Революция - Виктор Сергеевич Мишин

Оказавшись в Цюрихе, почти сразу выяснилось, что мы всё же опоздали, Ленин со своими товарищами по партии уже уехал, обидно, но не смертельно. Ликвидировать вождя я не собирался, хотя и думал об этом. Очень много думал. То, что у Временного правительства нет будущего, было понятно, вот и будем посмотреть, как и что выйдет у Ленина в этом варианте истории. Мне очень хотелось избавить вождя ещё от пары дружков-болтунов, которых при нем сейчас целая толпа, я убрал бы их с превеликим удовольствием, но, видимо, предстоит сделать это позже, на родине. Как всё пойдет теперь, уму непостижимо, но мне кажется, что в этот раз большевики должны гораздо проще взять власть, ведь на их пути нет теперь искусного оратора Керенского. А вот кто создаст Красную гвардию, а затем армию, уже вопрос.

В Цюрихе пробыли совсем недолго, удалось добыть документы, благо благодаря моей памяти, я знал куда обращаться, и мы вновь пересекли границу с Францией. Наш путь лежал в Марсель, будем пытаться выехать морем, сколько это займёт времени – неизвестно, но выбора особо и нет.

Путь к южному побережью Франции был труден и кровав, война идёт, дороги контролировались армией и полицией, пришлось всерьёз пострелять. Бросив поломавшуюся машину (совсем не хотелось ей заниматься), добирались до конечного пункта различными видами транспорта, ну и пешком, разумеется, пришлось походить. Так или иначе, но через неделю мы прибыли наконец в город Марсель и охренели от количества желающих покинуть Францию. Перебраться на африканский континент проблем нет, в любое время, причём почти бесплатно, но вот на север, в Швецию… Пришлось серьёзно постараться, чтобы сначала найти подходящее судно, а затем убедить его капитана взять нас с собой.

Английское судно, частное, занималось тем, что на свой страх и риск перевозило контрабанду из Швеции во Францию. Вновь помогли деньги Парвуса, а точнее, германской разведки, ведь именно их деньгами орудовал господин Гельфанд. Даже смешно. За десять тысяч долларов, а это очень большие деньги, нас всё же взяли на борт. Риск, конечно, огромный, могут банально потопить в море, германский флот все ещё ползает, хоть и не так активно, но мы настроены решительно, делать нам во Франции нечего. Чувствовали ли мы себя дезертирами? Не знаю, если честно, червячок немного грызёт, но… Я вижу настрой моих людей, вижу их переживания, они же не роботы, у них свои чувства. Все очень переживали о том, что сейчас происходит в родной стране, все давно не были дома, да и всем, наконец, надоела эта война.

В Швеции происходило большое бурление, казалось, все сейчас едут в Россию, абсолютно все. Вся шушера, называющая себя революционерами, все прут в Петроград, и поэтому нам легко удалось попасть в струю, то есть на поезд сначала до Финляндии, а уже оттуда в Петроград.

Финляндия, в отличие от Швеции, заинтересовала подвешенным настроением граждан, кажется, все чего-то ждут и надеются. Ну ещё бы, им вот-вот независимость от «ненавистного царского режима» в руки свалится, вот и ждут.

А в Петрограде… Черт… Да, я видел, конечно, большие массы людей, но чтобы настолько! Видел я полки на марше, батальоны в окопах, что гораздо реже, обычно на фронте, ты можешь разглядеть одновременно максимум роту солдат, и то если сам шляешься по позициям, а не сидишь в таком же окопе, как все. Здесь, казалось бы, в мирном городе, ведь Петроград не прифронтовой город, народа было столько, что становилось даже страшно. Поодиночке, группами от нескольких человек до нескольких десятков, люди гуляли, веселились, употребляли всякую хрень, жгли костры и просто передвигались по одним им известным маршрутам. Мужчины, дети и женщины, старики и старушки, все перемешались в большом городе, но больше всего, конечно, было военных. Меня с самого начала, с того момента, как вообще узнал о революции, интересовало одно. Как, а главное, кто умудрился всё это провернуть! Ведь Николай был в курсе, я ж его предупредил, ещё и через Распутина, и по первым его действиям становилось понятно, что царь намерен действовать. Так что же пошло не так?

По различным разговорам, слухам по пути нашего следования мы узнавали всё новые и новые подробности произошедшего. По всему выходило, что власть взяли… Военные! И это было для меня самым странным во всём происходящем. Если власть у военных, то почему развалилась армия? Такого просто не могло быть, и это не укладывалось в голове.

Но действительность оказалась ещё страшнее. Власть-то военные взяли, да вот зачем-то передали её Думе, а сами ушли в тень. Кто теперь рулит в Думе, непонятно, убирая таких одиозных личностей, как самоуверенного болтуна Керенского или маразматика Милюкова, мне в голову даже не приходило, кто бы смог их заменить. Но вот смогли как-то, и даже вновь, как и в известной мне истории, удалось развалить армию! Но сейчас тут, в Петрограде находится Ленин и стоит ждать Великую Октябрьскую! Ленин всю жизнь этого ждал, а значит, обязательно будет стремиться достичь своего, раз уж это оказалось так близко.

– Ну что, Коля, увидимся ещё?

Мы прощались с моими бойцами на вокзале, к нашему удивлению, поезда ходили, даже Старому удалось взять билет к себе на родину, а ведь он с Дона, там особенно шумно сейчас.

– Как знать, – пожимая плечами, задумчиво ответил я. – Может, и свидимся. Ребята, главное, не теряйте голову.

– Даже не верится, свобода! – Метёлкин всегда был настроен лояльно к революции, сколько бы я ни объяснял ему все последствия оной. Что-либо объяснить человеку, который для себя всё уже решил, невозможно, поэтому и я оставил все попытки. Надо отдать должное парню, на службе он идеален и нареканий у меня к нему не было, всегда исполнителен и отзывчив, но что у него в голове, большой вопрос.

Мне нравится в этом отношении наш самый молодой боец, Малой. Чем-то он мне напоминает меня же самого. Старый же колеблется, вижу по глазам, что перемены ему нравятся, но никак не пойму, какое движение он поддерживает. Сам же я на все вопросы парней отвечал всегда одинаково: в своих стрелять не буду, точка.

Удалось разузнать, что поезд на Москву, откуда я буду добираться уже до Ярославской губернии, уходил поздно вечером, время ещё было, и я пошёл прогуляться. Правда, надо ещё добраться до Николаевского вокзала. Все ещё ходили трамваи, и, прыгнув на это