Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

Это всё — ты! Получай пророчество римнепейских отшельников: эта балантифея сразит тебя. Заставит корчиться от боли и судорог. Она повалит тебя в грязь, ты будешь задыхаться в собственной крови и желчи, пока они не польются из глаз, а гнойная пена не запечёт ноздри и губы. Ты падёшь к ногам заклятого врага. Балантифея отомстит.

Тогда Бритц молча отстегнул армалюкс. В тишине, накрывшей ущелье, последнюю балантифею поглотили нити аннигиляции, растворяя лиловую гриву колосок за колоском. Пастух осел на камни, ещё тёплые от останков зверя. Он накрыл лицо капюшоном и замер, будто камнем обратился.

До самой ночи эзеры рыскали по ущелью. Пик Сольпуг дразнил их острой вершиной, но не давался. Скалились непролазные зубцы вокруг долины балантифей.

— Я вижу проход! — крикнул Крус наконец.

— Вернёмся на рассвете, — решил Бритц. — Кто знает, какие ещё сюрпризы здесь водятся.

— Знаешь, я имел в виду несколько иное, когда просил разобраться с пастухом в твоём стиле, — заметил Берграй, спускаясь за рой-маршалом обратно в лагерь.

— Это и есть мой стиль.

Глава 28

Умрешь за меня?

После вспышек в ущелье Пенелопа бродила сама не своя, повторяя, что всех там, должно быть, перебили партизаны. Связаться с разведчиками не удалось. Время от времени рыжая бросала на меня растерянный взгляд, и я искренне хотела побыть рядом. Но Язава и Тьель так радовались выстрелам, что я и не знала, куда себя деть. Да и побаивалась шастать среди эзеров из-за Маррады. Неприятно было сознавать, что присутствие Бритца в лагере стало гарантом моей безопасности, но что правда, то правда. В сумерках я прихватила банку с брысками, бесполезный линкомм, над которым давно ковырялась, и выскользнула за внешний контур. Никто не остановил: бежать здесь было попросту некуда.

Ветер сбивал дыхание. Но я терпела ради того, чтобы побыть одной. Прислонившись к пузатому ледяному шару на краю долины, я разложила детали и принялась колдовать над приёмником. День ото дня потребность отправить сообщение становилась маниакальной. Старенький линкомм когда-то давно работал от карминских спутников, и теперь я мастерила из него двойного агента: подключала к аппаратам эзеров.

В банке звенели брыски. Линкомм ловил неустойчивый и слабый, но подающий надежду сигнал от вражеских спутников. Я снова была почти счастлива… и здесь, в одиночестве, не стыдилась этого.

Пока сзади не шаркнуло. Я подскочила, чтобы обежать ледяной шар.

Он. К противоположной стороне моего убежища прильнул Кайнорт Бритц. Сидел в наушниках, скрестив ноги, а над его кедами плясали голограммы. Тексты на разных наречиях, какие-то символы. Горы справа, горы слева, горы сверху. И в центре грозный белый змей с лиловой гривой. Бритц делал вид, что не замечает ничего вокруг. Я долго боролась с желанием раствориться, а потом спросила:

— Крус вернулся?

— Да.

И сделал музыку громче.

— Пенелопа волновалась, — зачем-то буркнула я и вернулась на свою половину.

Настроение испортилось, кровь застучала в уши. Это моё убежище, здесь мой ночник! Но раз Бритц дал понять, что не собирался вторгаться в мои дела, так уж и быть. Тоже сделаю вид, что здесь никого нет. Я достала флакончик с кровью и брызнула в банку с брысками: сытые мухи светили ярче.

— Не пойму, тебе здесь что, неприятностей мало? — донеслось сверху.

Бритц сидел верхом на шаре и пялился на брысок. О, конечно. Его принесло на запах крови.

— На этой стороне мои правила, — я провела невидимую черту по льду носком ботинка.

— Война, плен, рабство — это всё игра для тебя?

— Что-то вроде. Вы же не считаете всерьёз, что человек может владеть человеком? Между взрослыми разумными людьми не может быть права собственности.

Он убрал наушники в карман и уселся поудобнее.

— А что между нами?

— Общественный договор. Вы эксплуатируете в меру наглости, а я — думаю, что хочу. В меру наглости. Я — то, что у меня вот здесь, — постучала пальцем по голове. — И здесь, — по сердцу, — и оно не доступно к заказу.

— На твоём месте я бы попрактиковался отвешивать люлей, если собираешься кровоточить среди кровососов. Довольно неловко проповедовать ценности трансгуманизма со жвалами на шее.

— На ком попрактиковаться?

— Лучше всего на мне, — предложил Бритц. — Сумеешь царапнуть, весь лагерь будет держаться от тебя подальше.

— Вы же будете всё отрицать.

— Зачем?

— Репутация, — промямлила я, всё ещё надеясь, что это шутка.

Кайнорт отстегнул оружие, снял портупею и достал нож из рукава.

— Мне опять нужен словарь, чтобы узнать, что такое эта «репутация».

Он соскользнул с шара и протянул мне второй нож. Я взяла его за кончик, как крапиву. Без рукояти, голый кусок металла чуть толще с одной стороны и тоньше с другой. Обоюдоострый клинок в виде полумесяца. Наверное, он эффектно балансировал на кончике пальца. Если бы я умела с ним обращаться.

— Керамбит, — познакомил нас Бритц.

Так вот чем он меня убьёт сейчас.

— С чего нач…

В мгновение ока эзер оказался позади, его локоть обхватил мою шею, а керамбит кольнул под язык.

— Из этой позиции, — он надавил на кончик лезвия.

Нет, я махалась и повизгивала. Но ни один удар не попал в цель — не то чтобы я вообще понимала, куда бью. Моей целью был эзер целиком. Счастье, что удалось вывернуться из захвата и отскочить. Шаг, и меня пихнули под колено, заваливая ничком. Удержавшись на четвереньках, я описала полукруг лезвием и развернулась лицом к Бритцу. Керамбит свистнул у него над головой. Мимо! Ещё попытка — и земля выбила из меня дух. Лёд таял под затылком, холодил за шиворотом.

— И всё?

Кайнорт смотрел спокойно, как я приходила в себя. Лёгкие свистели от страха. Я что-то пробулькала в ответ.

— Тринадцать секунд, и ты сдалась.

— Я думала, вы на самом деле убиваете!

— И ты сдалась, — повторил он, поднимая меня с ледяной глазури. В этих прикосновениях уже не было ничего общего с теми инородно-резкими, в драке. Какие были настоящие, неизвестно.

— Даже не пытайтесь меня стыдить. Целых тринадцать секунд против рой-маршала!

— Я не обращался, не выпускал крылья и не использовал ведущую руку. Осталось только глаза завязать.

— Так завяжите! — я оторвала полоску от палантина и швырнула ему.

Мне показалось,