Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— В любом случае слухи не изменят моего решения. Ты мой сын, и сегодня весь двор узнает об этом.

В этот момент в дверь постучали, и вошёл церемониймейстер.

— Ваше Величество, гости собрались. Всё готово для объявления.

— Отлично, — кивнул император. — Идём, Максим. Пора представить тебя двору в новом качестве.

Когда я вошёл в большой тронный зал вслед за императором, сотни глаз обратились в мою сторону. Я заметил принцев, стоящих по правую руку от трона: Пётр выглядел напряжённым, Михаил — настороженным, а Андрей — откровенно заинтересованным. Аврора Сергеевна стояла неподалёку, её лицо было безупречной маской вежливого внимания, но глаза выдавали истинные чувства — холодный гнев и расчётливость.

Император поднялся на возвышение и поднял руку, призывая к тишине.

— Уважаемые гости, — начал он, когда зал затих, — сегодня особый день не только для меня и моей семьи, но и для всей Российской Империи. Сегодня я объявляю о признании моего четвёртого сына, Максима, рождённого от моего союза с Марией Леонхарт, выдающейся учёной и исследовательницей.

По залу пронёсся шёпот, который император остановил одним движением руки.

— Максим уже доказал свою преданность империи как Законник, раскрывший заговор «Общества Вечного Огня» и предотвративший множество угроз безопасности нашего государства. Теперь он будет служить России в новом качестве — как принц Максим Алексеевич Романов, четвёртый в линии наследования престола.

Император жестом пригласил меня подняться к нему. Когда я встал рядом, он торжественно надел мне на шею особый орден — высшую награду империи, которую обычно носили только члены императорской семьи.

— С этого момента, — провозгласил император, — вы будете обращаться к нему «Ваше Высочество» и оказывать все почести, соответствующие его положению.

Зал взорвался аплодисментами, хотя я заметил, что не все хлопали с одинаковым энтузиазмом. Некоторые аристократы явно были шокированы, другие выглядели расчётливыми, словно прикидывая, как повлияет эта новость на их собственное положение. Отличный способ запомнить, с кем лучше не иметь дел и быть настороже.

Затем начались поздравления. Один за другим придворные подходили ко мне, кланялись и произносили заученные фразы. Некоторые были искренни, другие едва скрывали недовольство.

Принцы оказались последними в очереди поздравляющих. Михаил, как армейский офицер, был краток:

— Добро пожаловать в семью, брат, — сказал он, крепко пожимая мою руку. — Надеюсь, ты продолжишь поддерживать армию в своём новом качестве. И да, это не влияет на наши отношения, я все еще уважаю тебя за твои поступки и поэтические качества.

Андрей, самый младший, улыбнулся загадочно.

— Интересный поворот событий, — заметил он. — Не думал, что однажды смогу называть тебя братом.

И наконец, наследный принц Пётр. Он подошёл последним, и в его глазах читалась плохо скрываемая неприязнь.

— Поздравляю, — сухо произнёс он. — Хотя, должен признать, новость о твоём… необычном происхождении вызывает вопросы.

— Какие именно вопросы, брат? — я намеренно подчеркнул последнее слово.

— О природе твоей матери, например, — он понизил голос. — Говорят, она была не совсем человеком. А это заставляет задуматься о том, кто или что ты такой на самом деле.

— Моя мать была выдающейся учёной, чьи работы до сих пор изучают в академиях, — ровно ответил я. — А что до слухов — их распускают те, кто боится потерять влияние из-за моего появления. Знаешь, брат, чем выше ты сидишь, тем страшнее, что тебя скинут.

Пётр хотел ответить, но в этот момент к нам подошла Аврора Сергеевна.

— Мои поздравления, Максим Алексеевич, — её голос был мёдом, под которым скрывался яд. — Или мне теперь следует называть вас «племянник»?

— Как вам будет угодно, Аврора Сергеевна, — я слегка поклонился. — Хотя я предпочитаю традиционные обращения. «Ваше Высочество» вполне подойдёт.

Её улыбка стала натянутой от моего неприкрытого сарказма.

— Разумеется. Должна признать, это довольно… неожиданный поворот. Никто при дворе даже не подозревал о вашем истинном происхождении.

— Некоторые тайны должны оставаться тайнами, пока не наступит подходящее время, — я многозначительно посмотрел ей в глаза. — Уверен, вы как никто другой понимаете это, тётушка.

Её глаза сузились, но она сохранила улыбку.

— Вне всякого сомнения. Надеюсь, ваш новый статус принесёт вам… всё, что вы желаете.

С этими словами она кивнула и отошла, уводя с собой принца Петра Алексеевича.

Вечер продолжался, и к полуночи я был истощён бесконечными разговорами, улыбками и политическими намёками. Музыка играла, пары танцевали, а я стоял у окна, наблюдая за придворными и размышляя о том, как изменится моя жизнь после этой ночи.

Внезапно я почувствовал чужой взгляд — пристальный, изучающий. Обернувшись, я увидел молодого человека, почти мальчика, с изящными чертами лица. Он смотрел на меня с другого конца зала, и в его взгляде читался неприкрытый интерес.

Граф Альберик Серентийский. Посланник Вечного Города.

Он слегка наклонил голову, признавая, что я заметил его наблюдение, и поднял бокал в молчаливом тосте. Затем улыбнулся — и от этой улыбки у меня по спине пробежал холодок. В ней не было ничего человеческого. Это была улыбка хищника, обнаружившего интересную добычу.

Я ответил ему таким же кивком, чувствуя, как воздух вокруг нас словно наэлектризовался. Два существа, не вполне принадлежащих этому миру, признали друг друга посреди человеческого праздника. Это была не просто встреча — это было начало новой игры, правила которой ещё предстояло узнать.

Глава 5

В жизни Законника часто бывает своего рода затишье перед бурей. Момент обманчивого спокойствия, когда кажется, что все угрозы устранены, все интриги распутаны, и можно наконец выдохнуть. Именно в такие моменты судьба обычно подбрасывает новые испытания.

Первая неделя в статусе принца оказалась суматошной. Бесконечные приемы, поздравления, знакомства с придворными, которые ещё вчера едва замечали меня, а сегодня расточали улыбки и комплименты. Аристократы — удивительные создания: стоит ветру перемениться, и они тут же меняют направление, как флюгеры. Впрочем, далеко не все были искренни в своих поздравлениях. Я чувствовал это по взглядам, по мелким оговоркам, по слишком крепким рукопожатиям.

Утро третьего дня после официального объявления началось, как обычно. Я заканчивал завтрак в своём особняке, просматривая свежие отчёты Бюро, когда дверь распахнулась без стука. Я дал Виктору карт-бланш на все условности.

— Орлицын просил передать, — он протянул мне запечатанный конверт с грифом Внешней Разведки.

Я вскрыл печать и пробежал глазами короткое сообщение. С каждой строчкой моё настроение становилось всё мрачнее.

— Что там?