Воин-Врач VII - Олег Дмитриев

В обед, до которого мы, как оказалось, засиделись с Гнатом в Ставке, пришлось разбираться с докладами Глеба, которые тот притащил, склонив смиренно голову и попросив отца не щадить его, наказать по всей строгости за упущения и промахи. Так, видимо, принято было в этом времени, нельзя было сразу начать хвастаться. Сперва нужно было, чтоб твои успехи на́ людях подтвердил кто-то старший, опытный, более весомый. В случае с Глебом это был, понятное дело, сам Всеслав Брячиславич. Который, отставив еду и напитки, к которым едва притронулся, изучил полученные донесения. Которые процентов на девяносто полностью совпадали с уже слышанными и виденными, а на оставшиеся десять касались сугубо торговых дел, к каким воевода никакого интереса не имел и не скрывал этого никогда. После великий князь прилюдно похвалил сына, сказав, что и сам бы лучше не сладил похода. И что всему честно́му народу об этом надо будет узнать из первых уст, чтоб патриарх с волхвом, как уж повелось, донесли до граждан новости о том, что сыновья-Всеславичи не лаптем щи хлебают, и не сидели сложа руки, батьку дожидавшись. А растили наделы и угодья русские всеми силами, за что им почёт всяческий и уважение.

После обеда насе́ли научные и практические деятели, едва душу не вынув. Обе души. И, главное, не прогнать никого — все хвалиться успехами пришли, а тут никак нельзя без похвалы оставить. Научники — народ творческий: плохо похвалил — всё равно, что отругал. И если, к примеру, Свен-кузнец ругань любую пережил бы, не моргнув и не почесавшись, то тот же Ферапонт, к примеру, или молчалники наши подземные, громовых дел мастера, были с более тонкой душевной организацией. Вот и играл Всеслав ещё часа два-три кряду на их струнах гУсельных, заряжая на новые свершения. Они вышли, едва ли не на крыльях летя. Чародей же, кажется, начинал потихоньку свирепеть. И жалеть о том, что не всё в жизни можно решить мечом, стрелой, бочкой громовика. Что часто приходится думать, планировать, а потом рядить получившиеся думки в слова, да с узором-кружевом, хитрО. И я с ним тут был полностью согласен. Сам никогда не любил всех этих премудростей-коммуникаций. Потому, наверное, и встретил смерть на дальней пустой дороге, спасая жертв автомобильной аварии. А не в какой-нибудь ведомственной клинике из самых первых и самых закрытых, в кольце из учеников и коллег. И членов семьи, что за грустными лицами думали бы только о том, как поделится богатое наследство.

И лишь к самому вечеру удалось добраться до моей работы.

— А ну вон все пошли отсюда! Насели на князя-батюшку, как тати полночные, ни вздохнуть ему, соколу ясному! С самой обеденной поры росинки маковой во рту не было у него, а уж Солнце красное к закату клонится!

Появление матушки-княгини с Юркой наперевес врезало по собеседникам, как вожжой вдоль спин. Они вытаращились на всегда спокойную и рассудительную красавицу так, будто она не вошла в зал, а верхом на визжащей свинье въехала. Вся в смоле и перьях.

— Я тихо говорю, что ли⁈ А ну все во-о-он!!! — это было больше похоже на рычание, чем на бабий крик или визг. Хотя и на них тоже вполне походило. Мастеров как метлой вымело в коридор. Ухмылявшийся Вар пропустил Лесю с Рогволдом за руку и прикрыл бесшумно дверь.

— Ты чего это, мать? — изумлённо спросил Всеслав у жены.

— Да тебя ждать, муж дорогой — от старости помрёшь, — совершенно спокойным голосом ответила Дарёна, усаживаясь рядом, поправляя одеяльце на сыне мирным, привычным жестом, вовсе не вязавшимся с только что звучавшими командами. — Дело ты просил сладить к вечеру. Мы с Лесей к обеду уж управились, а ты всё заседаешь, не щадя себя. Мозоль-то ещё не назаседал ли?

— Вечером проверишь, — улыбнулся Чародей, отметив, как разом залились румянцем и она, и названая дочь. Но надо было напомнить для порядку, кто тут великий князь. Получилось вполне.

— Прости, Славушка, увлеклась чуток. Иногда аж подмывает побыть немножко сварливой бабой. А за мастеров не переживай. Они все люди семейные, знают, что у баб после роди́н бывает такое, — повинилась жена.

— Ловко у тебя вышло. Никак тоже бабушка Ефимия научила?

— Да много где нахваталась, мало ли дур-то шумных на миру́? — от лёгкого и честного ответа Дарёны улыбка Всеслава стала ещё шире. — Лесь, поведай батьке, что сделали мы.

— С Домной говорили. Обещаний никаких не давали, намекнули только, что можешь ты глянуть её хворобу, и, коли Боги милостивы окажутся, помочь попробуешь, — начала бывшая сирота, а ныне княжна великая. — Она с лица спа́ла враз, молчала долго, я уж думала, родимчик хватил. Но отдышалась, проморгалась и согласилась. Просила только чуть времени дать, чтоб успеть своим всем наказы раздать.

— На что? — нахмурился Чародей.

— Ну, после того, как ты животы режешь, седмицу-другую в лёжку люди лежат. А у ней тут всё работать должно исправно да чётко, как тАли на Двине, как дружина твоя. Совестно ей, стыдно будет, коли подведёт тебя. А коли, говорит, не выйдет дело, не посмотрят Боги в мою сторону, то пусть Маланью на мое место ставит матушка-княгиня.

В глазах Леси стояли слёзы. Как и у Дарёны, но у той, в силу опыта и другого, воеводиного воспитания, их видел только Всеслав. Неловко стало и ему самомУ. Женщина согласилась на операцию, готова была умереть, и переживала только об одном: чтоб не подвести его.

«Верно говорил, друже. Награждают тебя Боги за ношу тяжкую и труд непосильный. Хорошими людьми вокруг награждают. На диво хорошими, редко такие встречаются», — не выдержал я.

«Нас. Нас, друже, награждают», — только и смог подумать в ответ великий князь.

— Так. Помирать рано пока. И ей, и вам, и всем. Потому — прекратить сырость разводить! Я скажу, когда надо будет. Пока не надо, — чуть громче, чем требовалось, сказал Всеслав. Выдав и свои чувства.

— Лазарет к операции готовить. Леся, петь ты будешь. Готова ли?

— И я, и лазарет, и ученики твои — все готовы, к обеду уж были, — кивнула дочь, предварительно спешно вытерев лицо рукавами.

— Добро. Скажи-ка мне, а ведомы ли тебе травки, что по бабьим делам хорошИ? Ну, чтоб болело меньше, когда крОви идут, чтоб легче становилось, когда в возраст баба входит, когда не родЯт уже? — князь «отступил назад», дав говорить на такие щекотливые для мужчин темы мне.

— Да, батюшка-князь. Клевер хорошо помогает, если правильно приготовить отвар. Солодка да шалфей-трава. Тысячелистника вытяжка, да её делать долго.