Грань Миров. Меч Равновесия - Павел Владимиров

Однажды, находясь в медитации, Ямада услышал голос внутри себя, настолько отчетливо принадлежащий абсолютному Злу, что даже Ямада ощутил первобытный ужас внутри своего существа. Устояв от этого ощущения как в поединке, он пошел навстречу этому голосу, навстречу этому ужасу, как шел все эти годы, превозмогая свои болевые пороги и увеличивая беспощадность по отношению к самому себе. Этот голос принадлежал Демону – Демону Зла и Безжалостности, которые только может представить человек. Ямада хотел испытать и впустить его внутрь себя, чтобы или слившись с ним воедино выжить, или умереть как никчемная слабость, о которой даже думать и сожалеть нечего.

Очнувшись через трое суток от медитации, он понял, что выжил, и понял, что его новый Хозяин сегодня пришлет ему свою тень, и тень скажет, чем он может быть полезен.

Его путь к совершенству через боль и разрушение обрел нового Учителя, открывавшего ему новые возможности, и этот Учитель был Демон Тьмы.

Глава 6

В каждой вселенной действуют свои ритмы и циклы обновления всего живого. Роджер знал, что для него, Хранителя знаний и Меча Равновесия, цикл был равен восьми.

Его пульс стал в восемь раз ниже, чем у обычного человека, его вдох происходил в восемь раз реже, и прожить он должен был восемь жизней вместо одной. Заканчивалась его долгая вторая жизнь, и начиналась третья. В эти дни отсчёта новой жизни руны на Мече начинали светиться теплым внутренним светом, и Роджер чувствовал: теперь они на столетия с Мечом – единое целое.

Прошло около ста лет с тех пор, как Меч выбрал его, и гигантский орел перенес его в эту старую башню. За это время Роджер многое узнал и многое понял. Он читал и читал находящиеся здесь книги, изучал старинные свитки ушедших эпох и народов, учился жизни и мудрости и всё более убеждался, насколько хрупко было равновесие между Тьмой и Светом.

Меч Равновесия, выкованный тысячелетия назад неизвестным народом Старшей Крови, был единственной надеждой удержания этого равновесия и противодействия Демону Тьмы. Он был его самым главным врагом. Меч реагировал на войны и ужасы, творимые Злом. Когда его руны начинали светиться красным цветом, Роджер понимал, что снова где-то льется людская кровь, много людской крови. Этой кровью и страданиями питался Демон Тьмы, и с каждой насильственной смертью и сотворенным злом он становился сильнее и явственней проступал в этом мире.

Роджер, как мог, помогал людям. Много раз летал он на своем гигантском орле на помощь: лечил раненых, спасал терпящих бедствие моряков, находил потерянных и погибающих.

В Совете Королевства Семи городов сотни лет не было Хранителя Знаний, но место за ним в Совете всегда сохранялось как дань традиции, и каждые десять лет к старой башне отправляли посланника узнать, не вернулся ли Хранитель. Этот ритуал успел за сотни лет стать пустой формальностью, и каково было удивление горожан, когда Хранитель наконец-то вернулся в башню.

Народ постоянным ручейком потек к Роджеру: кто – за советом, кто – за помощью. И вот уже Роджер начал писать свою книгу хроник сегодняшних дней, чтобы и от себя оставить в этой старой башне весточку для тех, кто придёт после него.

Все в мире имеет свою цикличность, но его любовь к Мэри не могла повториться. Часто перед сном, закрывая глаза, он через столько лет видел её улыбающееся лицо и губы, которые шептали ему: “Да, я согласна”.

Вернувшись в старую башню, Роджер заботился о её родителях до последнего их вздоха, и когда он вместо неё закрыл им глаза, ему показалось, что Мэри улыбнулась в тот момент с небес.

.....

Хирам никогда не стал бы лидером крупнейшего торгового союза, если бы не умел преодолевать свои поражения. Каждое поражение и неудача заставляли его ещё сильнее стремиться к цели и добиваться желаемого. Неудачи мотивировали и озлобляли его – разжигали в нем стремление к реваншу, который был ещё слаще и сильнее упущенной вначале победы.

Неудачное покушение на Императора Юга и гибель Яфы говорили о том, что он сделал ставку не на ту фигуру в своей игре. Глупо было рассчитывать, что мальчишка-вождь, даже и осыпанный деньгами, сможет одолеть Императора своей страны. Ему нужны были союзники посильнее – гораздо сильнее, изощреннее и могущественнее Яфы, союзники, столь же алчные и безжалостные, как и он сам, когда речь идет о деньгах или, тем более, об Адель! Ему даже физически становилось плохо, когда он представлял, что Адель стала женой Амира. Только он – Хирам – должен владеть и обладать этой женщиной! Так и будет, нужно только найти правильный путь, который приведёт его к успеху.

Размышляя о возможных союзниках, он неизбежно приходил мыслями к Королю Саймону. Только Саймон был настолько же жадным и алчным, как он, но его страстью были не деньги, а власть! И ради этой власти он пойдет на всё, надо только указать ему путь. И он укажет ему этот путь: сначала поможет насладиться местью Князю Сандро, а потом покажет возможность получить настоящую, необъятную власть, свергнув Императора Юга! Пускай сейчас Саймон и не помышляет о Юге, но с его помощью он станет об этом думать и желать этого. Ведь лишь став Повелителем Юга и Междуречья и владея островным Княжеством, Саймон обретет ту власть, которой будет достаточно для покорения всего оставшегося мира! А он – Хирам – поможет ему в этом, подберет нужные ключики от всех дверей. Затем именно он – Хирам – получит в награду Адель, заберет в свои руки всю торговлю между континентами, раздавит наконец этот Холмгард с его вольными купцами и будет один править монетой в этой новой Империи!

Размышляя таким образом, Хирам обдумывал шаги для реализации задуманного. Он послал своих людей во все уголки света в поисках ядов и снадобий, которые могут потребоваться для достижения цели. Отравить Князя Сандро и Императора Юга, послать к ним лучших убийц, развязать на Юге войну между племенами пустынь и степей, как-то втравить в эту войну Короля Саймона – много мыслей и фантазий роились в воспаленном мозгу Хирама, но ни одна из них не имела достаточных шансов на успех. Оба правителя – и Князь, и Император – усилили в последнее время свою безопасность и стали гораздо осторожнее. А Король Саймон, как назло, увяз