Потешный полк - Денис Старый

числе. А это сбрасывать со счетов никак нельзя. Напротив, часть ремесла, того, где играют роль стрельцы, никак не сможет оформиться в товарное производство. За мануфактурами нужно тщательно следить, тут не разорвешься между ремеслом от случая к случаю, и службой.

А мотивация? Во время подавления бунта я столкнулся с тем, что отнюдь не все стрельцы готовы умирать условно «за Веру, Царя и Отечество». Берегут себя, стараются уйти в сторонку даже во время боя. И это же не трусость, как таковая. Это сбережение себя и забота о других.

Ну как же помирать стрельцу, если у него большая семья? А это не редкость. Или что у него много имущества, свое дело? Нет, никак нельзя. Еще же заказ на производство нужно выполнить.

Вот и нужна более радикальная реформа армии. Мало того, так она есть у меня! Даже на бумагу положил свои мысли и алгоритм, последовательность введения новшеств. Кто бы еще помог воплощать все это в жизнь? Григорий Григорьевич Ромодановский?

— Укусно? — спрашивала Марфа. — То я стряпала. Токмо матушке не говори, что ведаешь. А то она все меня непутевой кличет, а я по хозяйству больш за нее сравляюсь.

— Не буду! — шепотом сказал я, усмехаясь. — Но и ты… Не рассказывай. Видела же, егоза?

Марфушка опустила стыдливо глаза в пол.

Да знаю я, что подсматривала сестра, когда я поцеловал, да не сдержался и долго, Анну. Ее я отправил на рынок за продуктами. Не хочу есть то, что готовят в Кремле. Это стало опасным.

Пришли с повинной, конечно, негодяи и откровенно малолетние преступники. И каялись вроде бы так искренне, самозабвенно… Переигрывали сильно. И что я могу подумать в таком случае? Время выгадывают. Мол, примерились, покаялись, я расслабился, и все, можно наносить удар. Если даже не так, то перестраховаться считаю необходимым.

Тогда возникает вопрос, а как может мстить стряпчий у крюка? Яд — как одно из решений. Контроль кухни у стряпчего.

— Ох и коса же у нее… Черная толстая… Мне бы такую. А ты блудишь с девицей той, али как? — говорила сестра.

Я чуть было не поперхнулся. Такой прямолинейный и провокационный вопрос задала. И ведь формулировки не выбирает. Прям правду-матку рубит.

— Мала еще об том думать, — буркнул я.

— Замуж, стало быть, не мала, а думать, выходит, что и рано? — ловила меня Марфа на противоречиях.

Сестрёнка одна осталась со мной за столом, мать куда-то отошла. Марфа уложила локотки на столешницу, подпёрла подбородок и с интересом смотрела, как я ем вкусную, но, если уж по-честному — вредную еду.

Если не начну тренировки, а буду подобным образом питаться, то вскоре я превращусь в Колобка. Получится такой боевой Колобок, который будет катиться по полю и сбивать вражин, словно кегли. Не лучшая тактика ведения боя. Наверное, я все-таки в достаточной мере потренируюсь и стану полноценным бойцом без лишнего веса.

Но ведь когда-то можно и расслабиться. Тем более, в отчем доме.

— А правду люди бают, что ты Кровавый полковник? — спросила сестрица.

— Ты что молвишь-то такое⁈ — строго одёрнула Марфу входящая в комнату мать.

Она несла в кувшине какой-то напиток.

— Кисельку испробуй, сын, — не менее строго, как только что одёрнула сестру, обратилась мать ко мне.

Таким приказам я подчиняться готов. Кисель был явно не тот, который я пил когда-то. Этот ягодный, на меду, по-моему, так и с какими-то специями. И еще густой при густой. И где только ягод набрала, чтобы сварить такой… пудинг? Холодильников и морозильных камер как-то в этом времени не предусмотрено. Впрочем, были же какие-то помещения для хранения продуктов?

— Где братья? — спросил я.

Пришлось прибегнуть к силе воли, чтобы отодвинуть от себя вкусные и сытные булки. Я назвал бы их даже пышками. Еще и кисель нужно попробовать.

— Так всё в мастерской и возятся, — сказала мать, решительно придвигая мне недоеденные в глиняном горшочке пышки. — Заказ жа Вяткина справляют. Аж на сто рублев дохода будет!

— А то и верно. Не наладить работу в мастерской, да лишиться заказов, то и отцовскому делу придёт конец, — сказал я, также решительно отодвигая обратно горшочек с лакомством.

— То-то и оно. А после смуты, почитай, что отцовская мастерская и осталась на Москве одна такая. На Кукуе ещё есть оружейные мастера. Ну и царския мастерские, иных нет, — сказала мама, вновь двигая ко мне пышки.

Эта игра в перестановку горшка с лакомством могла бы продолжаться ещё долго. Но я решительно встал из-за стола и поклонился.

— Благодарствую, матушка, всё вкусно и сытно, — сказал я.

Мать недовольно посмотрела на меня, а потом махнула рукой.

— А мне сватов засылать желают, — похвасталась сестрёнка.

Я посмотрел на маму, она осуждающе качала головой.

— Не пристало девице каждый час о замужестве своём думать. Нынче у нас Егор Иванович хозяин, ему и решать, — мама указала на меня.

— Кто сватается хоть? — спросил я.

— Сынок сотника Собакина. Гуляка ещё тот, — произнесла мама, своим тоном показывая своё негативное отношение к подобной партии для Марфы.

Я посмотрел на красавицу сестру.

— Найдём, кому такой цветок отдать, — усмехнулся я.

Марфа зарделась, засмущалась. А после резко поднялась из-за стола, подхватила явно большой, не по размеру, сарафан и убежала прочь.

Как есть ребёнок. По своему разумению и не думал бы отдавать свою дочь в таком возрасте замуж. Нынче же времена такие, тут ничего не попишешь. Если девицу держать до восемнадцати лет, то она уже будет считаться чуть ли не старой девой.

— Никаких сватов пока не будет! — решительно сказал я.

— Ты, Егор, по старшинству мужнему хозяин. Токмо четырнадцать годков девице. Пора и подумать об замужестве, — возражала мне мама.

— Я хозяин, мне решать! — с нажимом сказал я, недобрым взглядом посмотрев исподлобья на маму.

Она некоторое время пронзала меня взглядом, а потом улыбнулась.

— Вот так и потребно. Ты нынче хозяин над нами, тебе решать. Ну и к слову моему прошу тебя прислушаться. Собакины — ладно. У них дела идут не шибко споро. Нынче их ножи да сабли никому и не нужны. Сколь много осталось после битв кремлёвских. Но тут жа и кто сурьезнее посвататься может, — сказала мама.

Она посмотрела на горшок, решила всё-таки убрать его со стола.

—