Невеста для вампира - Silver Wolf

— А не пошли бы твои милорды в задницу!!!! — закричали осажденные с крепостных стен, потрясая оружием. — Нассать вам в рот, гребаная нечисть!!!

— Ясно, — хмыкнул Алекс. — Ну… Я пытался. Приступай, Аиша.

Та кивнула, встала поустойчивее. В воздух взмыло кнутовище, описало несколько свистящих кругов и оглушительно щелкнуло об землю. От щелчка мгновенно загорелась почва и пожар, гудя и набирая силу, широкой стеной двинулся на город. Остальные ифриты проделали тот же маневр. Город оказался в кольце огня. Запылали предместья, выселки и посады.

Не дав осажденным опомниться, ифриты щелкали кнутами снова, снова и снова… С крыш городских храмов потек свинец… Горожане заметались с ведрами, с лоханками. Гасили, что могли. А над их головами рвались огненные кометы.

Несколько башен рухнуло. Пожар красиво отражался в водах озера…

Но город был огромен и до королевского замка кометы ифритов попросту не долетали. Замок стоял нетронутый. Его целехонький донжон насмешливо смотрел на Алекса.

— Теперь вампиры! — скомандовал эрул. — Гельда, черти пентаграмму здесь и на донжоне замка!

Одна из черных ведьм, с закрытым вуалью лицом, начертила две пентаграммы.

Одну у ног пятерых вампиров, другую — в воздухе, целясь в донжон.

— Теула!!! — звонко крикнула ведьма.

Пентаграмма на земле схлопнулась, увлекая за собой отряд мечников упырей.

Алекс внимательно следил за донжоном. Скоро из его окон посыпались окровавленные человеческие тела.

Эрул удовлетворенно кивнул головой:

— Скоро закончим. Устала, Аиша? — повернулся он к медноволосой демонессе.

Тонкий свист. Треск рвущийся плоти. Хрип.

Стрела с красивым бело-лиловым оперением торчала из горла ифрита. Та покачнулась. Кровь с бульканием стекала с ее губ. Демонесса упала к ногам эрула.

Тот замер. И всё замерло.

Стрелы повисли в воздухе. Время остановилось.

Демонесса умирала. Янтарные глаза стекленели.

— Этого не может быть… Как попали с такого расстояния??!! Стрелы эльфийские!!! Аиша… «Жизнь»… «В другом мире… Родится в другом мире»… — эрул упал на колени рядом с ифритом, что-то бессвязно бормоча. — …Тонкая красная линия…»

Затем вскочил. Заорал на ведьму:

— Черти пентаграмму!!! Мне!!! Быстрее!!!

— Но милорд!!! На вас легкий доспех!!! — попыталась возразить Гельда.

— Черти, твою мать, пентаграмму!!!! — зарычал он.

С его обезображенных яростью губ капала пена.

И он встал в знак на земле, сжимая меч.

Хлопок. Мгновенная вспышка света. Он падал, как в колодец.

Лестница внутри донжона. Скользкая от крови. Люди. Напали.

Легкий разворот. Короткий замах. Чавканье чужой плоти. Несколько шагов. Уход от удара. Скрежет металла. Свист меча. Чужие внутренности на полу. Мельница.

Падение на одно колено. Трупы.

Чей-то взгляд в группе защищающихся. Глаза. Знакомые. Фиалковые. Лорен? Лорен!!!

— Лорен! Это я!!! Лорен!!! — успел крикнуть Алекс.

Больше он не успел ничего.

Четыре стрелы с красивым бело-лиловым оперением, пущенные точно, скупо и равнодушно его женой, прошили его живот.

Вампир сделал пару шагов.

Выронил меч.

И упал на трупы защитников города…

Глава 15. Эрика. Пациент № 22

Боль… Рвущая внутренности. Алекс изведал все виды боли — тупую, тянущую, острую, стреляющую. Ему казалось, что в животе у него разорвалась бомба. Он стонал. Шла горлом кровь. Он захлебывался. Кашлял. И впадал в забытье от болевого шока. Сквозь туман страдания он слышал, как цветисто матерился Бранн, найдя его в башне. Как приказал влить Алексу в рот хорошую дозу какой-то горькой настойки.

— В Блэкбор его срочно!!! К Эрике! — кричал инкуб.

— Не довезем, милорд! — кто-то хрипло басил.

— Везите, вашу мать!!! Шевелитесь!

Алекс чувствовал, как его подняли и понесли. Застонал.

— Терпи, скоро подействует обезболивающее. Уснешь! — уговаривал его Бранн. — Давай, удачи!

Повозка, на которую положили раненого эрула, дернулась и поплыла, раскачиваясь на ухабах. Он то проваливался в тяжелое горячечное забытье, то выплывал из него.

Старые домишки. Инкуб, высасывающий жизнь из какой-то молодухи и бросающий ее, как выжатый плод — сухую, черную, обтянутую пергаментной кожей.

Пирующие горожанами раненые вампиры.

Туманники, превращающие в свое подобие пойманных детей.

Ифриты, скорбно стоящие вокруг чьего-то погребального костра.

— Аиша… Жизнь… — тяжело прошептал эрул, протягивая к костру руку.

И опять провалился в сон.

Горный воздух и чей-то всхлип разбудили его. Но слабость и лекарство не давали разлепить веки. Он мог лишь слышать.

— Отдайте его мне!!! Его здесь вылечат!

— Не велено, графиня! Приказано везти в Блэкбор.

— Вы его не довезете, он умирает! Оставьте его здесь, он не переживет поездки… — голос женщины срывался и опадал.

— Не велено! У нас приказ, графиня!

Она шла рядом с повозкой. Долго. Держала его за руку.

— Я жив еще, Эллен… — еле слышно прошептал он.

Ее пальцы на губах.

— Тише! Тише! Не разговаривай! Тебе еще ехать…

Потом она отстала от повозки. Он слышал, как она плачет…

«Я почти разгромил ее замок, а она плачет…» — подумал эрул.

Ночь. Лихорадка. Начались галлюцинации. Ему казалось, что по нему ползают змеи, и он пытался их сбросить с себя. Боль звенела на одной ноте. Не утихая.

Текли слезы. Неприятно щипали лицо. Пить… Как же хочется пить…

Мгла. Забытье.

Разбудила его тряска и грохот колес по булыжникам какого-то большого двора. Падал снег. Медленно… Хлопья большие. Как перья. Рано еще для снега…

Голоса. Девичьи. Молодые.

— Ой, Марта, прикати тележку для тяжелых! — озабоченно звенел чей-то голос. — Он большой, мы его на носилках не утащим!

— Ох, мамочки, как у него все разворочено… — отозвалась другая, писклявенькая.

— Не жилец, я уверена! Побегу за мэтрессой, а вы его везите в палату! — голос третьей девушки был нарочито сухой и строгий.

Они пахли лекарствами, чистыми бинтами и слегка вспотевшим молодым телом.

Алекс приоткрыл глаза.

Совсем рядом были тонкие девичьи запястья. С пульсирующими венами…

«Я смогу, — подумал вампир. — Они не знают, кто я… Я смогу».

— Мэтресса Эрика, очень тяжелый поступил!!! Отвезли в третью палату! — взволнованный голос, обычно собранной Катерины, отвлек Эрику от наблюдения за тем, как перевязывают разбитую голову молодому веснушатому кмету. Кмет деревянно улыбался, несмотря на боль. Держал фасон перед молоденькими девушками медичками.

— Молодец! Поправишься! — мэтресса похлопала парня по плечу и споро пошла за Катериной.

— Ну, показывайте, что там у вас за срочность, девы! — скомандовала Эрика, войдя в маленькую чистенькую палату на одну койку.

На больничной койке навзничь лежал молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Очень бледный, покрытый холодным потом. С провалившимися глазами. Его живот был наскоро перемотан окровавленными тряпками.

«Не жилец. Черты лица уже заострились…» — вздохнула про себя мэтресса, а вслух