Порядок подчинения - Дейл Браун

что хотел оставить свой след в истории Америки. Он баллотировался в президенты и победил вопреки всему, потому что хотел встряхнуться после четырехлетнего благодушия Джорджа Буша и восьмилетнего армагеддонского взгляда Рональда Рейгана на реальность относительно того, что действительно нужно американским военным. Но его никогда, никогда так не припирали к стенке. И история ждала, призывая его отреагировать так, как были вынуждены поступить многие президенты до него… от Трумэна до Кеннеди, от Рейгана до Буша. «Я хочу, чтобы эта гребаная война прекратилась прямо сейчас», — продолжил президент. «Я хочу, чтобы Россия немедленно прекратила все полеты и патрулирование, угрожающие нашим союзникам. Я хочу, чтобы Россия немедленно начала вывод всех наземных сил из Украины и Молдовы. Я хочу, чтобы Россия немедленно отозвала свои черноморские военные корабли в российские порты»

«А если они этого не сделают, господин президент?»

«Если они этого не сделают, тогда я " Он выглядел так, словно был на грани взрыва или полного срыва — Фримен не мог сказать. «Если они этого не сделают, мы атакуем и уничтожим военный объект в России».

«Что?» — в ужасе выдохнула Первая леди.

«Генерал прав», — сказал ей президент. «Мы действовали сдержанно, и все, что мы получили, — это еще больше насилия. Я не вижу конца этому, пока мы не начнем действовать, пока мы не ответим силой на силу. Я больше не играю в миротворца. Я попробовал это во время исламских войн, и только турки выручили меня. Я попробовал это в Югославии, и Германия выручила меня. Пока что в этой борьбе Турция снова выручила меня. Я больше не собираюсь сидеть сложа руки.

«Я начну борьбу с Россией — никаких экономических санкций, никаких переговоров, никаких словесных перепалок, пока гибнут все новые американские летчики, никаких больше звонков на горячую линию, где этот мудак вешает трубку. Русские люди узнают, каково это — получить ядерный удар, видеть, как близкие умирают от радиационного отравления, смотреть на небо и гадать, сбросит ли следующий самолет нейтронную бомбу на их дом и уничтожит все. Я нанесу ядерный бомбардировочный удар по военной цели в России и уничтожу ее. Я пошлю бомбардировщики-невидимки в Россию и уничтожу военную базу. Я собираюсь положить конец этой проклятой войне или доведу ее до гребаного конца!»

Несколько долгих мгновений в Овальном кабинете не было слышно ни звука, за исключением глубокого дыхания президента и шагов Первой леди, расхаживающей взад-вперед после того, как она встала. «Хорошо, генерал», — покорно сказал президент. «Мне нужен план уничтожения этого бункера — этого аэропорта Домодедово. Как скоро вы сможете мне что-нибудь показать?»

«Предварительная оценка в течение часа, господин президент», — сказал Фримен, все еще пораженный тем, что президент капитулировал. «Подробный брифинг готов для представления руководству и Альянсу через три… нет, два часа».

«Я хочу, чтобы это было сделано хирургическим путем, с как можно меньшим сопутствующим ущербом», — приказал президент. «Есть ли у нас что-нибудь из тех малопроизводительных средств, которыми пользуются русские?»

«Даже если бы мы это сделали, это не сработало бы против бункера, сэр», — сказал Фримен. «Нейтронное излучение не может проникнуть более чем через восемнадцать дюймов бетона — в бункере, вероятно, более восемнадцати футов бетона, если это что-то вроде штаба Стратегического командования или NMCC. Мы должны извлечь его, а это означает по меньшей мере двадцать килотонн и прямое попадание с высотой взрыва в воздухе не более пяти тысяч футов.»

«Я не верю тому, что слышу», — ахнула первая леди. Сквозь внезапный гул голосов телефон зазвонил снова, и начальник штаба подняла трубку. «Не могу поверить, что я на самом деле являюсь свидетелем планирования ядерного нападения на Россию». Президент забрал телефон у своего начальника штаба, когда тот был ему протянут. Он несколько мгновений слушал, затем вернул его обратно.

«Похоже, нам понадобится этот план, генерал Фримен. По Турции нанесен удар российскими крылатыми ракетами. Были поражены международный аэропорт имени Ататюрка в Стамбуле и военно-морская база Голджук».

«Применялось ли ядерное оружие, сэр?»

Последовала долгая пауза. Президент опустил голову и глубоко вздохнул. «Обе цели», — сказал президент. «Субатомные боеголовки взорвались на высоте десяти тысяч футов».

«Боже мой», — сказал Шеер. «Я не могу в это поверить… русские действительно осмелились нанести еще один ядерный удар».

«Человеческие потери могут быть незначительными», — быстро предположил Фримен, потрясенный тем, насколько подавленным и пораженным выглядел президент прямо сейчас — он выглядел так, словно был на грани слез или вспышки гнева. «Турки рассеяли флот, базирующийся в Голчуке, несколько дней назад. Объект большой, но довольно изолированный, на очень пересеченной местности, поэтому нейтронное излучение будет изолировано от местной территории. Ближайший город находится в десяти милях отсюда, вне опасного радиуса действия нейтронного устройства, и он небольшой. Что касается международного аэропорта имени Стамбула имени Ататюрка, то он был закрыт для коммерческого сообщения, когда русские атаковали турецкий военно-морской флот, так что там должна была находиться лишь небольшая группа военной безопасности. Город находится недалеко, примерно в трех-четырех милях к северо-востоку, но, вероятно, он не пострадает — радиус поражения оружия, которое русские взорвали на Украине, составлял всего одну-две мили. Русские хорошо выбрали свою цель, сэр — максимальная поражающая способность при очень низких человеческих потерях».

Президент ухватился за эту новость и, казалось, почувствовал облегчение. Он сжал руку своей жены, которая теперь подошла к нему, и с беспокойством посмотрел на ее ошеломленное лицо. «Все будет в порядке, милая», — сказал он тихим голосом. «Все будет в порядке».

«Сэр, возможно, вам следует подумать об эвакуации Вашингтона», — сказал Фримен. «Полет российских крылатых ракет, запущенных с подводной лодки, может опустошить этот город».

«Ни в коем случае», — решительно заявил президент. «Однажды я уже уходил, и это был худший конфуз в моей жизни. Я рассмотрю возможность отправки вице-президента и других членов кабинета из города, но я не собираюсь уезжать.

«Я хочу, чтобы немедленно было подготовлено заявление, приказывающее русским покинуть Украину и прекратить все враждебные действия. И я хочу, чтобы список целей для России был составлен как можно скорее. Если я немедленно не получу ответа от Величко, я отдаю приказ о нанесении авиаудара завтра ночью».

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

Авиабаза Бэтмен, Восточная Турция, В то утро

С тех пор, как Дарен Мейс получил назначение в Платтсбург и получил RF-111G Vampire, он знал, что вернется на авиабазу Бэтмена в Турции. Он не знал, почему он знал. Очевидно, что проблемы в Восточной Европе, возможности бомбардировщика-вампира и любовь турок к зверю имели к этому большое