Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

не отреагировал. Он глупо, счастливо улыбался. Да что б вы понимали в моих друзьях, Елена Викторовна! И вообще в дружбе – что б вы все понимали!

«Я счастлив, что ты жив, – вот что на самом деле сказал сейчас Рэд. – Ты – молодец! Мы в тебя верили».

А то, что не произнес бы подобного даже под страхом смертной казни – так на то он и Сталкер.

– Оклемался, – улыбаясь во весь рот, подтвердил Кирилл. – Вы как?

– Нормально.

– Все?

– Через одного… Чего хотел?

Кирилл постарался собраться.

– Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, – по-бункерному церемонно, намекая, что разговор слушают, сказал он. – Герман с тобой?

– Да ясный день, со мной. Окуляры подкрути – увидишь.

Кирилл беззвучно выругался – нашел время дурака валять! – и с удивлением увидел, что Вадим Александрович положил руку на пульт, явно приняв слова Рэда за чистую монету.

– Не нужно… это шутка. Германа там нет.

Вадим оскорбился:

– А где же он?

– Далеко, – процедил Рэд. – Отсюда не видать.

– Он жив? – быстро спросил Кирилл.

– Жив.

Кирилл с облегчением выдохнул.

– Где Герман? – настаивал Вадим. – Я, так и быть, согласен с ним переговорить.

Рэд развел руками.

– Дак, кабы он знал, что ты согласен, пулей бы присвистел! Вот беда-то – не знает.

Вадим рассердился:

– Прекрати паясничать!

– Дак, и не начинал вроде… Бункерный, слышь? – позвал Рэд. – Чего хотел-то?

Кирилл откашлялся.

– У нас тут, видишь ли, возникли некоторые разногласия. Ты ведь сказал моим коллегам, что к Толяну вы меня отвезли обманом, реактивы таскали по собственной инициативе и взрыв устроили сами… Так?

– Ну. И чего?

– То, что я-то понимаю, зачем ты это наплел. Меня выгораживал, всеми доступными средствами… А мои коллеги, – Кирилл оглянулся, – до сих пор продолжают считать твою версию чистой правдой! Я хочу объяснить им, что это не так. И рассказать, как все происходило на самом деле.

Рэд молчал, раздумывая.

– Это ты, конечно, хоти на здоровье, – решил он, – мне-то по фигу. А вот сам – уверен, что после этаких терок не попрут с родной берлоги?

К этому вопросу Кирилл был готов.

– Попрут – пойду другую берлогу искать.

Рэд усмехнулся.

– Котомку набей потуже! Искать, небось, долго придется. Всю Цепь облазишь, пока найдешь.

От этих слов Кирилл залился краской, почувствовал одновременно неловкость и вместе с тем всплеск гордости – за то, как запросто Рэд сказал, что у адаптов его ждут.

– Дальше-то что?

– Я считаю, что тебе нужно спуститься сюда, – заторопился Кирилл, – и мы вместе расскажем моим коллегам правду.

Рэд ухмыльнулся:

– Вот прямо – спуститься?

– Ни в коем случае! – встрепенулся Вадим.

– Во, и я про чё! – обрадовался Рэд. – Слыхал, бункерный? Ты б сперва поспрошал у своих калек, пустят они к себе этакую сволоту, ихним полезным воздухом дышать, а потом разорялся бы. Зайца, блин, спугнул…

Кирилл едва сдержался, чтобы не высказать все, что думает о зайцах, об охоте на них, с учетом текущих условий, в целом, и об одном конкретном охотнике в частности.

Издав вместо ругани неясное шипение и выдохнув, он осторожно – уже привык не делать резких движений, – повернулся к Вадиму.

– Вадим Александрович. По-моему, вести переговоры посредством микрофона – по меньшей мере, невежливо. Я вам тысячу раз повторил, что Рэд ни в чем не виноват! Пожалуйста, разрешите ему спуститься.

– Я предпочел бы общаться с Германом, – возразил Вадим. – Но до сих пор почему-то так и не услышал, где он находится.

На лице Рэда немедленно возникло прежнее каменное выражение. Сообщать Вадиму, где находится Герман, он явно не собирался.

– Вадик, он не скажет, – утомленно вмешался Григорий Алексеевич. – Неужели ты до сих пор не понял? Пока не разберется, кто тут друг, а кто враг, пока мы не расставим все точки над «и» – информацию ты не получишь, не надейся. И, вот что: либо позволяй парню спуститься в Бункер, либо сворачивай эти дебаты. Кирюша пока не настолько хорошо себя чувствует, чтобы сидеть тут часами. – Григорий Алексеевич повернулся к Кириллу. – Тридцать минут вышли. Сталкера ты увидел, убедился, что с ним все в порядке. Можем идти?

– Подождите, – вскинулся Кирилл. – Я нормально себя чувствую!

– Ну разумеется. Нормальней некуда… Именно об этом я и говорю.

– Ладно, – решил Вадим. – Убедил… – Скомандовал в камеру: – Спускайся. От оружия избавишься сейчас же, на наших глазах. Это понятно?

– Так точно, ваше благородие, – буркнул Рэд.

Вынул из кобуры пистолет. Отстегнул от ремня нож и чехол с сюрикенами. Демонстративно, на вытянутых руках, опустил на землю.

– Второй нож, – напомнил Вадим.

Рэд нагнулся, засучил брючину и снял ножны. Знакомым жестом распахнул куртку, демонстрируя, что пустой.

– Меня у Толяна так же досматривали, – вырвалось у Кирилла.

– Это – вынужденная мера, – отрезал Вадим. – После того, что устроил… другой парень, – имя Джека он наотрез отказался запоминать, – мы должны убедиться, что адапты приходят сюда безоружными.

– А еще у меня челюсти – вставные, – поднимая глаза к камере, сообщил Рэд. —Титановые! Тоже снять? И штанами могу задушить кого-нибудь.

Кирилл мысленно усмехнулся. Уж он-то хорошо знал, как обманчива безоружность адаптов, всех нюансов не смогли бы разглядеть даже многоопытные досмотрщики Толяна.

Лезвие в головной повязке, дротики, замаскированные пряжкой от ремня, деревянный талисман – не на шнурке или цепочке, а на стальной проволоке… Безоружным никто из адаптов не оставался никогда.

– Спускайся, – разрешил Вадим. – Лифт сейчас включим.

***

Встретить Рэда, сидя в инвалидной коляске, Кириллу не позволила гордость. Он поднялся, выпрямился и даже сумел отcтупить на пару шагов от проклятого кресла, делая вид, что оно будто бы и не его.

Рэд за прошедшее с последней встречи время успел полностью избавиться от хромоты. Глядя на бодрую походку командира, Кирилл вздохнул от зависти – когда-то сам сможет так носиться.

– Здорово, бункерный.

На секунду оба замерли – Кирилл выжидал, Рэд настороженно косился на стоящих в отдалении людей. А потом вдруг, буркнув: «да пошли они», порывисто стиснул Кириллу руку.

– Живой, зараза, – с нескрываемой уже радостью выдохнул он.

До Кирилла донесся знакомый до боли, неистребимый запах – костровой копоти, лошадиного пота и уличной свежести. То ли от этого аромата, то ли от внезапного порыва Рэда, про которого привык думать, что тот напрочь лишен человеческих чувств, на глаза навернулись слезы.

– Живой, – подтвердил он. – Отпусти, пальцы раздавишь.

Рэд тепло улыбнулся. Ненадолго, всего-то на мгновение.

– Садись, – натягивая на лицо привычную маску, проворчал он, – чего вскочил?

Подкатил коляску и заставил Кирилла сесть. Оценивающе оглядел бинты.

– Толян месил?

Кирилл кивнул, почувствовав, как сами собой искривились губы – это имя до