Запорожье -1. Провал - Безбашенный

— Старательно создавалось впечатление очень высоких шансов у коммунистов вернуться к власти в России. Типа, ещё немного, и тогда они точно прорвутся. Смотрите, джентльмены, если будете чересчур на нас давить, самим же себе на яйца и наступите. И будете вы тогда иметь дело уже не с нами, а с ними. Вы этого хотите? Вот такой примерно спектакль вычисляется. Но это теперь, задним числом, когда всё уже известно. А тогда всё это выглядело очень натурально и убедительно. И прав я в своих нынешних подозрениях или нет, хрен знает, но тогда и у вас очень многие реально ожидали возврата коммуняк к власти в России, и у нас. И нас такая перспектива реально пугала.

— Несмотря на то, что уже отдельное государство? Или и у себя такие же?

— Да нет, наши-то коммуняки и влияния такого не имели, и сами были намного вменяемее и умереннее. Помитинговать или шествие уличное устроить с этими красными флагами и транспарантами во всю ширину улицы — это они, конечно, любители и похлеще ваших, но как-то спокойно это всё и без экстрима. Опасались мы — именно ваших. Они же не просто в России к власти рвались, они же ещё и реставрации Союза требовали. То есть, и нас тоже — туда же, до кучи. И иди знай, понты это у них предвыборные или серьёзные планы дальнейшей политики? У них же вся пропаганда, считай, строилась на разжигании массовой ностальгии по Союзу. Ну а нам-то такое счастье нахрена нужно, спрашивается?

— Реально боялись красного реванша, — подтвердил Зозуля, — И мне мои родоки так и говорили — только отдохнули мы от этого Совка, только дух перевели, и что теперь, опять двадцать пять? На хрен, на хрен! Вот поэтому мы и шарахнулись в поддержку этой жовто-блакитной самостийности. Другой-то и не было. Украинцы, русские — без разницы. Только вот эта самостийность, да сближение с Западом давали уверенность в том, что ваш российский красный реванш не захлестнёт вместе с вами заодно и нас.

— Ну, допустим, — неохотно кивнул Уваров, — Чего не застал, того не знаю, и тут вы, может быть, где-то в чём-то и правы. Но где они теперь-то, те девяностые? А нулевые я помню уже неплохо. Ну да, митинговали коммунисты, агитировали, но не складывалось впечатления их скорого прихода к власти, и никто этого у нас всерьёз не ожидал.

— В нулевые — да, уже угомонились и стали примерно, как наши. Но во-первых, иди знай, точно ли они угомонились или только временно, бдительность усыпляют у тех, кого не сумели распропагандировать. После девяностых, знаешь ли, не очень-то верилось в полное исчерпание их властолюбия. А во-вторых, вместо тех прежних коммуняк у вас в России ваши доморощенные урря-патриоты с цепи срываться начали. И вроде бы, даже не красные — и националисты ваши там, вплоть до откровенно коричневых, до которых куда там нашим бандерам, и религиозно озабоченные, и просто государственники — формально идеологические оппоненты и друг другу, и красным. Но при этом, заметь, все они дружно ностальганты по Совку и его былому величию. И все мечтают о его реставрации. И у всех риторика всё та же, коммунячья. Вроде бы, и не сторонники прежней партократии, но вот прежний Совок вынь им и положь. И всякий, кто не за Совок — для них русофоб.

— Это — да, есть у нас такое явление. Ну так и маргиналы же, а не государство.

— А это — смотря с какой колокольни глядеть. Мне вот как менту абсолютно не верится, чтобы идеологические оппоненты дули в один и тот же свисток без координации со стороны государственной власти. Стихийно — так не бывает. Нет, массовку-то дурную ангажировать можно, но её кукловодов — явно координирует одна и та же сила. И по мере нагнетания всей этой просовковой равнодействующей с коммунячьей риторикой, её все в большей степени перенимает и ваша власть. Как бы не своей волей, как бы под давлением общественного мнения, которое сама же втихаря и раскрутила. А в результате, Игорь, что получается? Для нас — всё та же красная суть, хоть и в новой упаковке. А мы ведь разве от тряпок этих красных в самостийность шарахнулись? Мы — именно от сути шарахнулись, а вовсе не от её цветной упаковки. Упаковка-то нам — до лампочки.

— Ну, хорошо, в девяностые вас наши коммунисты от России оттолкнули, потом в нулевые — наши урря-патриоты. Хоть и не хочет в башке укладываться, но умозрительно вашу логику я понять ещё могу. Но вот, наступил этот грёбаный Майдан, да распоясались эти грёбаные бандеры. Они, что ли, лучше?

— Да не лучше они, конечно. До того — раздражали они, конечно, но по мелочи и выглядели меньшим злом. Ну, я имею в виду, у нас в городе и области. После Майдана — да, распоясались. Но во-первых, у нас — не так резко. Был момент с этим Маршем Трёхсот и нашими здешними жовто-блакитными урря-патриотами, да хулиганами Коломойского, но там и нас задействовали вовремя, и побоища мы не допустили. А в остальном — как-то не было тогда особых проблем. Да, насаждалась и эта украинизация, но очень постепенно. До последних лет — не слишком это нас и напрягало. А во-вторых, и ваши урря-патриоты тоже умереннее не становились, и где-то оно для нас то на то и выходило.

— А идея Новороссии и Русской весны ничего для вас не значили? Пускай эти бандеры по всей стране лютуют, лишь бы у вас не сразу, а постепенно? Если так любите самостийность, что же не выступили за неё тогда?

— А за чью самостийность, Игорь? — хмыкнул Зозуля, — Нашей самостийности нам в том раскладе не светило. А от засилья донецких все устали ещё при Януковиче.

— Так уж прямо и все?

— Все, от кого зависело хоть что-то, — пояснил майор, — Любое выступление масс кто-то должен профинансировать, подготовить и организовать. Местные элиты, если вещи своими именами называть. И у нашей — такого желания не возникло. А без этого выходит пшик. Если донецкой и луганской элите самостийность понадобилось, так они и добились самопровозглашения. А харьковской она не понадобилась, и там вышел пшик. И области все три русские, и граничат все три с Россией. Вашим "ихтамнетам" в Харьковскую даже ближе было бы проехаться, чем в Донбасс. Просто планы харьковской элиты были другие. Ну так и у нашей элиты они тем более