зубах может оказаться вся холера этого мира.

— Вся холера этого мира сейчас вон, наверху завывает, — звучно сплюнул Егор в сторону. — Нет, ну что за люди, а? Вот впервые в жизни я чувствую себя причастным к чему-то… высокому, что ли. Даже героическому! И вот это вот что, благодарность? Да лучше быть всю жизнь мудаком, чем один раз почувствовать себя таким идиотом!

— Вот поэтому я всегда жду зарплату, а не благодарности, — усмехнулся я. — Пойдем!

И мы двинулись вниз — туда, где нас возле рюкзаков ожидала Женька.

Распаковав аптечку, я помог Егору обработать место укуса, и мы наугад двинулись вправо от разворотного зала. Время от времени от света фонариков с характерным царапающим звуком и шуршанием в темноту убегали уже знакомые нам хвостатые твари. Теперь мы были начеку, но они как будто больше не собирались нападать. Проход тянулся по прямой, без каких-то разветвлений и прочих достопримечательностей. Так что шли мы без задержек, громко разговаривая о всякой ерунде.

Время от времени на стенах встречались странные пометки и буквально выдолбленные в бетоне символы.

А потом мой фонарь вдруг осветил полуистлевший труп. В первое мгновение нам всем показалось, что он смотрит на нас и даже движется навстречу. Егор даже за нож схватился.

Но присмотревшись, я понял, что мертвец просто подвешен на веревке к выступающему из потолка толстому металлическому штырю, загнутому петлей.

— А ведь это кто-то заморочился, — сказал Егор, тронув мертвеца острием ножа.

Труп, превратившийся в мумию, легонько качнулся — и со стуком осыпался на пол, развалившись на части.

— Похоже, это было очень давно, — иронично усмехнулась Женька.

— Но зачем? — сказал я, и, остановившись, повнимательней осмотрел бетонные стены.

— Старина Сильвер клад пометил? — саркастично предположил Егор.

— Да тут так