Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

высылки в деревеньку, где провела детство мать революционера. Мэлоди последовала за возлюбленным. Из Кокушкино147 она проводила домино русов в Храм Знаний, скрывая его отлучки от соглядатаев при помощи магии.

Владими́р поддержал любовницу в том кошмаре, который открылся ей дома: за время странствий жена дяди покончила с собой, так и не произведя на свет младенца, которого носила. Дядя не смог перенести этого удара и тоже лишил себя жизни. Мать Мэлоди от горя и одиночества утратила рассудок.

Молодая женщина абстрагировалась от семейной драмы, зациклившись на возлюбленном и его великой цели – вернуть отнятую власть. Вместе они изучали закодированную библиотеку, оставшуюся от её предков, и смогли почерпнуть в ней сведения, способствовавшие успеху Ленина в 1917-м. За год пребывания в Кокушкино они разработали грандиозный план.

Пока пролетарская революция зрела, Мэлоди оставалась в тени. Она искала всё новые и новые знания, могущие помочь её избраннику построить свой мир и вернуть украденный венец. Она не желала обитать среди смертных, потому что полагала, что так потеряет время, за которое лучше найти полезные данные, придумать ходы и стратегии. Кроме того, там ей грозила глупая гибель или пленение царской охранкой. Планировалось, что Мэлоди выйдет на свет, когда они с любимым сметут Российскую империю и воздвигнут свою, где ей уже ничто не будет угрожать.

Мэл загорелась этими идеями. Она не возражала, когда охваченный предреволюционным пылом Ленин вступил в связь с одной из своих сподвижниц и даже когда им пришлось обвенчаться, чтобы Надежда Крупская могла последовать за ним в очередную ссылку. Мэлоди так и не начала ревновать к этой дряхлеющей, изуродованной болезнью женщине: она воспринимала её скорее как опекуншу и помощницу для своего любимого. Кто-то ведь должен был о нём заботиться там, где Ленин проводил бо́льшую часть жизни.

Владими́р и Мэлоди строили долгоиграющие планы. Обитательница Храма Знаний не старела, а вот над её избранником годы и тяготы, которые претерпело его тело, вершили свой суровый суд. В конце концов он тяжело заболел. Оба понимали, что смерть и перерождение неизбежны, и подготовили почву для того, чтобы потом, когда бог снова подрастёт, вернуть ему безоговорочную власть в Советском Союзе. Возвели его личность в культ, сотворили образ, неподвластный увяданию и в смерти. Расчистили плацдарм для чуда, оправдать которое надлежало советским учёным. Даже тело после кончины не следовало хоронить, чтобы спустя лет пятнадцать Ленин стал первым, кому «наука» вернёт жизнь и молодость. Они решили, что поженятся уже во грядущей его бытности, станут властвующей парой, он введёт безродную девицу в своё из праха созданное царство, когда возьмёт бразды правления по пошагово продуманной схеме. Секретный институт уже выводил формулу будущей фиктивной сыворотки жизни. Всё было учтено до мелочей.

Но что-то пошло не так. Смерть пролетарского вождя не была обыкновенной. В чём дело – Бантик не знала, но некоторую ясность в эту загадку смогла внести Тьма.

– Бог русов – последний, кого ликвидировал Орден прелатов, – задумчиво сообщила она. – За это его члены горько поплатились, их почти полностью истребила обозлённая любовница Владими́ра. Теперь очевидно, что это и была Мэлоди.

– Орден прелатов – это ведь те люди, которые стерегли подвалы Ватикана? – уточнила Кристина. – За которыми ты приглядывала?

– Да, тайный Орден прелатов берёг знания об истории прошлого, – кивнула синьора Буйо. – Его члены охраняли артефакты в катакомбах Ватикана, были осведомлены о том, как свергли богов и переписали историю. Они – наследники церковников, сберёгшие знания из глубины веков. Прелаты, преемники инквизиции, следили за деятельностью выдающихся личностей, отыскивая среди них добившихся успеха доминов. И при возможности убивали их. Но домины, конечно, перерождались вновь. По легенде, в первой трети XIX века тогдашнему Мастеру Ордена было видение. К нему снизошла дева и передала некий яд, коим можно истреблять богов так, чтобы они уже не возвращались к жизни. В ту пору как раз буйствовал ацтекский бог Кетцалькоа́тль148, всерьёз вознамерившийся захватить мир и уверенно действовавший в этом направлении. В той его бытности вам он, я думаю, известен под именем Наполеон Бонапарт149. Дева велела Мастеру Ордена в дальнейшем устранять разгулявшихся богов конкретно этой отравой – и они не переродятся. Больше я ничего не знаю, всё это стало преданием, в которое не до конца верят современные Прелаты. Однако с учётом того, что мы выведали у мисс Салин в ноябре, предполагаю, что это был Яд Веков или что-то на него похожее. И тогда, выходит, душа русского бога попала в Субфлуминэ. Это лишь моя догадка. Как бы то ни было, в середине прошлого века на членов Ордена прелатов во время ежегодного съезда напали. Разобиженная любовница одного из нейтрализованных доминов почти стёрла Прелатов с лица земли. Уцелели очень немногие. Именно они продолжали стеречь артефакты в подвалах Ватикана, и я взялась приглядывать уже за этими крупицами, оставшимися от давних стражей. Пока… пока мы не избавили мир от данной угрозы.

Бэлла и Данкан синхронно поморщились.

– Аутодафе любовницы русского бога сильно подкосило организацию, – продолжала Тьма. – Не знаю, есть ли яд девы у нынешнего Великого Мастера. На мой взгляд, Прелаты вообще утратили связь с прошлым после той расправы. Они превратились в горстку могущественных людей, которые толком не понимают, ради чего существуют. А уж теперь и подавно. Боюсь, в их среде память о реальных артефактах за пару десятилетий обернётся сказкой, в которую они перестанут верить. Может быть, это и правильно. Силе не место в руках тех, кто не ведает, что с ней делать. Это всего лишь на грамм менее опасно, чем власть тех, кто ведает. Обязательно отыщется экспериментатор, который начнёт пробовать варианты.

– Но значит, дорогая, у Мэлоди всё равно не получится воскресить Ленина? – уточнила Евгения Витальевна. – Если только кровь Тины не откроет ход в это загадочное V-е измерение к порождению Силы и его розам. Может, она так как раз и хочет сделать?

Синьора Буйо растерянно почесала макушку.

А Аня представила, как на Красной площади в Москве появляется странная женщина с букетом. Как терпеливо стоит в очереди в мавзолей, как проходит в помещение среди беззаботных туристов и школьников-экскурсантов, юркает за ограждение и вдруг разбивает стекло чем-то, что невесть как смогла пронести сквозь рамку металлоискателя. Пока охранники, или как там это называется, успевают сориентироваться и вмешаться, она втыкает в петличку забальзамированного трупа цветок. Её начинают оттаскивать, скручивают ей руки, а собравшиеся с восторгом снимают видео на свои телефоны – и тут вождь пролетариата распахивает глаза и садится, воплощая вкривь и вкось почти на столетие позже их с Мэлоди пошагово продуманный