Нежное создание 2 - Жанна Штиль

— Мне? Подсобницу? — послышалось едва слышное, нерешительное.

— Пока она не выплатит стоимость графина, никуда не уйдёт, — заявила госпожа Маргрит. Назидательно подняла указательный палец: — Графин с двенадцатью стаканами был сделан из горного хрусталя и доставлен из самой Моравии! Замечу, что графин редчайшей красоты с тончайшей нарезной росписью! Теперь набора нет!

Ника не выдержала:

— Произведения искусства держат в буфете под замком и только любуются ими, и ни в коей мере не пользуются. Сколько ты должна? — повернулась к служанке.

— Много, — промямлила Хенни со слезами в голосе.

— Я отдам за тебя долг сегодня же, а с тебя каждый месяц буду удерживать из жалованья два гульдена до полного погашения долга уже мне. Согласна?

Хенни молчала, глядя на госпожу Маргрит.

Не спуская глаз с матери, Ника добавила:

— Будешь жить в той каморе, которую выбрала. Аренду я плачу с компаньоном за весь первый этаж, поэтому жильё останется за тобой до тех пор, пока ты будешь работать в кофейне.

Мама смотрела на дочь, кривя губы и сверкая глазами:

— Мою столовую посуду снесёте в кладовую, что под лестницей. Ключ отдашь мне.

— Хорошо, — не отпускала её взора Ника. Уточнила: — Кухонной утварью позволите пользоваться безвозмездно или мне купить свою?

Хозяйка дома ответила не сразу. Выдохнув и немного расслабившись, снисходительно уступила:

— Пользуйтесь. Если что-то разобьёте или поломаете, восполните. — Сузив глаза, с едва заметной улыбкой проговорила: — Налог за дом и землю станем оплачивать пополам.

— Почему? — вскинула брови Ника. — Я плачу за аренду первого этажа. За приведение в порядок двора садовнику тоже заплатила я. Вторым этажом не пользуюсь.

— На третьем этаже ты заняла два покоя.

— Два из четырёх, — сдерживала участившееся дыхание. — Два оставшихся по площади в два раза больше двух занятых мной. Я оплачу лишь эту часть налога. Насколько мне известно, в плату за аренду первого этажа уже включены все причитающиеся налоги.

Ника разволновалась. Ей никогда не приходило в голову, что дойдёт до такого! Делить с матерью квадратные метры и оплату налогов? Впрочем, удивляться нечему. Вопросом оплаты налогов двух земельных участков, домов и склада всегда занимался покойный Якубус. Где он брал деньги, знали и мать, и дочь. Если у Ники будут средства для оплаты аренды, то где их теперь возьмёт госпожа Маргрит?

— Я полностью оплатила уборку дома, — мама решила выяснить отношения с дочерью до конца.

Ника утвердительно кивнула и сложила руки под грудью:

— Как и положено владельцу недвижимости перед сдачей дома или его части в аренду, — почувствовала нараставшую неуверенность заёрзавшей на сиденье стула госпожи Маргрит.

Женщина сникла и вздохнула:

— Пустой спор, — прошла к небольшому столу, за которым семья принимала пищу, и принялась убирать с него чистую посуду в буфет. — У меня всё равно недостаёт денег на уплату налогов в полной мере. Видно, и сюда скоро придут сборщики налогов, чтобы описать часть имущества.

Ника села за стол:

— Значит, вам следует подумать, чем заняться, чтобы этого не случилось. На мне лежит ответственность за возвращение долга Ван дер Мееру. Взять на себя ещё и полную уплату налогов по дому я не смогу.

Избегая смотреть на дочь, мама переставляла в буфете тарелки. Молчала, поджав губы.

Девушка вздохнула:

— Я забираю у вас Хенни. Она не справится и с готовкой блюд для кофейни, и с уборкой третьего этажа, и со стиркой.

— Я справлюсь, — раздался робкий голос за их спинами.

— Не справишься, — не поворачиваясь, ответила Ника. — Даже обсуждать это не буду. Хочешь остаться прислугой у госпожи Маргрит, оставайся. Я пойму. Выбор за тобой.

— Хенни, что скажешь? — мама села напротив дочери и просительным взором уставилась на служанку. — За разбитый графин я стану удерживать из твоего жалованья… — прочистила горло деликатным покашливанием, — частями.

Хенни шмыгнула носом и плаксиво прогудела:

— Выходит, на кухне появится чужая кухарка, и я никогда не узнаю, как засахаривать цветы и… много чего другого?

Воцарилось молчание.

Слышалось лишь надрывное дыхание Хенни, теребившей в руках полотенце да лай соседской собаки.

Ника подняла глаза к потолку: «Господи, эта псина когда-нибудь заткнётся? Видно, придётся нанести дружеский визит соседям и выяснить, почему их собака ведёт себя неадекватно».

— Госпожа Маргрит, — тихо заговорила Хенни. — Я люблю вас всей душой, но… — замолчала, учащённо засопела.

Хозяйка дома поспешно отставила подсвечник:

— Не продолжай, не в чужую семью уходишь. Готовить хоть будешь для меня?

— Буду, буду. Для всех буду, — обрадовано засуетилась Хенни, отбегая к камину, хлопотливо поднимая с горячей подставки утятницу с тушёным мясом и овощами. — Вечерять пора.

Ника довольно потёрла ладони:

— Ладно, по такому случаю, медовик отведаем уже сейчас, — от предвкушения рот наполнился слюной.

— Сначала повечеряем, пряник после, — во весь рот улыбалась Хенни. — Как же я всех вас люблю!

На стук отворившейся двери, женщины повернули головы.

В дверном проёме остановился Ван дер Меер. Держа перед собой накрытый полотном большой короб, укоризненно покачал головой:

— Чуть не убился в темноте.

Оставив трость у стены, перехватил ношу удобнее и строго спросил:

— Почему не горит свеча в коридоре? Меня не ждали?

Глава 8

Женщины переглянулись.

— Забыла, — прошептала Хенни.

— Не убился же, — улыбнулась Ника.

Кэптен выглядел бодрым; глаза светились весельем.

— Поешь с нами? — госпожа Маргрит забрала утятницу из рук растерявшейся прислуги.

Ван дер Меер поставил короб на стул:

— Поем. Но сначала…

Он снял полотно с короба и указал кивком в его тёмную глубину:

— Для тебя, Руз… кхм… собеседник.

Девушка подошла к нему с опаской и осторожно заглянула в плетёную ёмкость. Следом подошли госпожа Маргрит и Хенни. Оттеснив гостя, обступили стул.

На дне короба сидела крупная птица с закрытыми глазами — пепельно-серая, с красным хвостом.

Ника угадала в ней попугая. Удивилась:

— Жако́? — не знала, как реагировать на необычный подарок. — Для меня?

— Я́коу, — поправил Кэптен. — Ты же сказала, что тебе поговорить не с кем. Вот, разговаривайте. Утром принесу клетку и насест.

Ника рассмеялась:

— Он умеет разговаривать?

— Заверили, что умеет.

Птица встрепенулась, открыла глаза и наклонила голову набок, всматриваясь в склонившихся над ней людей.

— А потрогать его можно? — спросила Хенни, протягивая руку, касаясь попугая. — Чем его кормить?

Когда птица в коробе зашуршала, расправляя крылья, госпожа Маргрит отпрянула:

— Он не будет клеваться и летать по дому?

Ван дер Меер достал жако и посадил на спинку стула:

— Бо́льшую часть времени он проводит на насесте.

— Смотрите, на лапке цепочка, — заметила Хенни. — И кормушки есть, — достала мисочки. — Почему