Судьба наёмника - Сергей Воронов

Удовлетворенный кивок головы дал понять наёмнику, что заживление идёт как положено. И хоть болезненность ещё сохранялась, рана заметно уменьшилась в размерах, припухлость спала, а поверх прокуса появились твердая корка.

— Скоро будешь здоров — заключила женщина. Она бросила взгляд на Энрика, чьи раны осторожно оглядывала Алистра. Она прекрасно видела, как они смотрели друг на друга, неумело пытаясь это скрыть, но, а глазах Матушки не было осуждения или злобы, вместо этого была глубокая печаль и сожаление. — Как позавтракаете, Клатиара и Алистра проводят вас к тропе в сторону деревни, а затем. — Канилла строго посмотрела на младшую дочь, — вы вернётесь к охоте.

— Да, матушка. — Алистра покорно склонила голову.

После завтрака путники отправились в обратный путь. Клатиара шла впереди группы. Алистра вместе с Энриком замыкали. Воин и девушка старались делать отстранённый вид и вести незначительные беседы. Остальные делали вид, что не замечают, как у них это не получается.

Клатиара хоть и стала относиться к путникам добрее, но, идя по каменному лабиринту, часто на них оглядывалась и с подозрением принюхивалась.

— Что-то не так? — Милес не выдавал голосом своё беспокойство.

— Мне не понять. Запах маслянистых ягод и ваш. Не пойму, есть здесь чужие или нет. Всё смешалось.

Помрачнев, Милес дал команду Фейрлингу и Артире идти впереди, сам же южанин отступил к Фэритике и Эйлин. Хазард вместе с Киреном шли позади девушек.

Подозревающий взгляд Кирена с новой силой уперся в наёмника.

Хазард старательно пытался его не замечать, но терпения хватило ненадолго.

— Что?! Я опять в чем-то виноват? — сорвался Хазард и тут же резкий шик Артиры охладил пыл обоих воинов.

Лучница прижалась спиной к стене и плавно обнажила кинжал на бедре. Изящно перенося вес с одной ноги на другую, она почти неслышно продвигалась к ближайшей развилки. Замерев у поворота, Артира готовилась выглянуть из-за угла.

Их взгляды встретились внезапно. В глазах воина, показавшегося из-за поворота, отразилось испуганное и шокированное лицо лучницы. Негромко всхлипнув, девушка резко отвернула голову, закрывая глаза руками.

Крик гончего застрял в горле ровно в тот момент, когда меч Фейрлинга, негромко лязгнув по наноснику шлема, вонзился ему между носом и глазом.

Дрожащий взгляд быстро наполнялся кровью. Рука гончего в судорожном движении замерла на полпути к лезвию меча, после чего его тело обмякло.

Не успели путники осознать внезапную встречу, как крик со стороны Энрика и Алистры заставил всех вздрогнуть.

— Здесь! — гончий, вынырнувший из-за поворота справа от Энрика, кинулся в сторону воина. Размашистый удар булавы Энрика заставил противника открыться. Мощный тычок вдавил часть шлема в лицо, а третьим ударом по широкой дуге воин проломил врагу череп.

Звуки шагов и команда к бою прозвучала в лабиринте. Узкие, запутанные коридоры с множеством развилок были не лучшим местом для боя.

Со стороны Фейрлинга вскоре показалось двое противников. Рывком отведя лучницу за себя, рыцарь вступил с ними в схватку.

— Отходим! — скомандовал Милес. Его большой щит создавал отличное, но неповоротливое укрытие. Южанин надежно закрывал принцессу и Эйлин с одной стороны, полностью открываясь для атак со спины.

Услышав команду на отступление, гончие удвоили прыть. Один из них, обойдя Хазарда со стороны, рывком бросился на наёмника, выставил вперёд щит. Хазард, приняв удар щитом в грудь, вскинул руки с мечом вверх. Наёмника отбросила к стене, а щит врага продолжал давить на грудную клетку. Резко опустив под углом меч, Хазард пронзил плечо противника, уводя лезвие в сторону позвоночника. Отпустив оружие и сложив руки замком, Хазард ударил по рукояти меча, вгоняя его глубже в тело. Гончий странно дернулся, издав нечленораздельный звук, ноги противника подкосились, и он упал на колени. Освободив оружие и отпнув умирающего в сторону Хазард приготовился к отражению новой атаки.

Короткие топоры и одноручные мечи, которыми были вооружены гончие, лучше подходили для боя среди тесных стен, чем полуторный меч Хазарда, особенно, когда противник может подойти с разных сторон.

— Держите боковые коридоры! — Милес продолжал отступать, защищая принцессу и целительницу с одной стороны, пока Энрик защищал их тыл. Отступающих направляли Клатиара и Алистра.

Двое гончих приближались к Хазарду по одному из коридоров. Двигаясь рядом, они полностью его перекрывали. Не дожидаясь, пока противник окажется слишком близко, Хазард сам сократил дистанцию.

Резко выставив меч вперёд, он пронзил врага. Рывком оказавшись вплотную с ним, наёмник выхватил из ослабших рук топор. Парировав им меч второго гончего, Хазард ударил его кулаком в голову, не защищенную шлемом. Удар отозвался яркой болью вчерашней раны, что только усилило злость. Сжав зубы, Хазард сделал ещё несколько ударов, не давая врагу опомниться. Уведя меч в сторону, Хазард перевернул топор лезвием к врагу и быстрым движением вонзил ему в шею.

За спинами этих двоих уже маячило подкрепление. Хазард со всей силы толкнул умирающего на одного из союзников.

Воспользовавшись заминкой врага, Хазард, достав кинжал, кинулся в ноги противника. Вонзив кинжал в икру, Наёмник схватил врага за вторую ногу, резко потянув её на себя, в то время как лезвие кинжал скользило по икре, разрезая её до сухожилия.

Когда гончий упал на землю, Хазард вскочив на ноги, ударом сапога попытался перебить здоровую конечность противника в районе стопы. Судя по глухому хрусту и болезненному воплю гончего, ему удалось это с третьего удара.

Перепрыгнув через корчащегося от боли соратника, новый противник ворвался в бой с ударом меча из-за головы. Хазарду едва хватило скорости, чтобы вовремя отскочить.

Вернувшись назад к своему мечу, наёмник успел его освободить, чтобы в последний момент отразить ещё одну вертикальную атаку, перейдя в клинч. Толчком гончий прижал Хазарда к стене. Отточенное лезвие хищно блестело на солнце, приближаясь к наёмнику. Единственным, что мешало вражескому мечу досыта испить его крови, был «Ветер войны» злобно огрызавшийся лязгом стали. Удерживая меч за рукоять и тыльную сторону лезвия, наёмник чувствовал, как раненая рука постепенно слабеет. Гончий держал ноги так, чтобы не дать по ним ударить, а голова надёжна была защищена шлемом.

Силы гончему было не занимать, а раненая рука наёмника начинала предательски дрожать от напряжения. Чувствуя слабость противника, гончий усиливал напор, пока в какой-то момент Хазард резко отпустил раненую руку с обратной стороны клинка, в то же время отходя в противоположную сторону. Лезвие вражеского меча скользнуло вниз, давая место для маневра и Хазард от души врезал гончему рукоятью