«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

Рейчи неопределенно пожал плечами. Элени остановилась.

- Что с тобой? Я вижу, что в последнее время ты сам не свой.

Молодой человек чуть замялся, но все же решился сказать.

- Ты уверена, что мы все делаем правильно? Одно дело отомстить императору, который нас предал, наказать Братьев, но совсем другое воевать против самих же себя.

- Я тебя не понимаю, - нахмурилась Элени.

- Если уничтожить знать, как сословие, шактов, как главенствующую прослойку нашего общества, а именно этим мы сейчас и занимаемся, что останется от нашей страны? Что станет с империей, Сарна? Испокон веков именно мы, наши предки, благородные Дома Астрэйелля держали в своих руках бразды управления и занимали главенствующие позиции. У нас это в крови, предалось с молоком матери. Родословная. Воспитание. Образование. Мы уничтожим все это и что?! Кто будет править империей? Необразованный сброд? Что могут смертные? Их удел – служить нам! Что они будут делать, когда на них свалятся все эти блага?

Лицо Элени превратилось в застывшую маску.

- Ты уверен, что это было молоко твоей матери? – спросила она, когда Рейчи закончил свою пылкую речь.

Он не сразу понял, что она имеет ввиду.

- Я смотрел те списки, - буркнул он, поникнув под ее осуждающим взглядом.

- Мой избранник был неодаренным. Как ты говоришь – смертным. Умным, хорошо воспитанным, очень талантливым. Он окончил высшие классы и даже знал старый язык, хоть у них, смертных, это не входило в обязательную программу. Да, он служил благородному сэю, потому что наши законы не позволяли ему быть свободным. Он создавал шедевры, которыми восхищались и пользовались благородные сэи, а сам жил в маленьком домике в нижней части Эфранора, не имея возможности пользоваться самыми обычными благами. И погиб, потому что сердцу чужды непонятные законы высшего общества.

- Прости, я не хотел тебя обидеть. Я не подумал.

Рэйчи вновь попытался взять ее за руку. Она вырвалась.

- Когда я была в Мюрджене, я познакомилась с одним человеком. Мы общались, и он рассказал мне о своей жизни. Он вырос в одном из таких приютов. Он сильный шакт и умелый воин. И он хороший человек, но вся его жизнь это – война, убийства, оружие. Я бы не хотела, чтобы наш с Энтони ребенок жил подобной жизнью. Вот ради него, этого ребенка, который никогда уже не родится, я все это и делаю.

Дальше шли молча. Ради конспирации вся их труппа жила на разных постоялых дворах, чтобы не привлекать к себе постороннего внимания. Вечерами после выступлений Элени с Рейчи обходили места ночевок своих товарищей и считали количество зажженных огневиков в окнах, чтобы понять все ли вернулись.

Этим вечером все было, как и прежде, поэтому, выполнив возложенную на них миссию, молодые люди вернулись на свой постоялый дом. Поддерживая легенду, они снимали одну комнату на двоих с большими кроватями, купальней и другими благами, необходимыми двум влюбленным людям на самом пике своих романтических отношений.

- Что ты планируешь делать дальше?- Рэйчи по обыкновению начал раздвигать кровати в разные углы комнат. Уходя утром, они обязательно их сдвигали, комкали одеяла и разбрасывали подушки, чтобы в очередной раз подтвердить бурно проведенную ночь для всезнающей и любопытной прислуги.

- В смысле? – Элени оторвалась от своих мыслей и недоуменно посмотрела на молодого человека.

- Ты же сама понимаешь, что дальше мы не пройдем. Еще два, может три представления в соседних селениях, и к Эфранору нас даже близко не подпустят. Что мы будем делать дальше?

- Сама постоянно думаю об этом. По правде говоря, если бы мы получили новости о Нэрнсте раньше, то не было бы смысла идти сюда. Теперь, запущенное нами колесо, будет катиться и без нас. Пора возвращаться.

По его лицу собеседника пробежала тень разочарования.

- Ты хочешь уйти в Мюрджен?

Она увидела его обиду и пришла в замешательство.

- Ты собираешься остаться здесь?

Рейчи резко выдохнул, словно перед прыжком в бездну.

- Сарна, ты всегда была для меня тайной, загадкой, недостижимой мечтой. Сейчас, когда я узнал, кто ты, я понимаю, что мои шансы почти нулевые.

- Шансы на что? – она отступила на несколько шагов назад. В последнее время Рейчи и вправду вел себя очень странно, и она безумно хотела бы избежать этого разговора, но видно Боги были не на ее стороне.

- Ты же не можешь не замечать, как я отношусь к тебе.

- Рейчи, я …

- Позволь мне любить тебя.

Девушка сглотнула и отступила к самой стене.

- Мы можем уехать в Мюрджен или остаться здесь. Создать семью. Мы можем сами построить свое счастье.

Когда бежать стало уже некуда, Элени взяла себя в руки и подошла к мужчине.

- Мы с тобой многое прошли вместе, мы не чужие друг для друга. Ты – мой друг, но люблю я все еще Энтони.

- Сарна, прошло более семи аров!

- Разве дело во времени? – она еле сдержала слезы, навернувшиеся на глаза.

- Надо смотреть вперед.

- Возможно, - не могла не согласиться с подобным утверждением Элени, - только я не уверена, что если позволю чьим-то рукам прикоснуться к себе, то не буду представлять, что это он. Или, когда почувствую чьи-то губы на своих, не прошепчу его имя. Я не хочу делать тебе больно.

- Я готов рискнуть, - Рэйчи взял ее ладони в свои.

Элени отвернулась. Молча высвободила руки и вопреки всем легендам вышла одна в темную ночь.

Тронный зал императорского дворца в Астрэйелле был строго выдержан в цветовой гамме Дома Эллетери и кроме белых оттенков едва можно было заметить какие-то незначительные вкрапления других цветов. Однако даже несмотря на это он поражал своей объемностью, обилием воздуха, светом, льющимся из расположенных в два яруса огромного количества окон и неоспоримо давил своим величием и силой, собранной не одним поколением правящей династии. Огромный трон, обитый белым бархатом с золотым шитьем, торжественно возвышающийся на объемном основании. Придавленный его грандиозным величием любой посетитель так или иначе был вынужден смотреть на своего повелителя как на божество снизу-вверх. Портреты императоров, начиная от великого основателя династии и заканчивая нынешним правителем, развешанные вдоль стен. Под перекрестным огнем их пронзительных взглядов не раз произносились клятвы верности и бежали прочь любые сомнения. Гербы всех квот, подчиненных короне и объединенные эмблемой правящего Дома, напоминали о том, что империя едина и