Грань Миров. Меч Равновесия - Павел Владимиров

Шли месяцы и месяцы его поисков и ожиданий. Терпение Хирама истекло, он пытался бороться с приступами отчаянья с помощью вина и женщин, окружая себя невиданной роскошью, но от этого ему становилось только хуже.

И вот однажды, когда безнадежность полностью завладела им, в дом Хирама в Бенуа постучался неизвестный. Он выглядел очень странно: глаза его были бездонны как темная ночь в океане, а облик был скрыт темным балахоном. Открывший ему дверь помощник, оцепенев, не смог вымолвить ни слова, и незваный гость прошел прямо мимо него в покои хозяина. Хирам, подняв голову навстречу вошедшему, изумленно и сдавленно произнес:

– Люций?

Он знал этого человека, если его можно было назвать человеком, видел его в своих безумных снах, страшных, тяжёлых снах-предчувствиях, от воспоминаний о которых ему было не по себе.

– Здравствуй, Хирам, – ответил ему Люций. – Ты звал и просил моей помощи. Мой Господин хочет знать, насколько сильно ты хочешь получить эту женщину?

– Так сильно, – хриплым голосом ответил Хирам, – что готов заплатить любую цену.

– Моему Господину нужна твоя душа, Хирам. Душа в обмен на эту женщину. Ты согласен?

– Да, – ответил Хирам из бездны отчаянья, – согласен…

Люций, подойдя к нему, сделал надрез на его запястье, и капли крови, упав на пол, засветили древние руны, которые разошлись во все стороны и исчезли в темноте.

– Сделка заключена, – сказал Люций. – Собирайся и плыви к Саймону. Там тебя найдет человек, который поможет тебе реализовать задуманное. Когда придет время, я приду к тебе снова, и ты сделаешь то, что будет нужно моему Господину.

Сказав это, Люций вышел прочь.

.....

Амир выхаживал свою Адель, потерявшую при ранении много крови, только сам, не допуская до неё никого чужого. Император удалился от всех публичных дел, прекратил все свои поездки, выезды на праздники и турниры и всё свое время посвящал только ей.

Басир тоже переживал о здоровье дочери, но самой главной его заботой стала сейчас их безопасность.

К людям Ахмеда у Басира не было никаких претензий, они были надежны и преданы их племени и семье Императора, но раз такое нападение стало в принципе возможным, значит, информаторы у Ахмеда работали недостаточно хорошо, и предупреждение об опасности пришло слишком поздно. Конечно, думал он, сыграла свою роль и горячность, самонадеянность Ахмеда и его недооценка противника, поставившая под угрозу жизнь Императора.

Басир с высоты своих прожитых лет и огромного боевого опыта считал, что не допустить нападения – это гораздо лучший результат, чем одержать победу в трудной схватке с врагом, которому позволили нанести удар. Поэтому он в первую очередь усилил сеть осведомителей и шептунов, от которых к нему сходилась информация о любой новости, слухах, сплетнях и разговорах. Анализируя информацию, донесенную до него шептунами, подслушавшими десятки и сотни разговоров, произошедших в разных уголках Империи и за ее пределами, он пришел к однозначному выводу, что их настоящий враг – это Король Монеты Хирам. Он и сам помнил, как тот жадно смотрел на его дочь и даже прислал человека с расспросами, которого Басир навсегда успокоил тогда самым проверенным в пустыне способом. Убедившись в своей правоте, Басир рассказал обо всем Амиру.

Император как будто даже не был удивлен этой новостью. Он и сам приходил к тому же выводу, думая о том, кто мог за всем этим стоять.

– Хорошо, – сказал Амир, – пригласи ко мне самых влиятельных капитанов вольных торговцев мореплавателей. Я хочу их видеть как можно скорее!

Чтобы победить врага, надо знать его слабости и бить именно в это слабое место. Амир не застал своего легендарного деда Кадира, который поворачивал текущую из их оазиса реку в пески, но помнил множество рассказов о его мудрости. Вместо того, чтобы воевать с бесчисленными племенами, живущими в пустыне и степях вниз по течению реки, его дед просто нашел их самое уязвимое место – воду – и ударил именно туда. И так, практически бескровно, смог подчинить их себе и создать Империю. Империю, которая теперь досталась ему – его внуку – и он не должен подвести своих предков и должен также одолеть своих врагов!

Какое слабое место было у Короля Монеты Хирама? Деньги! Поток денег от торговли с его Империей для него должен теперь иссякнуть, превратиться в пересохшую реку, а песками, куда он направит этот поток, станут вольные купцы Холмгарда. Решив это для себя и отдав распоряжение о вызове на аудиенцию их представителей, Амир обрел то равновесие и спокойствие, которое так необходимо Правителю.

Прибывшие через несколько недель к Амиру представители Вольного Купечества не были удивлены его предложением. Капитаны Радборн и Радомир, будучи почетными гостями на свадьбе Императора, видели покушение своими глазами, и моряки Холмгарда, бороздившие моря, тоже говорили о странном южном госте, которого незадолго до этого принимал Хирам. Земля и Море полнились слухами, и тот, кто хотел – да и услышит.

Выслушав Императора, Радомир, выйдя вперед, сказал:

– Для купцов Холмгарда большая честь Ваше Императорское Высочество, быть единственными поставщиками товаров на эту сторону моря! Мы с честью и радостью направим сюда вдвое больше кораблей и перевезем столько грузов, сколько будет необходимо. О цене не беспокойтесь, Государь! Наши цены справедливы, и урона для Ваших подданных в торговле с нами никакого не будет.

– Хорошо, – сказал Амир. – Так и порешили, да сопутствует вам удача!

Распорядившись подготовить большое торговое соглашение с Советом вольного Холмгарда, Амир поспешил к своей Адель, которая уже в тайне готовилась обрадовать мужа и его подданных первым наследником!

.....

Согласившись остаться на острове и возглавив охрану Князя, Сакура не сомневался, что петля судьбы все равно обязательно выведет его к Ямаде, и их встреча обязательно состоится. Сакура хорошо знал Ямаду – и даже слишком. Живя в Додзё Учителя и тренируясь рядом с ним более 20 лет, он многократно был свидетелем того, как истязает себя тренировками Ямада, чтобы быть лучшим. Поэтому он понимал, что должен быть готов к этой встрече. И он готовился: постоянно практикуя свою технику, Сакура выстроил в замке Князя настоящий тренировочный процесс. Воины, не встречавшиеся раньше с таким соперником, многому учились у Сакуры. И уважение, которым он заслуженно пользовался в их кругу, было основано не на ужасе и страхе перед более сильным противником, который постоянно причиняет страдания и может в любой момент уничтожить, а на атмосфере дружелюбия и железной дисциплины, которую принес этот молодой