Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Хорошо. Он знает, что с момента прибытия на остров у него есть всего месяц для постройки крепости?

— Знает. Он сделает. Я не сомневаюсь.

— А когда основное войско выдвинется? — Задала вопрос, хотя и так это знала.

— Полки ещё только подходят на исходную, откуда начнут движение к Казани. Не знаю, Саша, хватит ли воев нам? — Василий сел рядом со мной и взял Дарью на руки. Посадил её себе на колени.

— А что не так? — Спросила его.

— Не забывай, я с Литвой мирного договора не заключил. По сути, мы находимся с Сигизмундом в состоянии войны. Поэтому мне на западном направлении приходится полки держать. Дорого, Саша, воевать. Боюсь, скоро казна пуста будет.

— Я же сказала, с севера над Литвой будет нависать Ливония. У меня тоже с Сигизмундом мира пока нет. А с запада на поляков давят имперцы. А Сигизмунд не только Великий Князь Литовский, но и король польский. Он сейчас все войска к Кракову стягивает. А насчёт казны, так за Анну Радзивилл первая часть выкупа пришла в Венден. Вернее, за одного её сына. За старшего. Правда не вся. Сильно уж они плакались, что по миру их пустить могу. Я снизила немного сумму выкупа. По триста тысяч серебром за каждого из мальчишек. Вот триста и пришло. Анна просила и её отпустить, под честное слово.

— Отпустишь? — Вопросительно посмотрел на меня Великий Князь.

— Ещё чего не хватало. Нет, конечно. Не верю я им. Тем более, полякам. Им верить, это себя не уважать. Обманут, как пить дать, да ещё похвалятся будут, как они Ливонскую волчицу ловко обманули.

Василий засмеялся. Прокачал головой.

— Слышал я, что тебя в Литве, да и в Польше стали звать Ливонской волчицей. И не только там. В большой степи тебя тоже волчицей зовут. Даже детей тобой пугают уже.

— Ну и хорошо. Пугают, значит боятся. А боятся, значит уважают. Уважают сильных, Василий, ты же сам знаешь. А слабых никто не уважает. Эра милосердия ещё не скоро придёт на эту землю. А Анна пусть ещё у меня в Вендене посидит. Тем более, из неё оказывается не плохая поломойка получилась и прачка. — Я засмеялась. Василий смотрел на меня шокировано.

— Александра, ты что творишь? Она же Княгиня! Так нельзя! Княгиню из уважаемого и влиятельного рода в поломойки и прачки!

— И что, что она Княгиня? Ты забыл, что я выше её на несколько порядков? Я Багряннородная Цесаревна. Порфирогенита. Королева и Великая Княгиня. Так что ничего, так они быстрее деньги соберут.

— Неужели Анна согласилась полы мыть и подштанники стирать?

— Согласилась. Куда денется с подводной лодки?

— Какая ещё подводная лодка? — Василий смотрел на меня удивлённо.

— Да это так, словосочетание. Означает, что хочешь-не хочешь, но придётся делать то, что от тебя требуют. Есть ещё выражение: «Не умеешь — научим. Не хочешь-заставим». Голод не тётка, Василий. Жить захочешь, ещё не так раскорячишься. Я не намерена устраивать разносолы тем, кто шёл на меня войной. Хотела отнять у меня то, что принадлежит мне. А меня оскорбляла и поносила всякими погаными словами. Вот и отвечает сейчас за эти слова. В следующий раз думать будет не куриными мозгами, а нормальной головой. Не беспокойся, Василий. Войск на южном направлении у тебя хватит. Сейчас не те времена. С тобой почти весь Корпус уходит, кроме младших кадетов. Всю свою артиллерию забирают. Я вчера гонцов послала в Крым к Мансуру и Ширину. Велела им начать выдвижение к Волге. Татары Урусобы с тобой идут. Казанские бии, что присягнули мне.

— Меня и тревожит это. Как бы казанцы эти не переметнулись к своим соотечественникам. — Вздохнул Великий Князь.

— Не переметнуться. Там особо обиженные, как на хана, так и на знатных казанцев, особенно из числа влиятельных ногайских родов, которые обижали их. Скот забирали, пастбища отжимали. Эти своих соотечественников особо рьяно резать будут. Тем более, я пообещала им вернуть их кочевья и ещё прирезать к ним земли. А ты сам должен знать, никто так кроваво и жестоко не режется между собой, как родственники, ставшие друг другу смертельными врагами. Вот и пусть режутся.

— А казаки твои? С Дона придут?

— Эти придут, но пойдут не с тобой на Казань, а пойдут на Урал, в Сибирь, кошмарить сибирцев с их никчёмным ханом. Зря я что ли Строганова на Урал отправила? Он там уже остроги ставит, в качестве опорных пунктов. Пора начинать наступление и экспансию в Сибирь. А то ты всё не решаешься. Ибо, как сказал один умный человек, величие и мощь России будет прирастать Сибирью.

— Ты уже не первый раз повторяешь это слово, Россия.

— Россия, это Русь, только выросшая из княжеских детских одежд во взрослые, царские, а потом и в имперские. Мы же Третий Рим или как?

— Ладно… А калмыки?

— Эти должны прийти. Я седмицу назад отправила послание Эссен-хану. Думаю, тысяч тридцать конницы, как тяжёлой, так и лёгкой он отправит. Даже, возможно, сам пойдёт. Припас пороховой и бомб тоже заготовили. Тебе хватит. Пусть у Казани и крепостные стены с бастионами хорошие, но строились всё же не на противодействие пушкам. Тем более, нашим. Проломите. Ленка свои мастерские расширила. Вообще не дело это. Надо всё её производство выносить за город. И вообще, основное изготовление и производство оружия и артиллерии в том числе, организовывать в Туле. Саму Тулу укрепить дополнительно. В прошлом годе там уже колесо водяное работало. Сейчас опять его запустили. Мехи качает, молот на него подвесили, который с десяток молотобойцев не поднимут. Но всё это не то. Мощности колеса недостаточно. Да и работает оно только летом. А надо, чтобы работа шла такими же темпами круглый год и летом, и в зимнюю стужу.

— И как ты это сделаешь? Тут уж, Саша, ни как.

— Очень даже как, Вася. По хорошему, завод надо делать.

— Какой ещё завод? Коней заводить?

— Нет, не коней. Завод, это большое производство. Но под него механизмы нужны. Машины. Иначе, действительно, никак.

— И какие машины?

— А вот такие, которую Елена сделала как-то. Она у неё поработала, правда потом взорвалась. — Ответила Василию и поцеловала сына