Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

– Кошек? Почему кошек? – переспросил Митя.

– Почему бы и нет, – отмахнулась Катя. – Вы вот что лучше скажите, мы пойдем к бакалейщику или вы меня в департамент спровадите?

– Что вы, как можно, – смутился маг, – идемте вместе, вдруг и в нашей глуши вы увидите нечто такое, о чем будете вспоминать после, на пенсии.

– А вы шутник, – улыбнулась Катя, и, дождавшись, когда Дмитрий отодвинет стул, поднялась из-за стола, и, цокая каблучками, двинулась вперед.

Лавка Феофана, несмотря на полуденный час, оказалась заперта. Митя несколько раз настойчиво постучал, но ему никто не открыл.

– Может, уехал куда? – предположила Катерина.

– Прям уж, – нахмурился Митя, – сейчас самый разгар, знай себе продавай, кому свечи восковые, кому мыло кусковое, а кому пряности на развес.

– Разве мыло пряностями не пропахнет? – удивилась гостья.

– А и пропахнет, так душистее станет, а то голимой щелочью воняет, – поделился маг, сам не раз покупавший у Феофана разную мелочь. – Опять же, куда ему идти? Он и живет над своей лавкой, вон, видите? – Маг кивнул, поглядывая наверх, и тут же заметил, как дернулась штора. – Ну ясно, там он, окаянный, только открывать не желает. Феофан, отворяй сам, а не то по-колдовскому зайду! – припугнул он торговца и прислушался. Вначале все было тихо, но вот послышались шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Колокольчик, призывающий оповещать о покупателях, задорно звякнул. Феофан глядел на мага с неприязнью. Все лицо его оплыло, глаза воспалились и покраснели. Стоял он нетвердо и все норовил завалиться набок.

– Фу! Феофан, – возмутился Митя, – в такую рань и пьян! О чем думал-то?

– А не все ли вам, господин маг, равно? – Торговец икнул и тут же утер полные губы ладонью. – Я, может, последний день живу, так хочу – пью, хочу – гуляю, а вы мне теперича не указ! – Феофан с усилием сосредоточился на руке и, кое-как сложив пальцы дулей, сунул их под нос Мите. – Видал? – спросил он и пьяно захихикал.

– Полно паясничать, остолоп, – Митя брезгливо шлепнул его рукой по фиге, – прямо говори, Христофора видал?

Феофан пару раз моргнул, как бы переваривая информацию, и вдруг взвыл:

– Видал, батюшка, видал, миленький! Приходил за мной, распроклятый! Прямо из бутыли на меня поглядывал, да должок просил! А долга-то того – мешок крупы да коробка свечей сальных. Обереги, батенька! Не дай мертвяку меня на тот свет утянуть ни за что! – Торговец вдруг рухнул на колени и обхватил ноги Мити так, что маг едва не упал, спасибо Кате – поддержала.

– Полноте, пропойца! Пусти, кому говорю! – Митя старался вырваться, но Феофан держал крепко и все сопел, рыдал в край пальто, оставляя на том разводы. – Ах ты ж, окаянный! Иди-ка умойся! Да проспись! Уберегу я тебя от Христофора, так и быть, – наконец устало пообещал он мужику.

Феофан глянул на Зеркальщика мутным взглядом, смачно икнул и, отцепившись, сел на зад.

– Уж вы расстарайтесь, господин маг, а я за то вам мыло другое продавать стану, не вонючее, – кротко пообещал он.

Митя аж потерял дар речи, а Катерина, прикрыв рот перчаткой, улыбнулась.

Когда они отошли от бакалеи, Митя все же не сдержался.

– Нет, ведь каков прохвост! – в сердцах выпалил он.

– Он исправится, Дмитрий, он же обещал, – напомнила Катерина. – А вот сдержите ли вы свое обещание? – Она покосилась на мага.

– Да уж придется, – Митя одернул пальто, – а то так и до старости буду дурно пахнуть!

Молодые люди переглянулись и, не сдержавшись, рассмеялись. Пожалуй, это был первый раз, когда Митя развеселился по-настоящему. Первый – с момента гибели Вареньки.

Вдали задребезжал трамвай, оповещая о скорой остановке. Клубы пара из трубы взлетали к низкому пасмурному небу, точно именно так штамповались тучи.

– Если хотим доехать до вокзала, стоит ускориться, – подсказал Митя, и они с Катериной побежали к остановке, легко перепрыгивая рельсы.

– Какой у вас все же чудный город, – поделилась Катя, разглядывая домики из окна трамвая. Из-за грохота, производимого паровой машиной, ей приходилось кричать прямо Мите на ухо. От столь близкого контакта маг робел, но отодвигаться не смел. – Домики как на картинах, – делилась Катя, – а там, там что? – Она ткнула пальцем в высокое кирпичное строение.

– Раньше водонапорная башня была, а теперь коммутаторная, там барышни-телефонистки сидят, – крикнул он в ответ.

– А вы далеко отсюда живете? – вдруг спросила окоматографистка, и Митя замешкался.

– Не очень, – признался он, – в гостинице новой. Ежели вы там остановитесь – вам понравится.

– Буду знать, – кивнула Катя и вновь уткнулась в стекло.

Поездка пролетела столь незаметно, что Митя едва не пропустил остановку, спасибо, кондуктор подсказал.

От вокзала, за которым виднелись черные туши паровозов, они пошли налево к зданию с палисадником и эркером на втором этаже.

Митя, открыв калитку, вначале пропустил даму, а после зашел сам. Дверца неприятно лязгнула, заставив мага поежиться. Подойдя к двери, он коротко постучал, и та немедленно распахнулась.

На пороге жались друг к другу сыновья смотрителя, те самые, которым Митя все никак не мог вынести вердикт.

– Отец где? – спросил он, стараясь выглядеть важным и строгим.

Мальчонки переглянулись, и тот, что постарше, выпалил:

– На кладбище тятька.

– Как это на кладбище, – опешил Митя, – он что же, умер? Удар?

Ребята еще раз переглянулись, точно ведя меж собой безмолвную беседу.

– Вы не бойтесь, мальчики, у нас к вашему папе важное дело, – улыбнулась Катерина, – расскажите нам, что случилось?

– Часы тятя повез, чтоб расплатиться, – нехотя пояснил один из сыновей.

– С кем расплатиться? – Митя нахмурился. – Он что же, сторожу кладбищенскому задолжал?

– Да какой там, – сморщился юнец, – Христофору Никифоровичу он долг должен, а коль его теперь в живых нет, тятька решил ему мертвому отдать, чтоб тот по ночам в отражениях не шлялся. – Мальчик шмыгнул носом. – Вы что ж теперь тятьку тоже накажете, как нас?

– Отец ваш ни при чем, а насчет вас я еще решу. – Митя погрозил пальцем и развернулся уходить.

– Тетенька, – неожиданно позвал младший сын. Катерина повернулась, и ребенок, улыбаясь до ушей, шепнул ей: – А вы красивая!

– Благодарю вас, молодой человек. – Катерина слегка склонила голову и вышла в калитку следом за Митей. – Какие учтивые дети, – ласково произнесла она.

– Эти учтивые дети, как вы изволили их назвать, подглядывали за женщинами в бане, – проворчал Митя и коротко пересказал суть дела.

– Надо же, какие деловые, – удивилась Катя, – и что же теперь с ними будет?

– Сам не знаю, хочется по малолетству к работам приставить, чтоб урок усвоили, а вроде как в исправительный дом надобно отправить за торговлю-то. – Маг вздохнул. – Право слово, сам измучился им приговор выносить.

– А представьте, каково им