Опасные видения - Коллектив авторов

ОН ЗДЕСЬ! – завопил Эгон и метнул разряд чистейшей энергии разума по их контакту – но только встретил контр-разряд, который прошил его, обуглил и поджарил многосложные органические цепи его мозга, оставил дымящуюся дыру в ряде клеток. На миг Мэллори успокоился, чувствуя, как по сегментам Ри, оставшимся без предводителя, пронеслись шок и изумление. Он ощутил автоматическое стремление к смерти, охватившее их, когда они осознали, что руководящая власть Эгона пропала. На глазах одна из клеток провалилась внутрь и самоуничтожилась. Затем другая…

– Прекратить! – приказал Мэллори. – Я принимаю командование комплексом разума на себя! Пусть сегменты соединятся со мной!

Безвольные фрагменты разума Ри подчинились.

– Смена курса, – велел Мэллори. Он дал все необходимые указания, затем вернулся по каналу контакта.

24

– Итак… великий Мэллори сломался. – Косло покачивался на пятках перед пленным врагом. Расхохотался. – Как же сложно было тебя расколоть, зато потом ты запел, как канарейка. Я немедленно отдам распоряжения, и уже к рассвету от вашего никчемного восстания останется только горка обугленных трупов, сложенных на площади в назидание другим! – Он поднял пистолет.

– Я еще не закончил, – сказал Мэллори. – Заговор куда шире, чем ты думаешь, Косло.

Диктатор провел по своему серому лицу рукой. В его глазах читалось ужасное напряжение последних часов.

– Тогда говори, – прорычал он. – Живо!

…отвечая, Мэллори вновь переключил первичное сознание и вошел в резонанс с подчиненным интеллектом Ри. По датчикам он видел, как впереди увеличивается белая планета. Он замедлил корабль, вывел на долгий параболический курс к стратосфере. В семидесяти милях над Атлантическим океаном он вошел в высокий слой дымки, снова замедлился, почувствовав, как раскаляется корпус.

Оказавшись ниже облаков, он послал корабль мчаться через побережье. Снизился до верхушек деревьев, просканировал окружение чувствительными панелями корпуса…

Долгий миг изучал ландшафт внизу. А затем вдруг понял…

25

– Почему ты улыбаешься, Мэллори? – Голос Косло скрежетал; его пистолет целился в голову Мэллори. – Расскажи, над какими такими шутками смеется обреченный, сидя в стуле для предателей.

– Знаешь, всего через секунду… – Он прервался, когда откуда-то донесся грохот. Пол сотрясся, Косло покачнулся на месте. Раздался глухой «бум!». Дверь распахнулась.

– Выше превосходительство! На столицу напали! – Человек ввалился в дверь, и они увидели большую рану на его спине. Косло развернулся к Мэллори…

Стена с оглушительным треском выгнулась и рухнула. В дыру ворвалось что-то поблескивающее, торпедообразное: сложная полированная поверхность из металла легко парила на исходящих из нее лучах бело-голубого света. Пистолет в руке диктатора вскинулся, оглушительно громыхнул в замкнутом пространстве. На носу корабля мигнул розовый огонек. Косло развернулся и тяжело рухнул лицом вниз.

Двадцативосьмидюймовый дредноут Ри остановился рядом с Мэллори. Из него вырвался луч, прожигая контрольную панель стула. Оковы спали.

Я/мы ждем вашего/нашего следующего приказа, – беззвучно произнес разум Ри в оглушительной тишине.

26

Минуло три месяца с референдума, на котором подавляющее большинство избрало Джона Мэллори премьер-министром Первой планетарной республики. Он стоял в комнате своей просторной квартиры в Главном дворце и хмуро слушал стройную черноволосую женщину:

– Джон… я боюсь эту… эту адскую машину – как она вечно парит, ждет твоих приказов.

– Но почему, Моника? Только благодаря этой, как ты выражаешься, адской машине и прошли свободные выборы – и даже сейчас только она останавливает старую организацию Косло.

– Джон… – Она сжала его руку. – С этой… штукой… под твоим началом ты можешь управлять кем угодно, чем угодно на Земле! Перед тобой никто не устоит!

Она смотрела на него.

– Это неправильно, иметь такую власть, Джон. Даже тебе. Ни один человек не должен подвергаться подобному испытанию!

Он посуровел:

– Я что, злоупотребил властью?

– Еще нет. Потому-то я и…

– Значит, хочешь сказать, еще злоупотреблю?

– Ты человек, а люди несовершенны.

– Я предлагаю только то, что во благо жителям Земли, – резко возразил он. – Ты просишь, чтобы я добровольно отринул единственное оружие, которое защищает нашу с трудом отвоеванную свободу?

– Но, Джон… кто ты такой, чтобы единолично решать, что для жителей Земли – благо?

– Я глава Республики…

– И все равно ты человек. Остановись – пока еще им остаешься!

Он вгляделся в ее лицо.

– Ты просто недовольна моим успехом, да? Что ты от меня хочешь? Чтобы я ушел с поста?

– Я хочу, чтобы ты отослал машину прочь – туда, откуда она явилась.

Он коротко хохотнул,

– Совсем из ума выжила? Я еще и не приступал к изучению технологических секретов, которые можно найти на корабле Ри.

– Мы не готовы к этим секретам, Джон. Человечество не готово. Они уже изменили тебя. В конце концов они только уничтожат в тебе все человеческое.

– Вздор. Я полностью контролирую корабль. Он – продолжение моего разума…

– Джон… прошу. Если не ради меня или тебя самого, то ради Дайан.

– А при чем тут девочка?

– Она твоя дочь. А видит тебя дай бог раз в неделю.

– Это лишь цена за то, что она наследница величайшего человека… то есть… черт, Моника, просто обязанности не позволяют тешиться всякими мещанскими обычаями.

– Джон… – Ее голос был шепотом, мучительным в своей силе. – Отошли корабль прочь.

– Нет.

Она побледнела.

– Ну хорошо, Джон. Как тебе будет угодно.

– Да. Так мне будет угодно.

Когда она вышла, Мэллори долго стоял и смотрел из высокого окна на крохотное судно, зависшее в голубом воздухе в пятидесяти футах от него, – немое, всегда готовое к действию.

Затем:

Разум Ри, – послал он вызов. – Проверить квартиру женщины, Моники. У меня есть повод подозревать, что она готовит заговор против государства…

Послесловие

Часто процесс написания для меня такой же познавательный, каким будет, надеюсь, и сам рассказ для читателя.

Этот начался с идеи о том, чтобы подвергнуть человека сложнейшей проверке так же, как инженер нагружает балку, пока та не треснет, – это называется «испытание на разрушение». Самые тяжелые проверки мы встречаем в эмоционально заряженных ситуациях: страх, любовь, гнев требуют от нас всех сил. Поэтому рамка рассказа напрашивалась сама собой.

В ходе написания стало очевидно, что любая сила, которая решает подвергнуть испытанию человечество – как Косло и Ри, – ставит на весы и собственный удел.

В конце Мэллори раскрывает истинную силу человека и обращает преимущества врагов против них самих. Он завоевал не только свободу и жизнь, но и новую, огромную власть над людьми.

Только тогда и проявляется опасность тотальной победы. Высшее испытание человека – это испытание его способности покорить самого себя.

И до сих пор мы это испытание проваливали.