Главная проблема ректора космической академии - Алиса Линд

его лице читается яростное желание и растущий гнев. Вторая моя рука непроизвольно тянется под простыню, норовит нырнуть под больничную рубашку. Присутствие этого мужчины плющит меня, и мне просто как воздух сейчас необходима разрядка.

— Или делай так, чтобы я видел, или убери руку, — строго произносит Таррел.

Щеки тут же начинают пылать. Вынимаю руку из-под простыни и делаю скромное лицо.

— Так лучше, ректор? — растягиваю губы в невинную улыбку.

Моя игра не срабатывает. Он принимает расслабленную позу, явно гася собственное возбуждение усилием воли.

— Ты останешься здесь, — произносит он тоном, не терпящим возражений. — На ближайшие дни освобождена от занятий. Пэрис проведёт исследования.

— Нет! — вырывается возмущенно. Я сажусь на койке, несмотря на слабость. — Я пришла в Академию, чтобы учиться! Я хочу служить в космическом флоте и убивать жуков, а не быть подопытным кроликом!

— Субординация, курсант, — цедит Таррел. Его взгляд становится ледяным, а голос — строгим. — Ты забываешь, с кем говоришь.

— Я не забываю, командор, — резко отвечаю, поднимая на него взгляд. — Но, кажется, вы забыли, зачем я здесь.

— Я, — он пронзительно смотрит на меня, — ничего не забываю, курсант. Отдыхай. Завтра тебя ждут новые исследования. Советую выспаться!

На этом он решительно разворачивается и уходит. А вместе с ним уходит и мое возбуждение. Тело, так и не получившее разрядки, болезненно успокаивается. Я падаю обратно на койку и ожесточенно накрываюсь простыней. Бесит! Может, Пэрис сможет разработать чип, который заблокирует для меня все альфа-волны, и ректора Крейта тоже? Это просто издевательство какое-то!

И тут мой слух улавливает какой-то разговор за дверью. Я соскальзываю с койки и подхожу ближе, чтобы подслушать. Ох, лучше бы я этого не делала…

15.

Тревога впивается в сердце ледяными когтями. Голоса снаружи гулко отражаются от стен коридора. Один из них я узнаю сразу — без сомнения, это голос доктора Пэриса. Его холодная насмешка и бритвенно острый цинизм слишком характерны, чтобы спутать.

— Доктор Пэрис, вы уверены, что исследования безопасны? — спрашивает второй голос.

Он низкий и спокойный, кажется, принадлежит Селварису. Но тот не говорит так спокойно.

— Не время думать о безопасности, — Пэрис коротко усмехается, и в его тоне сквозит сарказм. — У нас в руках гибрид с уникальным ментальным потенциалом. Это почти чудо, что она оказалась тут. Цепочка случайностей, которая привела нас на порог невероятных открытий!

Гибрид? Она? Док говорит обо мне. Правда как о предмете, как о неодушевленном объекте. Это в духе Пэриса, но… В душу пробирается страшное ощущение фатальности. Я совершила ошибку, согласившись на исследования.

И я тут же себя осаждаю. Нет! Если так говорить, то ошибкой было вообще поступать в Академию. А это не может быть ошибкой! Потому что так нельзя думать.

Мама все детство рассказывала мне истории о боевых миссиях моего отца, которые он провел до моего рождения. Он умер, защищая космос от мерзотных Жуков, паразитов, которые перемещаются от планеты к планете и полностью уничтожают все, к чему прикасаются.

Мой отец был героем. Он отдал свою жизнь за безопасность всех разумных рас! Я выросла с дикой жаждой отомстить Жукам за него. И пошла по его стопам! Поэтому я в Академии. Поэтому я останусь и пройду все исследования! Чего бы это ни стоило. Иначе все, о чем я мечтала, окажется тщетно.

Предположительно Селварис что-то отвечает, но глуше, и я не могу разобрать слов.

— Исследования ментального потенциала гибрида сейчас наш приоритет, — снова произносит Пэрис.

— А если она не выдержит? — я снова слышу второй голос.

Он явно настроен осторожнее. И его сомнения меня пугают. Он и вовсе не уверен, что следует проводить эти исследования. Хочется отмахнуться — да что со мной будет? А вдруг… Вдруг исследования и правда опасны и могут меня убить? Не глупо ли будет лишиться жизни, так и не добравшись ни до одного Жука?

— Если не выдержит, значит, она бесполезна, — отрезает Пэрис, его тон становится хладнокровным, безразличным. — Но я думаю, она справится. Её ментальная сеть — это находка. Наш карманный гибрид — новый шаг в совершенствовании ментальных технологий. Вы понимаете масштабы?

Я замираю, словно приросла к полу. Все это звучит так, что меня уже принесли в жертву науке. Карманный гибрид? Сжимаю кулаки. Для него я просто ресурс.

Но… Надо признать — наши цели совпадают, хотя никто, даже ректор Крейт, не знает, зачем я тут. Я нарочно уходила от ответа. Подумаешь, хочу уничтожать Жуков! Кто не хочет? Истинная причина, связанная с отцом, остается моей сокровенной тайной.

— И всё же это рискованно, как бы скандала не вышло, — мягко возражает первый голос. — Вы уверены, что командор Крейт одобрит такие методы?

Я снова замираю, затаив дыхание. Вспоминается его равнодушие, с которым он отреагировал на слова Пэриса о первом исследовании. И одновременно с этим, как заботливо вытирал мое лицо от крови в той же лаборатории.

— Командор Крейт прекрасно понимает, что у нас нет другого выбора, — отвечает Пэрис с лёгкой насмешкой. — Он сам дал добро на эксперименты. Он полностью вовлечён, хотя и старается сохранять дистанцию. А объект исследований никто спрашивать не будет.

Вот и ответ. Он жестоко распорядился мной. Что ещё раз подчеркивает, что я для него ничего не значу. А может, даже хуже — расово неполноценное существо, которое он не может выставить из Академии по каким-то своим причинам.

В памяти всплывает то, как я плавлюсь в его присутствии, и становится жутко тошно. Это какая-то особо изощренная и жестокая шутка — возбуждаться от одного присутствия человека, кому на тебя не просто наплевать, кто отдал добро разобрать тебя на запчасти ради научного прорыва!

Я перевожу сбившееся дыхание. Чувства в раскоряку. Мне жутко оттого, что я не хочу бороться против того, что задумали Крейт и Пэрис.

Большая часть моего сознания соглашается на исследования, свято верная жизненной цели, которую я наметила себе в детстве. По сути, у меня только один рычаг борьбы — отчисление из Академии. А я просто не могу повернуть назад. Не теперь, когда я уверена, что могу выучиться!

Дверь рядом с моей щекой вдруг слегка подрагивает от звука шагов. Я поспешно отступаю и запрыгиваю обратно на койку, стараясь успокоить дыхание и выглядеть, как ни в чём не