Грань Миров. Меч Равновесия - Павел Владимиров

мастер в их жизнь. Подсознательно Сакура воспринимал дружину, охранявшую Князя, как своих младших товарищей по Додзё, которых он взял под свое начало и учил их искусству выживать в бою и побеждать своих врагов. А чем лучше они будут подготовлены, тем в большей безопасности будет Князь и, конечно же, его Бьянка!

Бьянка, одно упоминание о ней, одно её имя – заставляло его сердце биться быстрее. После произошедшего в замке Князя нападения они сильно сблизились. Бьянка увидела в нём не просто чужестранца, а воина, которому они все были обязаны жизнью. Ей было восемнадцать, её сердце было свободно, и она с затаённым смущением и радостью замечала, как она нравится Сакуре, как он смотрит на неё, как сбивается с мысли, стоит ей внезапно появиться рядом или улыбнуться ему. Эти симпатии были взаимны, просто Бьянка, сначала, не отдавая себе в этом отчёта, все чаще стала приходить и смотреть на тренировки, которые Сакура проводил с воинами отца. Потом попросила его научить её обращаться с мечом (и отец, на удивление, в этот раз совсем не возражал), и вскоре они стали каждый день вместе ездить кататься на лошадях. Ей очень нравилось, что вместо вечно плетущихся сзади хмурых воинов охраны теперь её сопровождал Сакура, заменяя собой всех их вместе взятых!

Князь видел симпатию дочери к Сакуре и его внимание к ней, но что-то изменилось в нём самом. Он не стал вмешиваться, решив, что не станет больше требовать чего-то от дочери после этого унижения с отказом Амира от помолвки. Если она найдет с этим достойным человеком своё счастье, значит так тому и быть!

Он сам теперь больше времени проводил с Инес и Эннио, после того, как заглянул в глаза смерти, ещё больше дорожа каждой минутой, проведенной с семьей. Эннио в свои 12 лет невероятно тянулся к отцу, и Сандро отвечал ему взаимностью. Общение с сыном было его отдохновением!

.....

Король Саймон раздраженно слушал доклад его помощника по тайным поручениям Кнута о причинах очередной неудачи с покушением на молодого герцога Робина.

– Кнут! – раздраженно перебил его Король. Мне наплевать, кто тебе помешал. Мне наплевать, как о готовящемся покушении стало известно Робину, мне нужен результат! Ты понимаешь! Результат! Я для чего плачу всем вам такие деньги?! За что у тебя такой дом и повозка с прислугой, чуть хуже моей?! Иди работай, Кнут, и возвращайся только, когда будет о чем рассказать. Даю тебе 10 дней чтобы решить этот вопрос. Мы уже почти год топчемся на месте и не можем справиться с этим сбродом!

Кнут как ошпаренный выскочил из залы.

– Вряд ли он справится и за 100 дней, – раздался тихий голос, и из темного угла комнаты вышел неизвестный. – Хирам, познакомь нас с Королем, – сказал он. Тут в залу вошел Хирам, он был бледен как полотно и очень взволнован.

– Король Саймон, моё почтение! – сказал он. – Я прошу прощения за незваный визит, но мой Господин не оставил мне выбора. Это Люций, он тень моего Господина, и он хотел Вас видеть.

Саймон тем временем смотрел на незнакомца в темном балахоне, показавшегося из темноты. Его глаза притягивали и внушали ужас одновременно. Было такое ощущение что он давно знал его, что именно его глаза он часто видел в темноте, когда не мог уснуть. От него веяло смертью, страхом и могильным холодом. Едва справившись с охватившим его ужасом и с трудом оторвав от него взгляд, Саймон сказал внезапно осипшим голосом:

– Садитесь, пожалуйста, – и показал им на стол, где проводил самые важные свои встречи.

Незнакомец, не тронувшись с места, продолжил.

– Вы оба знаете, зачем я здесь. Ты, Саймон, плохо служишь нашему Господину, он ожидал от тебя гораздо большего. Я оставляю тебе эту чашу, – сказал Люций, ставя на стол закрытый кубок с нанесенными по окружности неизвестными рунами. – Сегодня ты должен решить: или ты сгниешь здесь в безвестности в своей норе, или выпьешь эту чашу и, послужив всласть моему Господину, сможешь упиться кровью своих врагов.

Сказав это, Люций исчез в той же темноте, из которой появился. Саймон застыл, глядя на кубок. Хирам, не сказав ни слова, тоже тихо удалился. Он решил найти ближайший кабак и напиться до беспамятства. Ему было не по себе, и в будущем его ждала Тьма.

На следующий день Саймон устраивал вечерний прием для своих вассалов. Назначая его, он замышлял, что на этом приеме продемонстрирует им голову Робина, но Робину опять удалось ускользнуть от подосланных им убийц. Не иначе у него здесь завелся стукач, думал Саймон, сидя в центре огромного стола в самой большой зале своего замка. По обе стороны от него сидели его подданные – владельцы розданных им во владение и пользование земель и угодий Междуречья. Этот пир был классическим «пиром во время чумы». В его королевстве уже год полыхала гражданская война, взбунтовавшийся молодой герцог Робин получал все новых сторонников, которые переходили на его сторону целыми деревнями. Два отправленных на подавление восстания карательных похода закончились ничем, и засланные убийцы тоже не могли до него добраться. Саймон безнадежно завяз в этой войне, завяз как в болоте и не мог выбраться. Каждое его действие еще больше усугубляло ситуацию и отталкивало от него людей – вот почему он выпил вчера эту чашу. Тот, кто поднес эту чашу, знал, когда это нужно было сделать. Он выбрал самый подходящий момент, когда Саймон находился в полном отчаянье и уже начал терять веру в то, что сможет справиться с ситуацией и сохранить свою власть. А ведь всё стало рушиться после этой бездарной атаки на Островное Княжество, было огромной ошибкой доверить командование этим ничтожествам! Он сам должен был вести своих людей в бой – уж, он-то никогда не отдал бы приказ об отступлении.

Внезапно Саймону стало трудно дышать. Он попытался ослабить ворот рубашки, но продолжал только хватать ртом воздух. Рванув ворот, он захрипел и встал на ноги, судорожно пытаясь вдохнуть. Но что-то стало происходить у него внутри, как будто что-то вырывалось из него наружу, распрямляясь как сжатая пружина. Уже не хрип, а рык вырвался из его горла. Дорогой расшитый королевский костюм лопнул, разлетаясь по швам, и дикий вой огласил пространство. Лицо Саймона вытянулось, и вместо зубов наружу вылезли огромные клыки – Король оборачивался в огромного оборотня.

Прыгнув на стол, оборотень протяжно и глубоко взвыл. Мощные лапы его увесистыми когтями вонзились в стол, разметав и раздавив угощения, и