Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

– Угу, – согласился полузверь, кивая.

Мелкинд завопил:

– Все равно не позволю тут оставлять! Вот и делай людям добро, дашь вам палец – по плечи откусываете!

Ворг начал нетерпеливо ходить по коридору, топать и ковырять стены, проверяя, чем те покрыты. Потом остановился возле стойки с факелом и принялся изучать, как подгибали петли. Теонард все это время тер лоб, усиленно думая под сердитым взглядом мага.

Потом выдохнул и проговорил:

– Ну, раз не хочешь, тогда переведем. У Страга большой замок, должна же там быть темница? Только Виллейн, ты все равно обеспечь защиту, пока вести будут. Ты ж у нас один такой молодец, ответственный могучий маг. Без тебя не справиться.

Мелкинд нехотя улыбнулся, даже спина чуть приосанилась. Но когда заметил, как ворг за спиной Теонарда начал пробовать зубами известь на стене, заорал:

– Да сделаю, сделаю! Только уходите поскорей. Этот зверь мне всю башню обожрет. Даже орехи из бешеной ягоды пол мешка сжевал. И хоть бы что.

– А у меня желудок хороший, – отозвался Лотер, хрустя крошкой на зубах. – Только к человечьей еде не очень.

– Все-все, – проговорил маг, выпроваживая гостей. – Постерегу пока, но стражу присылайте срочно. У меня банок мало осталось.

Едва Лотер и Теонард покинули башню, дверь с шумом захлопнулась, а по поверхности прошла прозрачная волна, послышался лязг замков.

Со стороны моря подул ветерок, принес запах свежести и соли, ворг потянул носом и блаженно закрыл глаза. Лишь, когда арбалетчик толкнул в бок, очнулся и довольно хрустнул шеей.

– А чего ты про дела говорил? – спросил он. – Какие еще у тебя дела? Или на ходу придумал?

Теонард поправил воротник, под которым надежно спрятана цепь с осколком, и сказал с досадой:

– Да если бы. Мне от близости солнечных со злости потряхивает. Аж есть не могу. А тут еще эти разборки во второму круге. Чего им не жилось? Мы же как-то уживаемся. Видал, какой пожарище устроили?

Ворг покривился и сказал с сомнением:

– Уживаемся, это громко сказано. Ты Керкегора, например, давно видел? А Грагрха? Некоторые демонстративно или по глупости думают, что если урвали кусок Талисмана и земли, можно жить с краю, мол, ничего не знаю.

– Да я бы сам так с удовольствием жил. Да только мы не всех Хранителей еще жильем снабдили, а тут уже простой народ требует участия. Я вот что подумал, надо какие-то правила создать. Прям написать на бумаге и чтоб все Хранители под ней согласились. Чтоб не получалось, как сегодня с гоблином. А то Гнур на пену изойдется.

Ворг почесал заросшую щетиной щеку и подставил ее солнечным лучам. Потом поглядел на юг, где приближается зеленое пятно в облачке пыли и сказал:

– А вот и Гнур.

Глава 9

Когда утром Каонэль проснулась в уютной постели с одеялами из паучьего шелка, вчерашний приезд солнечных эльфов показался ночным кошмаром. Она потянулась и откинула покрывало.

Оказалось, спать легла прямо в одежде и теперь внизу простыни следы от сапог. Когда поднялась, пришлось снять с постели белье и бросить в корзину, которую приспособила специально для таких нужд. Та стоит в углу в форме цветка из ивовых прутьев с откидной крышкой.

В правой стене едва заметная дверь в комнату для омовения. Каонэль распутала завязки на корсете, потом кинула одежду и проследовала к ней.

Когда вошла, глаза серой засветились в полумраке. Воздух прохладный и сырой, от чего кожа покрылась крошечными капельками, которые в свете адуляров, выглядят как алмазы.

С противоположной стороны широкая купель с мерцающей водой, по краям специальные подголовники, чтобы удобней лежать. Чуть правее омывальня в форме маленького водопада с камнями и мхом, по которым струится вода.

Эльфийка с тоской посмотрела на купель, в которой так хочется понежиться, и прошагала к омывальне.

Когда закончила и вернулась в комнату, на окне собралась целая стая синиц. Они с громким щебетанием прыгают друг через друга, особо смелые влетают в покои, но тут же выпархивают наружу.

– Хорошо вам, – проговорила Каонэль. – Вам не надо переживать за всех.

Одна синичка повернулась к ней правым глазом и пронзительно пискнула.

Каонэль удивленно подняла бровь.

– Что? Не согласна? Может ты и права, но тебе вряд ли приходится думать, как примирить врагов, которые с рождения непримиримы.

Потом серая постелила новые покрывала, светло-зеленые, как молодая трава, и приблизилась к окну. Синицы моментально разлетелись по ветками, продолжив весело щебетать. На полу остались несколько перьев.

Утро в разгаре, солнце сияет радостно и ярко, умытое после ночного сна. Внизу бегают гномы, что-то таскают, переругиваются, иногда мелькают гоблины, прижимая что-то к груди. Как ни старалась эльфийка смотреть только на синиц, взгляд все равно сползает к дворам.

Когда присмотрелась, заметила Теонарда и Лотера у самой башни мага. Отсюда они кажутся не больше кошки, но острое зрение эльфийки позволило разглядеть лохматые руки полузверя и драный плащ Главы.

– Опять ничего не говорят, – пробормотала Каонэль.

Она быстро оделась, затянув шнурки от корсета на животе, разгладила складки. Потом поправила серебряный водопад волос так, чтоб лежал поверх плаща и вышла в полумрак коридора. Едва развернулась к выходу, как откуда-то сверху раздался пронзительный крик.

Моментально забыв о Лотере и Теонарде, серая метнулась через анфилады по коридору и взлетела по винтовым ступеньками на самый верх.

Здесь широкая площадка со свободным от веток центром, несколько лавок со спинками, чтобы отдыхать, когда замучают. Возле каждой цветы в горшках, над которыми по ночам сбиваются стайки светлячков, а сейчас жужжат пчелы. На этой же площадке живет Пушок, на которого наткнулась Генэль и теперь истошно вопит, заламывая руки.

– Чудовище! Чудовище! Уберите его немедленно!

Пушок встал перед ней на задние лапки, коротенькие и не приспособленные для таких действий, и тихонько пищит, боясь ранить остроухую, такую похожую на хозяйку, но почему-то кричащую. Перепончатые крылья растопырились, словно готов взлететь, а приплюснутая морда с острыми зубами испуганно сморщилась.

Каонэль метнулась к зверю и стала успокаивать, ласково поглаживая по густой шерсти.

– Тихо, тихо, маленький. Успокойся, все хорошо, я тут. Напугала тебя противная эльфийка. Но ты не бойся. Я тебя не дам в обиду.

Нетопырь перестал пищать и опустился на четыре конечности, крылья сложились. Он уткнулся огромной мордой в ладони Каонэль и жалобно заурчал, мол обижают меня, кто хочет.

– Ну все-все, – проговорила серая. – Никто тебя не побил. Видишь, все добрые. Ползи в свое дупло и спи. День на дворе, приличные нетопыри