Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

Сенара не обратилась в бегство.

– Я не знаю, что делать, – трепеща, тихо вымолвила она.

«Будь моей, – безмолвно умолял Гай. – Помоги мне растить сына!» Она ведь наверняка примет Гавена как своего. Ведь, в конце концов, именно затем она ему и нужна – она, а не какая-нибудь богатая римлянка, которая станет презирать Гавена за то, что в жилах его течет бриттская кровь. Это все ради мальчика…

Только теперь Гай наконец осмелился нежно привлечь ее к себе. Девушка не отстранилась, но задрожала от его прикосновения. Боясь испугать ее, римлянин поспешно разомкнул руки.

– Ох, как же мне быть? Господи, помоги, – прошептала Сенара, отворачиваясь и прижимаясь щекой к его ладони.

– Думается мне, это твой Господь, не иначе, привел нас друг к другу, – тихо подсказал ей на ухо Гай.

– Дай Боже, чтоб ты был прав.

– Я сейчас же отправлюсь к твоему дяде и испрошу у него дозволения забрать тебя из Лесной обители. Будь готова уехать, как только я за тобой явлюсь, – велел римлянин. – Когда следующая луна пойдет на убыль, мы с тобою будем уже на пути в Лондиний.

И снова Гай с превеликим трудом удержался, чтобы не прикоснуться к девушке. И был тут же вознагражден за свою деликатность: Сенара робко приподнялась на цыпочки и шепнула:

– Брат мой, давай же обменяемся поцелуем мира.

– Ах, Валерия, не такой поцелуй мне от тебя нужен, – прошептал он, уткнувшись в ее шелковистые волосы. – И однажды ты поймешь разницу.

Девушка высвободилась; новообретенная мудрость – или, может, хитрость – подсказали Гаю, что не следует пытаться ее удерживать. И очень вовремя: в следующий миг снаружи послышались шаги и в дом вошел отец Петрос. К немалому удивлению Гая, Сенара поприветствовала отшельника, даже не переменившись в лице. Неужто все женщины владеют искусством мгновенно прятать свои чувства? Гаю вспомнилось, что и Эйлан тоже мастерски умела, не моргнув и глазом, скрыть обуревающее ее волнение.

– Возрадуйся, отец мой, – промолвила девушка. – Гай Мацеллий пообещал забрать меня из святилища друидов и подыскать мне новый дом, возможно, даже в Риме.

Отец Петрос пристально воззрился на Гая: в отличие от девушки, он не был столь наивен.

– Сенара пытается объяснить мне, достойный отче, почему я должен присоединиться к твоей пастве, – проговорил римлянин.

– И ты согласен? – Священник буравил его подозрительным взглядом.

– Воистину, Сенара владеет даром убеждения, – тихо произнес Гай. Отец Петрос просиял.

– Добро пожаловать в нашу общину, сын мой, – неискренне воскликнул он. – Ты подашь замечательный пример всему своему сословию.

«Да уж, конечно, – подумал Гай, – знатный римлянин с такими обширными связями, как у меня, для этого ловца человеков добыча завидная!» А еще говорят, будто христиане нелицеприятны! Но должно же быть в их вере хоть что-то хорошее, раз уж она привлекла такую девушку, как Сенара.

Глава 29

Сенара вихрем ворвалась в комнату и остановилась как вкопанная, вспомнив, что к Верховной жрице Вернеметона подобает приближаться почтительно и чинно. – Эйлан! Император мертв!

Эйлан с улыбкой отложила веретено на столик рядом с собою и пригласила девушку присесть. Теперь, когда Кейлин уехала, у Миэллин то и дело случались приступы тоски, а Эйлид была все время занята с послушницами, Эйлан все больше дорожила обществом Сенары. С тех пор, как погиб Кинрик, Диэда не обменялась с Верховной жрицей ни единым словом. Хорошо хоть, его удалось предать земле без лишнего шума. Ночью явились двое друидов и унесли покойного к древнему кургану на Девичьем холме. Пусть Кинрик умер позорной смертью, но похоронили его как героя.

– Селянин, который приносит нам свежие яйца, только что вернулся из Девы с новостями, – взволнованно тараторила Сенара. – Императора убили неделю назад, в канун равноденствия, и весь мир, от Каледонии до самой Парфии, гудит как растревоженный улей! Одни говорят, что следующим императором станет один из сенаторов, а другие думают, что какой-нибудь из легионов облачит в пурпур своего командующего. Но скорее всего, претендентов будет несколько и вспыхнет гражданская война!

– А в Деве что происходит? – спросила Эйлан, когда сумела наконец вставить хоть слово.

– Солдаты XX легиона обеспокоены, но пока все тихо. Командующий приказал устроить для них праздник, на котором бы рекой лились вино и пиво. Госпожа Эйлан, как думаешь, а что теперь будет?

Эйлан вздохнула.

– Командующий легионом, несомненно, надеется, что все они упьются до беспамятства, а утром проснутся с тяжелым похмельем – им будет не до беспорядков. Если повезет, так оно и выйдет. Но если легионеры под пьяную руку затеют свару, тут уж неизвестно, чем все закончится.

Сенара, хихикнув, покачала головой.

– Да я про императора спрашивала! Как ты считаешь, к власти придут сенаторы и Рим снова станет республикой?

Эйлан окинула Сенару внимательным взглядом: с какой стати это дитя так разволновалось из-за событий в Риме? Ну да, конечно, она наполовину римлянка, как и Гай, но ее вроде бы никогда особо не занимало это ее наследие по материнской линии.

– Меня куда больше тревожит положение дел в Британии, – удрученно проговорила Эйлан. – Кинрик – не единственный, кто захочет воспользоваться этой прекрасной возможностью поднять племена на восстание, и тогда здесь у нас тоже разразится гражданская война!

«Ведь есть еще мой отец», – подумала Эйлан, внутренне содрогнувшись. И как, во имя Великой Богини, ей поступить, если Бендейгид станет требовать от нее послушания, воспользовавшись правом архидруида – и родительской властью? Ей снова отчаянно захотелось поговорить с Кейлин – старшая жрица наверняка помогла бы ей советом.

– Так что же нам делать? – потрясенно спросила Сенара.

– Что до тебя, ты можешь сделать вот что, – задумчиво проговорила Эйлан. – Отнеси в дом друидов штуки недавно сотканного льняного полотна – ты еще не принимала обетов, так что жрецы не удивятся твоему приходу. Простодушно спроси их, слыхали ли они новость, а потом перескажешь мне их слова.

Сенара заговорщически ей улыбнулась, вскочила на ноги и в мгновение ока исчезла за дверью. Эйлан оставалось только позавидовать ее расторопности.

«И вправду, как же мне быть?» – гадала она. Наверное, все-таки следовало воспользоваться предложением Гая, но, похоже, сейчас у него и своих неприятностей невпроворот. Арданос пользовался Гавеном как оружием против нее. Эйлан так надеялась обрести свободу теперь, когда дед ее мертв; но, хотя отец не посвящен в ее тайну, о Гавене известно Диэде. Скоро ли охваченная ненавистью Диэда наделит нового архидруида властью над Верховной