"Фантастика 21025-22". Компиляция. Книги 1-23 - Виталий Хонихоев

— Кьяя!!! — хором от двери. Сестрички Сато вернулись.

* * *

— Я не знаю, что это такое, но она — как-то воздействует на человека. Все, кто ее видят — испытывают тягу. Не знаю, может ли она это контролировать, и как это происходит — лучи там какие, феромоны, воздействие на саму себя… точно могу сказать, что тут что-то есть. Ты?

— Тоже почувствовала. — кивает Юки. Нас растащили, Юки успокоили, я вылечился от обморожения — мир, дружба, жвачка. Но Юки в гневе страшна, да.

Оказываются сестры Сато в курсе что она у нас Крио, и в курсе насчет ее дел с Мацудой — о договорном браке с семьей Мацумото. Они не в курсе за меня — это не ее секрет и Юки его хранит, пусть в остальном и делится всем со своими подругами. Думаю, что сестры Сато на самом деле в курсе и ее бедственного финансового положения — Ая с Мико приносят из дома суп для нее в термосах, и я ни разу не видел, чтобы они скидывались на все эти печеньки и газировку, которую они дуют без перерыва. Если так подумать, я не видел, и чтобы Королева Юки ела эти печеньки. Она только суп пьет, который ей близняшки приносят и от удовольствия жмурится. А что сказки про замок ее рассказывают — поддерживают реноме в школе. Такие у них тут дела.

— Что-то есть в ней… странное. — говорит Ая-чан. Она серьезная, редко такую Аю вижу — чтобы без обычного «да, Юки-сама» и «конечно Юки-сама».

— Есть что-то странное… — по привычке поддакивает Мико. Вот она — типичный ведомый, а Ая тут — старшая сестра, с нее и спрос и ответственность. Потому своей головой думать умеет.

— Дядька … ну наш общий знакомый — жжет. Смотри, я думаю, что вся эта схема, когда на меня Акеми натравили — импровизация. — говорю я, думая вслух: — потому как на самом деле их задача — ну, ты в курсе.

— Мы тоже в курсе, говори как есть. — замечает Ая. Кивает Мико.

— Ну вот. Главная задача тебя к ним в клан притащить и желательно не насильно, потому как насильно их не устраивает. Наверное — поэтому. — я демонстративно потер обмороженные места, которые на самом деле уже зажили, но осадочек-то остался. Между прочим, через верхнюю часть бедер и ягодиц проходят важные артерии и вены, так можно и помереть, что это за рефлекс — «заморожу-ка я Сину задницу, все равно неважная часть тела». Важная! И с другой стороны там не менее важные … органы, вот. Пусть Юки совесть помучает, подумает в следующий раз, перед тем, как …

— Да так тебе и надо. — не выдерживает Ая: — руки свои распускать вздумал. У тебя вон, Иошико каждый день на парте сидит и ножищами своими — туда-сюда… и Акеми эта! Кобель.

— Мало тебе. — поддакивает Мико: — распускает он свои… грабли.

— Какие вы жестокие. — качаю головой я: — у меня может травма моральная после Акеми этой, вот …

— Хватит. — негромко говорит Юки и препирательства немедленно затихают: — что ты хотел сказать? Объяснись. — и это «объяснись» звучит как будто из уст самой Арии Т Лоак — «Explain yourself». Надо объясняться, а то и до глубокого вакуума вокруг станции Омега недалеко.

— Так вот. Ты сымпровизировала — поставила меня между собой и этим Атсушики.

— Атсуши. — машинально поправляет Юки.

— Неважно. Кстати — вообще-то о таких вот вещах спрашивают. Я, конечно не против, но в механизм принятия решений меня включать надо. Хотя бы взглядом попросила согласия, а то… некрасиво. — я не стал говорить «из-за тебя вообще-то мы тут всей командой вписывались уже, и пусть ничего не добились, но вписались же» или «научись разделять свои проблемы и общественные» — все было ясно и так. Юки опустила глаза и неохотно кивнула, признавая мою правоту.

— Ну так вот. Ты сыграла меня, а этот Мацумотов сын — одним движением убрал меня с доски. Раз и все. На мне висит Акеми — думаю она тут как раз для таких вот случаев. Появится у тебя хахаль, и тут же на нем Акеми повиснет. На два-три раза за глаза хватит, а тут рядом этот Атсуши…в общем и целом — не в меня эта игра идет, а по-прежнему в тебя.

— Но если она на тебе висит уже — как она потом… — задумчиво спрашивает Ая.

— Ой, ну что вы как дети. — говорю я и понимаю, что дети. Все мы тут дети: — сегодня любит, завтра разлюбит, делов-то. Это у меня будет разбитое сердце и прочая романтическая дурь, а у нее — как раз все ровно. Перепрыгнула, отряхнулась — в нового вцепилась. Нет, красавчик этот… дядька наш знакомый.

— Ну хорошо, — говорит Юки: — ну допустим. А ты то тут чего слюни распустил?

— Хм… это у нас принцип дзю-до — поддаться, чтобы победить! — говорю я: — вот если бы я засмущался как у вас тут принято и стал бы отнекиваться, а на самом деле — жутко ее хотеть (Кьяяя! — от сестричек Сато) — все. Я в ее ловушке. Сам себя настрою. Сам себя накручу и сам же голову потеряю. Я просто поднял ставку и шагнул вперед, как видишь, она оказалась к такому не готова и потеряла инициативу. Но вообще, было … опасно, да.

— А если бы она… оказалась готова к такому? — спрашивает Юки и ее глаза сужаются. Вообще вот не понимаю японских девушек. Нет, девушек в принципе. Я ж свободный мужчина Востока, какая может быть ревность на пустом месте? Но нет, начинается тут. Думаю, это и не ревность даже, а разновидность доминации, проверка своих женских чар и соперничество между ними в перетягивании каната. А приз им нафиг не нужен, они тут … свои, женские разборки устраивают. То есть я тут не как объект сексуальных или матримониальных возжеланий, а скорее лакмусовая бумажка, которая должна показать, кто в этом социуме на данный момент «всех милее, всех прекрасней и белее». Тогда все становится на свои места — нет никакого «Сина-милашки», которого все втайне хотят трахнуть и захомутать, а есть безжалостная конкуренция между девушками, а я в ней — лишь датчик, который степень воздействия «кавай» поля показывает. Ага, и стрелка у этого датчика есть. Внизу там.

Так что не стоит тут обольщаться, для Акеми я — объект которого надо убрать с доски, а для Юки —