Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

– Правда? – встрепенулся гоблин. – То-то он оттуда не вылезает, стережет, наверное. Боится, что украдут.

Каонэль заправила локон за ухо и хмыкнула.

– Еще бы. С такими соседями нужно держать ухо востро. Посмотри на мои, видишь какие длинные? Это все из-за гоблинов и всяких таких. Что хотел?

Гоблин пару секунд молчал, будто подбирает правильные слова, взгляд стал задумчивым и уставился в небо. Лишь, когда споткнулся о камень – пришел в себя и проговорил:

– Да вот… Резиденции у меня все еще нет. Вы-то все домой ходите, в кроватях спите. А я по гостям мыкаюсь. К тому же, гоблинов набежало, строят бараки рядом с моей землей. И надо мной посмеиваются. Мол, Хранитель без резиденции.

Эльфийка с сочувствием посмотрела на зеленомордого. Тот ссутулился, то ли устал, то ли специально на жалость давит, лицо печальное, а глаза вообще такие, что серая охнула.

– Согласна. Это никуда не годится. Хотя ты сам долго думал, чего хочешь.

– Думал, – согласился Гнур. – Но уже придумал.

– Не прошло и недели.

Гоблин насупился, обходя пустую бочку, которую бросили гномы, а сами ушли в свежевыстроенную таверну и горлопанят так, что аж сюда слышно.

– Ну да, – проговорил гоблин. – Долго думал. Но ты пойми, нужно, чтоб все правильно получилось. Я ж не просто для себя стараюсь, а еще для тех, зеленых, которые приехали в Цитадель. Они должны видеть, здесь вершина гоблинского мира, оплот ценностей и идеалов.

Теперь Каонэль смотрела на него с явным изумлением, даже голову наклонила, чтобы разглядеть, правда ли он такой сердобольный, или только прикидывается, чтобы доверие вызвать. Но лицо Гнура скорбно-возвышенное, гребень блестит в свете месяца, словно намазал маслом, а бивни вскинуты.

– Ого… – протянула эльфийка. – Не знала, что у вас все так сложно. Так, а от меня ты чего хочешь?

– Хочу, чтоб поговорила с Теонардом и убедила его дать мне еще немного земли. Для вновь пришедших.

Идеальные брови Каонэль сдвинулись, она проговорила:

– Он вряд ли на это пойдет. Тем более, один такое решить не сможет. Придется совет собирать.

– Тебе хорошо, – произнес гоблин. – Ты Дерево себе умудрилась так намечтать, что целую деревню разместить можно. А мы так высоко не строим. Не дело это, приличному гоблину в облаках летать. Нам площадь нужна.

До резиденции эльфийки осталось несколько шагов, Каонэль быстро преодолела расстояние, а зеленомордый остался позади пыхтеть в ожидании. У самого входа серая задержалась и поговорила через плечо:

– На счет территорий не знаю. Но то, что у тебя нет дома – не хорошо. Я напомню Теонарду, но с учетом, что ты поддержишь мои решения на собраниях.

Гнур моментально просветлел.

– Благодарствую, желтоглазка, – выдохнул он и, развернувшись, побежал в сторону купола ихтионки.

Каонэль насупилась, чувствуя, что Гнур в чем-то обманул, но все равно не дело, что бездомным ходит.

Она толкнула увитую плющами дверь и вошла. Приятная прохлада и свежесть трав мгновенно окутали и мысленно унесли в далекие леса, где она, наверное, не бывала.

Поднявшись по ступенькам, что не ступеньки даже, а огромные корни, серая остановилась возле своей комнаты. Только занесла ногу, чтобы войти, как дверь позади отворилась и Каонэль учуяла запах терпко-сладких духов.

– Поверить не могу, – проговорила Генэль. – Эльфийка на побегушках у человека. Это возмутительно. Когда я сообщу об этом в Эолум, тебя мигом отстранят от Цитадели и вышлют на Южные болота собирать светляков.

Каонэль опустила ногу и медленно развернулась.

– Лучше бы спасибо сказала, что не выдворила тебя ночевать на пороге, – проговорила она хмуро. – Я все еще помню, как ты для меня постаралась.

Идеальные брови Генэль сдвинулись.

– И сделала бы это снова, – произнесла она. – Эолум – оплот красоты и величия, любой честный эльф должен склонить голову перед решениями Его величества и сделать все, для благополучия города.

Высокородная красавица посмотрела победно, пальцы аккуратно придерживают платье, чтобы случайно не наступить и с позором не свалиться по ступенькам. Подбородок задран так высоко, что не понятно, как видит вокруг, а белоснежные локоны уложены, будто успела привести себя в порядок после дороги.

Серая пару секунд разглядывала белокожую, потом сказала:

– Я не подчиняюсь ни Эолуму, ни его королю.

– Мы спасли тебя, – напомнила высокородная с презрительной ухмылкой.

Каонэль хмыкнула.

– Кто-кто, а ты к моему спасению отношения не имеешь.

Она развернулась и снова занесла ногу, чтобы скрыться в комнате, но высокородная выпалила из-за спины совсем не по-эолумски:

– Обернись немедленно! С тобой говорит солнечная эльфийка!

Уши Каонэль дернулись и поднялись, как боевые пики, в глазах полыхнуло расплавленное золото, она скрипнула зубами, но осталась неподвижной.

Эолумская красавица повторила:

– Ты что, не слышишь? Я приказала обернуться!

На этот раз Каонэль действительно развернулась, но лишь для того, чтобы резко приблизиться.

Эльфийки впились друг в друга взглядами. С откуда-то из открытого окна прилетел порыв, волосы серой вздыбились, локоны слетели со лба, приоткрыв лицо с горящими глазами.

Она вплотную придвинулась к носу Генэль и проговорила сквозь зубы:

– Приказывать будешь в Эолуме.

Лицо высокородной стало еще белее, она сделала шаг назад, но взгляд остался бешеным, в глазах заплясало синее пламя.

Подняв подбородок Генэль сказала с показным разочарованием, от которого могли бы завянуть все цветы в округе:

– Как это могло случиться? Как вышло, что такая как ты, стала Хранителем? Ты ведь не справляешься. Построила дерево вместо дворца с башнями, слушаешь приказы человека. Ты хоть понимаешь глубину позора, в который опустилась?

Каонэль дернула ушами.

– Я никуда не опускалась, Генэль. Просто живу не так, как привыкли в Эолуме. Вы же сами меня отвергли, и ты первая. Ты едва ли не самолично гнала меня поганой метлой. А теперь требуешь подчинения? Да, я серая и…

– Безродная, не высокородная и совершенно не леди, – добавила Генэль.

Дыхание Каонэль участилось, она на секунду замолчала, шевеля лишь губами, потом терпеливо продолжила:

– Именно. Не леди. А эльфийка, которая бегает по лесам вместе с эльфами, машет мечем, который изготовили в Великом Разломе. Но я не прислуживаю человеку. Я пытаюсь удержать мир. И поверь мне на слово, никто, кроме меня с этим не справится.

Эолумская красавица отошла на полшага, словно боится заразиться чем-то, уши раздраженно задергались, а глаза полыхнули синим.

– Как ты можешь сомневаться в силе высокородной? – спросила Генэль. – Я всю жизнь при дворе и знаю, как вести переговоры. А людей мне даже два раза доверяли отбирать для рудников. Я сильнее тебя, серая. И умнее. Справлюсь лучше.

Каонэль тяжко вздохнула, на идеальном, как весеннее утро, лбу появилась крохотная морщинка.

– Все так, – произнесла она. – Но есть несколько причин, по