Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Алексей Изотович, вы же могли на лодке покататься и в одиночестве, — заметил Никита. — Давайте откровенно, зачем выдернули меня из Вологды?

— Можешь сказать честно, Никита, кем ты меня считаешь? — неожиданно спросил Балахнин, взглянув на спутника. В его очках блеснули блики воды. — Поганым либералом, жаждущим сменить политический строй в России?

— А другой вариант существует? — усмехнулся парень. — Что же вы замолчали?

— Так нет его. Меньшиковы разделяют своих советников на друзей и врагов по одному весомому признаку. Я для них — спящий враг. Цитата не моя, но знаю, кто ее пустил гулять по Петербургу. Даже Шереметевы и Волынские на что одиозные фигуры, и то не вызывают такого неприятия у императора, как я.

— Не прибедняйтесь, Алексей Изотович, не идет вам роль страдающего от непонимания политика. Вы, хотя бы, не скрываете своих убеждений, и сразу открылись передо мной таким, какой вы есть. А это уже мое дело, как относиться к вам. Во врагах вы точно не числитесь.

— Спасибо, порадовал старика, — кивнул князь и снова зачастил веслами, обходя небольшой затор из лодок. Они попали в канал, с обеих берегов которого в воду свисали гибкие ветки ракитника, а высокие тополя и клены образовали тенистый шатер. Здесь было гораздо прохладнее, чем на открытом месте. — Тем ты меня и привлекаешь. Я слышал о твоей проблеме с инквизиторами, но никак не мог помочь, у самого накопилась куча проблем в Лондоне.

— Так вот где вы пропадали… А чем бы помогли, Алексей Изотович?

— У меня серьезные связи с людьми, имеющими выход на Папу и влиятельных кардиналов. Знай я, что Ордо Маллеус осмелится учинить безобразие на русской земле, поднял бы шум в европейских газетах. Иногда огласка планов Святой Инквизиции куда эффективнее, чем стрельба.

— Осуждаете за кучу трупов? — Никита нахмурился.

— С чего я должен осуждать твое право на защиту? Правильно сделал. Сейчас в итальянских княжествах и в других странах такой скандал поднялся, ты бы знал! Местные правители вдруг иначе посмотрели на Ватикан и теперь каждого эмиссара встречают с большим подозрением. С чем пожаловали, монсеньор? Не с целью ли вырезать пару-тройку уважаемых аристократических семей?

— Ну вы и хватили, князь! — рассмеялся Никита. — В самом деле огласка серьезная?

— Зачем мне выдумывать? Могу даже прислать несколько газет: немецких, итальянских, французских…

— Не стоит, я вам верю. Интересная история…

— Не лезь туда, Никита, — посерьезнел Балахнин, подняв очки на лоб. — Сейчас такая собачья свалка началась, и я уверен, что и наша контрразведка там свою руку приложила. Если хочешь, подниму свои связи, и те, кто подталкивал магическую инквизицию к подобным акциям, однажды могут исчезнуть с лица земли.

— Неожиданно. Вы хотите мне помочь раз и навсегда разделаться с перманентной угрозой?

— Хочу. Мне нравится продвигать вперед молодых и энергичных дворян к высотам власти. Именно они станут драйвером нашей дальнейшей внутренней и внешней политики, поставят Россию во главе европейских домов, но не с позиции имперской парадигмы, а как влиятельного игрока, которому не чужда открытость и демонстрация стабильного порядка.

— Маугли, возглавивший волчью стаю? — усмехнулся Никита, поразившись той горячности, с которой сейчас вещал Балахнин. Это Лондон на него так повлиял?

— Именно, что Маугли. Нас и считают дикарями, начиная с незапамятных времен.

— А от меня что требуется? — волхв решил уйти от скользкой темы. — Все-таки имперская парадигма, как вы изволили выразиться, мне гораздо ближе по своему наполнению.

— Я не тяну тебя в дебри международных отношений, — лицо князя снова расслабилось. — Но я хочу вернуться к идее Кормчего. Несколько членов клуба «Двадцатки», ранее голосовавших против, уже дали принципиальное согласие поддержать твою кандидатуру… кстати, после того как ты лихо разделался с ватиканскими наемниками.

— Отрадно слышать, — хмыкнул Никита, не особо надеясь на дальнейшую удачу. Одни согласились, другие воспротивятся, испугавшись быстро растущей популярности барона Назарова. — Но и это не главное, да?

— Меня давно интересует проблема получения Дара, подобного твоему, — напрямую сказал Балахнин. Лодка выплыла на простор второго пруда, и он опять нацепил очки на глаза. — Я встречался со многими специалистами, перерыл невероятно огромную кучу литературы и даже пробовал выйти на храмовых жрецов Перуна.

— Они, скорее, не жрецы, а смотрители, охрана Алтаря.

— Я пришел к такому же выводу. Но, пусть будут жрецы для удобства. Дар Пяти Стихий не передается по наследству, Никита, и твои дети вряд ли станут такими же уникальными одаренными.

— Зачем вы мне это говорите? Хотите расстроить? Так я знаю, что Полина, Мишка и Ярослав не поднимутся до моих высот. Мой Дар — это лотерея, выигранная совершенно случайно.

— Нет, Никита, ты ошибаешься, — Балахнин снова взмахнул веслами пару раз и мельком взглянул на лодку с телохранителями, идущую следом в метрах двадцати от них. — Я полагаю, что твоя мать, будучи беременной, попала под влияние Источника Силы. Секрет твоего Дара почти раскрыт, осталось только дополнить некоторые пробелы в складывающейся картине.

— Вы проделали огромную работу, Алексей Изотович, — без насмешки произнес Никита, оставаясь совершенно невозмутимым внешне. — Действительно, связь между Источником Силы и еще нерожденным ребенком существует. К такому выводу прийти легко, если знаешь, где копать. Полагаю, вы нашли беременную женщину, которую решили вовлечь в эксперимент. И когда родится ребенок?

— В июле, начале августа, — князь жадно смотрел в лицо волхва, силясь найти на нем следы волнения или испуга от раскрытия тайны. — Жду с нетерпением, какой Дар он получит.

— Так вам еще придется потерпеть лет восемь, когда сформируются внутренние энергетические каналы в детском организме, — Никита усмехнулся. — Я свои способности стал ощущать именно в этом возрасте, а инициация только раскрыла потенциал. Но его еще нужно развивать.

— И тем не менее что-то же должно показывать на уникальность!

— Мне никто никогда не говорил, каким я был в грудном возрасте. Исходя из этого, делаю вывод: ничем не примечательным ребенком. Мой совет: наберитесь терпения, Алексей Изотович. Ваш эксперимент долгосрочный и рискованный… Кстати, а кто эта женщина? Сама она одаренная или нет? Я подозреваю, вы не все факторы учли. Беременную водили к Алтарю?