Революция - Виктор Сергеевич Мишин

открылся и коротко взглянул на меня. Ответа не последовало, что делать – я не знал. Надо отойти отсюда немного и постучать в какую-нибудь квартиру, окна в старых домах очень низко, возможно, кто-нибудь и узнает девочку.

Ни одна занавеска не дрогнула, сколько ни пытался стучать и привлекать внимание. Вот это я влип, блин, чего делать-то? Хрена себе, прогулялся по любимому городу! Не, надо валить отсюда, вот только как поступить с бедной девочкой?

Если бы не мой баул с оружием за спиной, я мог бы нести пострадавшую от насилия девочку хоть целый день, благо она весила чуть больше котёнка, килограммов сорок. Но с мешком устал я довольно быстро и сделал уже пару остановок, чтобы перевести дух. Девочка все так же сжималась в клубок, боясь, кажется, даже дышать, чем ещё сильнее осложняла мне задачу.

– Давай я оставлю тебя в церкви? – предложил я девочке, разглядев впереди купола какой-то небольшой церквушки.

Девочка опять промолчала и лишь, как мне показалось, сжалась ещё сильнее. Ну не могу же я просто бродить с ней по улочкам города?!

Выйдя из дворов-колодцев, оказался на шумной улочке, передо мной плескалась Фонтанка, хреново, напротив Аничков, а там люди.

Их так-то хватает везде, но одиночки на меня и не глядят, а вот толпа…

Куда идти, что делать? В глаза бросилась повозка, запряженная лошадью, точно, смотри-ка, а «таксисты»-то работают!

– Дружище, помоги мне, пожалуйста, – попросил я извозчика, привлечённого моим свистом. – Хорошо отблагодарю, если поможешь!

– Что нужно, ваше благородие? – вражды в голосе нет, но и учтивости не больше. Смотрит настороженно, явно оценивая меня и решая, связываться или нет.

– Какое я тебе благородие, братец? Я работяга обычный! – Ага, захотел питерского «таксиста» обмануть.

– Вам для этого переодеться надо, да помыться как следует, ваше благородие, порохом пахнет за версту, – резюмировал извозчик. Пипец, вот и попробуй тут законспирироваться, в момент раскроют.

– Я действительно гражданский, просто пришлось немного пострелять. Видишь её? – я указал на свою ношу. – Её чуть не убили.

– Озверевшие солдаты? – скорее утвердительно, чем вопросительно спросил кучер.

– Да, – просто согласился я. – Не понимаю, когда солдаты успели так озвереть.

– Немудрено, смотрите, что вокруг делается, – кучер обвёл головой округу, где и правда происходила сплошная вакханалия. – Садитесь скорее, знаю живущего неподалеку врача, ещё работает, что будет через месяц, предположить не возьмусь. – Какая у него речь правильная, прям удивляет. – В больницы лучше не соваться, да и доктора сейчас все по домам сидят или разъехались кто куда смог.

Медленно, осторожно, стараясь не вызывать у толпящихся кругом людей неудобство и злость, «водитель кобылы» правил в одном ему известном направлении. Врач, о котором он говорил, жил вовсе не так близко, как я думал. Сначала мы выехали на Невский, мне этого ужасно не хотелось, я даже попросил проехать маленькими улочками, но извозчик объяснил мне текущую реальность.

– Подворотнями и малыми улицами не проехать, или просто встанешь, в перегороженном переулке, или убьют. Уж лучше так, у всех на виду, но в живых.

– Как ты не боишься тут ездить? – покачал я головой.

– Я двадцать лет езжу, конечно, такого ещё не видел, но в пятом было похоже. Тут главное скорость. Если ехать медленно, то пока не набрасываются. Хуже другое, сядет пьяная компания, катай их, хотят себя богатыми почувствовать, а платить никогда не платят. Скажешь что-то против, орут, что за меня кровь на фронте проливали, какие ещё деньги? А я-то знаю, что они все из запасных полков, фронта и не видели! Молодёжь, устроили тут беспредел, лишь бы на фронт не ехать, – разоткровенничался извозчик. – Вот по вам сразу видно – только с фронта, скорее всего офицер, хоть и говорите, что гражданский.

– Ты очень умный человек, удивляюсь, что извозчиком служишь, – подивился я.

– Так я образованный, ваше благородие, до всего этого только в центре и работал, а там, сами понимаете, кто жил! Рабочий люд все больше пехом, повозку себе позволяли люди с достатком. Читать люблю, седоки часто газеты оставляли, так что я не «тёмный», – прояснил ситуацию извозчик.

– Я только из Франции вернулся, когда войска перестали подчиняться и отказались воевать. Союзники готовились всех арестовать, им такое там не нужно, вот мы с моей командой и сдёрнули. Я хоть и бывший офицер, но выслужившийся из рядовых. Два месяца назад произвели разом из прапорщиков в поручики, командир толковый был, «повезло». Для прошлой жизни, можно сказать, карьера удалась, а вот теперь… Никому наша служба стала не нужна, зря только кровь лили и товарищей хоронили.

– Вон чего, – повел носом извозчик, – а я сразу понял, что вы военный. Выправку-то не спрячешь.

– Да, шел на вокзал, мне в Москву надо, оттуда домой рвану, устал, не хочу никого видеть. Да вот не смог мимо пройти, ни дна им, ни покрышки! – выругался я, давая понять, о ком говорю.

– Сейчас на Лиговку свернем, там до Обводного, доктор хороший, не раз знакомых пользовал. В нашем деле травмы бывают, лошадь штука опасная, всякое бывает. Вот только не знаю, какой расчёт потребует, денежки старые, сами понимаете…

– У меня американские есть, они в цене всегда будут, не откажет, надеюсь, – пояснил я.

– О, это да, с долларами жить пока, я думаю, можно.

Лиговский длинный, сейчас это ещё улица, но совсем скоро станет проспектом. Ехали мы со скоростью пешехода, девочка стонала и, кажется, была без сознания. Что эта скотина с ней сделала? Все внутренности, наверное, отбил ей гад, а если бы ещё и изнасиловал… Хотя он вряд ли собирался оставить её в живых. Не он, так подельнички, которых я положил там же, не дали бы ей уйти. Кстати, а шумихи никакой не было, слишком и без меня в городе шумно, стреляют повсюду, в основном просто так, в воздух, хрен знает, чего в головах у солдат, когда они без дела шляются. А здесь они герои, на войну хрен заставишь ехать, а тут да, гражданских кошмарить нужно быть очень смелым воином. Твари. Свои убивают своих…

– Приехали, ваш бродь! – тихо сказал мне, обернувшись, извозчик. – Я подожду вас, отвезу на вокзал.

– Спасибо, братец, но теперь я, видимо, не поеду, – покачал я головой, – по крайней мере, не сейчас.

– Не сочтите за наглость, ваше благородие, но лучше бы уезжали, пропадёте здесь.

– Форму, что ли, надеть? – задумчиво проговорил я.

– Да вы с ума сошли, ваш бродь!

– Да не, офицерскую я оставил ещё во Франции, солдатская есть, а погоны унтеровские можно и снять. Не видел, награды носят или уже