Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— А и принимаю! — Звонко хлопнул меня по руке оснаб. — Выдержишь неделю… Нет, хотя бы три дня — признаю, что был не прав! Что ты все еще орел!

— То-то же! — довольно ухмыльнулся я, падая на свое место за столом.

Да, если бы я был трезвым, да и остальные тоже, никогда бы этой ситуации не случилось. Ну а потом — не съезжать же? Или мы не мужики?

Я откинул грубое одело в сторону и поднялся с кровати. Соперничать с молодыми здоровыми лбами, мне было не то, что тяжело, а просто нереально. Да, дал маху дедушка, когда подписался на эту авантюру! Никогда и никого выпивка до добра не доводила! Напился, расслабился, вот и получил «салом по сусалам». И ведь сам, первым, «в бутылку полез»! Можно, конечно, признать свою неправоту. Но ведь я слово дал! А я, сука, упёртый! Лучше сдохну, пытаясь доказать… Но хрен отступлю! Не дооценили меня, ребятки… Ох, недооценили!

С утра, когда в палату заглянул профессор Виноградов, я валялся на кровати практически в полной отключке — ни рыба, ни мясо! Голова разваливалась на куски, во рту явно ночевала целая дивизия кошек, по всей вероятности, гадившая прямо там же. Владимир Никитич пришел в ужас, мгновенно оценив мое текущее состояние. А оно у меня было такое… как будто его совсем не было — хуже не придумаешь.

— А вы, батенька, оказывается недурственно так вчера отдохнули? — морщась от запаха перегара, заполнившего небольшое помещение моей «больничной палаты», произнес профессор Виноградов.

— А-а-а… — просипел я пересохшим горлом, хватаясь за голову.

— С чем вас и поздравляю! — Продолжил весело «глумиться» Медик.

— Пить… — С трудом разлепив пересохшие губы, шевельнул я заскорузнувшим языком, превратившимся в грубый наждак.

— Пейте… «больной»! — Владимир Никитич сменил гнев на милость и плеснул в стакан воды из графина, стоявшего рядом на прикроватной тумбочке.

Я, сделав титаническое усилие, оторвал от подушки голову, в которой «поселился» отчаянный молотобоец и, судя по интенсивности, с которой он фигачил молотом внутри моей многострадальной черепушки — явно передовик производства. В глазах профессора плясали веселые чертики, когда он наблюдал за моими болезненными ужимками. Да-да, так мне и надо! Надумал старый хрыч с молодыми состязаться… Еп! — В памяти всплыл туманный эпизод моего спора с оснабом. Ой беда-беда, огорчение! Как же это я так опарафинился перед товарищами офицерами? Все водка треклятая, будь она проклята!

Виноградов подождал, пока я утолю жажду, а после сжалился над бедным старикашкой, страдающим тяжкой формой похмелья — излечил практически одним прикосновением! Вот нельзя было сразу так? Понимаю — назидательный процесс! Все прямо по Павлову![54] Но старого пса переучивать — только время зря терять!

Натянув на негнущиеся ноги солдатские «галифе» защитного цвета, я ловко намотал портянки и воткнул ноги в кирзачи. А Владимир Никитич красавчик, куда лучше мои копыта стали работать после его вмешательства! А ведь и вовсе лишиться мог! Пока мои великовозрастные детки боролись с портянками (а у меня опыт — хрен пропьешь), я, громко похрустывая суставами, натянул гимнастерку, подпоясался ремнем и пошкандыбал со всей возможной скоростью, развиваемой моим престарелым организмом, к выходу. И неплохо так, вроде, разогнался…

Но, несмотря на все усилия, тут меня молодые оболтусы и сделали! Пока я, скрипя суставами, как несмазанный железный дровосек, спускался по ступенькам высокого крыльца, меня и обскакали абсолютно по всем параметрам. А один из «сослуживцев», этакая, сука, мелкая, но очень говнистая вошь, как бы ненароком даже зацепил меня носком своего сапога под пятку. Я запнулся и, потеряв равновесие, едва не рухнул. А если бы загремел, то рассыпался бы как ветхий шкилет из кабинета биологии, и собирали б таи мои косточки по всему плацу! Благо Надюшка (Да-да, на весь взвод у нас оказалось три девушки с проснувшейся Силой) меня под руку придержала, а то точно растянулся бы дед на потеху честной публике!

— Спасибо, внучка! — благодарно выдохнул я, восстанавливая утраченное было равновесие.

— Не за что, дедушка! — добродушно ответило прелестное создание, ослепительно улыбнувшись. — Это все Колька Варфоломеев — урод, каких поискать…

— Курсанты Нефёдова и Абдурахманов! Кончай базар! — Оторвал нас от милой беседы грубый оклик старшего наставника Болдыря. — Успеете еще пообщаться — вы сегодня на пару драите общественный нужник! — Зычно объявил он. — Встать в строй!

Глава 18

Ну, мы с Надюшкой и поковыляли… Вернее, я поковылял, а она, по доброте душевной продолжала поддерживать меня под локоть — дедушка-то старенький, того и гляди развалится… Да, из-за той самой подлой подножки мы с сердобольной девчушкой оказались последними на построении.

— Развели тут богадельню… Хренову! — недовольно фыркнул старший наставник, наблюдая злым взглядом за нашей «сладкой» парочкой. — Курсанты… мля… Тьфу, смотреть и то противно! Абдурахманов, и чего тебе спокойно на печи не сиделось? — продолжал докапываться до меня Болдырь. — Слез зачем-то… Тебе помирать не сегодня-завтра, а туда же?

— Так точно, товарищ старший наставник! — «бодро» откликнулся я. — На кладбище уже лет двадцать прогулы ставят! Никто и не думал, что Сила проснется…

— А тебе сколько, старикан? — перебил меня Болдырь. — Семьдесят? Или все восемьдесят?

— Сто два, товарищ старший наставник! — Я даже грудь колесом попытался выпятить, но не срослось.

— Едрить-колотить! — Только что и смог выдавить наставник.

А курсанты весело загудели.

— А-а-атставить! — рявкнул Болдырь, и все смехуёчки стихли. — Ра-аняйсь! Сми-ирна!

Заняв места в строю «согласно купленным билетам», мы подверглись тотальному досмотру со стороны придирчивого начальства. Этот гад с красным квадратным лицом, пышными фельдфебельскими усами и такими же фельдфебельскими замашками спуску не дал никому. Под разнос попали все, а не только мы с Надюшкой. У этого гимнастёрка пузырем, у того ремень «провис», хоть кулак туды толкай, то грудь «не торчит» (придирка только для мужиков, девчушки во взводе подобрались всё на редкость фигуристые!), то спина колесом. С этим-то все ясно — камень в мой огород и спина у меня намного колесее, чем у других курсантов.

Досталось и тому засранцу, что мне подножку подставил, это крысеныш портянки по-человечески наматывать не умеет! Вот и торчал незаправленный кусочек ткани из его сапога. В общем получили всё сестры по серьгам!

Разхреначив в пух и прах нашу разношёрстную компанию, занятия у нынешнего набора курсантов-Силовиков начались всего лишь неделю назад, так что я и не сильно опоздал, остальные тоже еще не успели как следует втянуться, и определив каждому индивидуальное наказание, чтобы жизнь