Темный феникс. Возрожденный. Том 2 - Фёдор Бойков

— Они что, беседы ведут? — удивлённо выдохнул Лось.

— Чокнутые тёмные, — Сыч цокнул языком и сплюнул на землю. — То убивают друг друга, то погоду обсуждают. Добить пацана — дело двух секунд.

— Движение справа, отходим левее по кругу, — прервал их разговор командир, а потом замер на миг, прислушиваясь к артефакту связи. — Остаёмся на месте. Шаховского окружают со всех сторон.

— Союз заключили? — поинтересовался Лось.

— Вижу четырёх аристократов на карте, — доложил Сыч, ухмыльнувшись. — Красавчики. Так и надо было с самого начала. Сбиться в кучу, убрать самых сильных, а уже потом между собой письками меряться.

— Тишина, — жёсткий приказ командира заставил обоих истребителей замолчать. — Смотрите на Шаховского.

Лось и Сыч уставились на молодого графа, выпучив глаза. Рука Лося инстинктивно потянулась к артефакту экстренной связи, но замерла, повиснув плетью.

С губ истребителей рвались ругательства, но они не могли произнести ни слова. Ведь тёмная лошадка и фаворит канцлера в этом испытании, никому не известный пацан, только получивший родовой дар, — Константин Шаховский вдруг загорелся.

Парень пылал тёмным пламенем, опаляя саму землю. И это пламя казалось истребителям карой небесной за все их деяния. Лось и Сыч едва удерживались от того, чтобы броситься в это пламя и сгореть дотла.

— Мать твою… — прохрипел командир отряда. — Вестник Тьмы… он явился по наши души.

Глава 6

Пламя феникса затопило меня с кончиков пальцев до макушки. Я прикрыл глаза, наслаждаясь знакомым ощущением. Какое же блаженство — чувствовать истинную мощь и силу.

Пусть ненадолго, пусть на краткий миг, но я был собой. Был фениксом, в груди которого бьётся первородная тьма.

Второй этап слияния с Сердцем мог убить точно так же, как первый. Но если там я рисковал потерять тело, то сейчас — волю. Артефакт чувствовал малейшие сомнения, слабости и страхи, и если ты не готов — он сломает тебя, заберёт всё, что составляет твою личность.

Но зато я смогу лучше чувствовать Сердце на расстоянии и восстанавливаться быстрее за счёт нашей связи. Пусть даже на первых порах после этого моё тело будет отказывать от перегрузки, но оно станет сильнее. Намного сильнее.

Я отозвал пламя и открыл глаза. Напротив меня замер Эдвард Рейнеке, глядя на меня с благоговением и ужасом. Чуть поодаль от него с занесённым мечом стояла Юлиана Орлова, и её взгляд отражал те же эмоции.

— Господин, вражеские отряды обнаружены с северной и западной сторон, — громко сказал Демьян Сорокин из-за моей спины. — Наши люди готовы к бою и ждут ваших приказов.

— Бьём на поражение, в этот раз пощады не будет, — я обернулся к своим людям и с удовлетворением отметил, что ни один из них не дрожит от страха и не выказывает лишних эмоций, хотя в их глазах читалось нечто большее, чем просто дисциплина. — Маги в центр. Воины — рассредоточиться и замкнуть периметр. Оружие на изготовку.

Как ни странно, после моего приказа в центр построения встали даже Юлиана с Эдвардом. Будто они вдруг решили, что тоже в моём отряде и должны делать то, что я говорю. Я не стал комментировать их действия, лишь принял к сведению, что конфликтов не будет.

Союзные силы аристократов появились через пару минут. Они разделились и решили напасть со всех сторон сразу. Помимо автоматных очередей с магзарядами в нас полетели магические техники нескольких стихий.

Защитные артефакты выдержали первую атаку, а там уже включились мои люди. Ответные выстрелы звучали не так хаотично, скорее наоборот — более направленно.

— Левый фланг, маги! — рыкнул Сорокин.

В противников полетели выстрелы. Один из магов осел на землю, прикрыв голову руками, а второй спрятался за спины бойцов. Ни один защитный артефакт не сможет долго выдерживать направленную атаку почти из десятка автоматов с магзарядами, вот они и решили уйти из-под удара.

Я усмехнулся. Вряд ли кто-то из моих людей стал бы прятаться за спинами и уж тем более, закрывать голову руками. Сразу видно, что эти маги не были в реальном бою, а их рефлексы никуда не годятся.

Чтобы добить их моральный дух, я создал облако тьмы и развеял его над противниками. Мельчайшие частицы тьмы облепили людей, закрывая обзор и вытягивая энергию защитных артефактов.

— Грох! — позвал я кутхара. — Займись артефактами.

— Кусаются, — пожаловался он.

Выходит, у этих похожие артефакты, что и у Давыдова с Морозовым. А где эти двое кстати?

Я не глядя запустил с двух рук теневые шипы и врубил взор тьмы. Ауру и энергию княжичей я запомнил, так что найти их не составило труда. Только вот я чётко видел, что Морозов с остатками своего отряда вовсю сражается, а Давыдов отошёл подальше и будто бы ничего не делает.

Мимо меня пролетело копьё тьмы. Я оглянулся на Эдварда, но тот лишь пожал плечами, мол, случайно вышло. Юлиана плела какие-то хитрые ловушки из тьмы, швыряя их только во вражеских магов.

Сейчас бой напоминал перетягивание каната. Мы просто проверяли, у кого быстрее закончатся патроны и ёмкость защитных артефактов. И мне это не нравилось.

Моё облако тьмы уже рассеялось, осев на защитных барьерах. Я призвал искру феникса. Защитные барьеры начали тлеть, оседая на землю тлеющими пластами, похожими на горящую бумагу.

Мой отряд среагировал моментально. Ещё до того, как были активированы следующие артефакты, точными выстрелами было уничтожено сразу шесть противников, двое из которых были магами.

Юлиана призвала путы тьмы, задержав на месте оставшуюся часть отряда врага, а Эдвард осыпал их иглами тьмы. Следом за тёмными заклинаниями в гущу сражения ворвались огненные плети и водные копья от моих магов.

Когда в живых от сборного отряда аристократов осталось лишь двое, вперёд выступил их господин. Я сразу узнал княжича Савелия Покровского, мага огня в ранге мастера в свои двадцать девять лет. Он отразил огненную плеть Сергея Орехова и выставил огненную стену против водных копий Голубева.

А слева в нас уже неслись сразу три заклинания огня. Обернувшись, я увидел графского наследника с даром огня — Михаила Нестерова. Неужели против нас выступают только огненные маги? Рискованно, но интересно.

На нас обрушился огненный смерч, видимость упала до нуля, но мои гвардейцы продолжали стрелять. Я поднял руку, разгоняя дым, и сжал кулак. Стрельба прекратилась, а на моих губах заиграла усмешка.

Не только у этих ублюдков есть огонь.

Пусть моё пламя ещё слабо, но даже