Великая Река: Долгое лето - Токацин

городу будем бродить поодиночке. Моя магия тебя не обрадует… а ты пойдёшь к лучевикам, к народу Кваанр, общение с которым не обрадует уже меня. Ничего дурного нет в Магии Лучей, но лучше ей быть от меня подальше.

Фрисс кивнул. Он уже видел за изгибами дороги высоченные стены из чёрного базальта, покатые грани мощных башен, пояс из золотых пластин на самом верху, под костяными зубцами, и окованные золотом ворота – гигантский каменный череп с горящими багровыми глазами…

…Узкие дверные створки зашелестели, расцепляя серо-жёлтые зубцы, которыми они соединялись, и расползлись в стороны. На пороге появился скелет в длинном балахоне. Костлявые руки были скрыты перчатками, только выбеленный до блеска череп и горящие зеленью глазницы указывали, что пришелец давно мёртв. Скелет уважительно поклонился Нецису, растянувшемуся на высоком ложе, и поставил у изголовья корзинку с парой фляжек, оплетённых травой. Балахон прошелестел рядом с Фриссом, едва не зацепив его руку, и Речник отдёрнул её и невольно потянулся к поясу. Оба меча в ножнах преспокойно лежали под шкурами и слоем мха, укрывающими постель, и Фрисс вспомнил об этом с досадой, когда нащупал лишь пустоту. Мертвяк вышел, и Речник проводил его неприязненным взглядом. Тут, в Текиоу, было слишком много нежити, а за год Фрисс вовсе не стал относиться к ней лучше…

- Попробуй, Фрисс. Это хсайок, он согревает кровь, - сказал Нецис, открыв фляжку и принюхиваясь к содержимому. Алсаг, лежащий на циновке у стены, поднял голову и зашевелил усами. Некромант покосился на него и залпом опустошил флягу.

- Аххсса… Хороший хсайок, - кивнул он, продышавшись от острого и пряного зелья. Фрисс пригубил и замер – густая тягучая чёрная жижа была нестерпимо жгучей, от неё темнело в глазах, а в затылке начинался гулкий звон. Из темноты медленно проступали очертания ступенчатых башен, заросших ползучим мхом и похожих на холмы, белые пятна таинственных цветов, перистые листья папоротника и белесо-чёрная гладь болот, затянутая туманом. Речник потряс головой, отгоняя морок. Этот хсайок был, похоже, коварнее любой кислухи, темарина и кайцана…

За окном стремительно темнело, часто и громко стучали деревянные башмаки – Некроманты загоняли подручную нежить в ночные укрытия, и она торопилась. Фрисс сел на кровати и выглянул в окошко – мертвецы с корзинами, шестами и черпаками быстро шли куда-то и нещадно при этом топали. За ними, приглядывая за колонной, летел рэйлинг, увешанный бусами. Пролетая мимо Речника, он заглянул в окно и приветственно завопил. Фрисс дёрнулся и запоздало помахал ему.

Перекинутые над мостовой навесы – светло-серые, очень похожие на широкие листья папоротника, вырезанные из кости – зашевелились, выгибаясь и сворачиваясь, как настоящие листья. В наползающем сумраке виден был слабый зеленоватый свет, скользящий по ним. Что-то замерцало и шевельнулось рядом с Речником, он покосился на ставни – тростниковые пластины, по краям снабжённые серо-жёлтыми выростами-зубцами. Зубцы неуверенно подрагивали, а пластины раскачивались.

- Уймитесь, - сердито прошептал Фрисс. Шелест прекратился. Нецис одобрительно усмехнулся и опустил голову на подушку. Смотрел он куда-то за окно – скорее всего, на потемневшее небо и едва заметные силуэты мегинов и рэйлингов в вышине. Ночная стража облетала город круг за кругом, переговариваясь неяркими зеленоватыми вспышками.

Фрисс отошёл от окна и сел на кровать. Череп у изголовья, разрисованный, как маска, мигнул глазницами. Красноватый свет залил комнату, разгоняя тени. Речник вздохнул.

- Кесса рассказывала мне, как вы в Нэйне живёте… сколько у вас мертвяков в каждом доме, - сказал он, заползая под покрывало. – Вот не думал, что сам попаду к вам. Так ты сказал тому трупу-управляющему, что я – твой ученик?

- Увы, иначе тебя сюда не поселили бы, - усмехнулся маг. – Это дом для странников-Некромантов, и больше ни для кого. А управляющий тут – обычный ирн, и вполне разумный. Я обещал тебе найти хорошую купальню, и я её нашёл. Купальня тебе понравилась?

- Да, - кивнул Речник и понюхал руку, пахнущую каким-то незнакомым растением. Купальня реку не заменяла, но всё же Фриссу приятно было окунуться в тёплую воду, пусть в ней и плавали какие-то лепестки, и пахла она не водой. Грязь и слизь мохового леса он смыл, но кожа осталась тёмной, выгоревшей до черноты под солнцем Кецани… почти такой же тёмной, как у самих Нерси. Фрисс посмотрел на полустёртые линии на запястьях и потянулся за сумкой – их следовало подновить.

- Что рисуют на себе странники, явившиеся в Нерси’ат? – спросил он, не надеясь на ответ, - обычаи Нэйна предписывали белить кожу, а не разрисовывать… а Нецис, похоже, от природы был мертвенно-бледным.

- Если ничего не путаю – пурпурные линии между пальцами, - к удивлению Речника, Некромант ещё не спал и решил ответить. – И ещё тебе нужны будут цветные перья. Но этого добра тут хватает.

…Утренний свет удивил Фрисса – он был молочно-белым. Зелёные сполохи рассвета угасали в белесых тучах над Текиоу и не дотягивались до города. Алсаг, такой чистый и мохнатый, каким он не бывал чуть не с самой Реки, под рассеянными лучами казался не песчаным, а совершенно белым, и на него оглядывались все, кроме нежити. Нежить замирала, усмотрев пустыми глазницами Нециса – замирала и склонялась в почтении. Фрисс глазел по сторонам и очень старался ни к чему не прикасаться. Тут, на его взгляд, было слишком много мертвяков.

«Говори на языке иларсов,» - посоветовал ему Нецис, уверенно пробираясь по запутанным переулкам, мимо нежити, спешащей к воротам. «Или на Вейронке. Нерси не любят, когда чужестранцы понимают их речь…»

«Ну, тогда я их не обижу,» - еле слышно хмыкнул Фрисс.

«Мы выходим сейчас на Площадь Разделения,» - Некромант остановился под плотно сомкнувшимся навесом-листом и повернулся к Речнику. «Тут есть два храма… один – в ночной половине города, другой – в дневной. Я поверну к храму Смерти, к полигону, и до вечера буду там. А ты пойдёшь на дневную сторону, к торговцам и кузнецам… твой храм посвящён Нуску, богу сияния. Встретимся мы на закате, у священной чаши Кетта. В одиночку на ночную сторону не заходи. Надеюсь, ты найдёшь помощь – тут я бессилен, и от моей компании тебе ничего, кроме вреда, не будет…»

«Кто живёт на дневной стороне?» - Фрисс покосился на здоровенную белую крысу, оседлавшую пупырчатого ящера-менхсина, и отряд нежити, строем идущий за ней. «Нерси? Или все они – Некроманты?»

«Много кто – люди, Призыватели, хольчи, Кваанр…» - пожал плечами