Оракул с Уолл-стрит 4 - Алим Онербекович Тыналин

Я молчал, делая вид, что обдумываю предложение. На самом деле, я взвешивал не сам выбор, а лучшую тактику реагирования.

— Что конкретно вы хотите от меня в ближайшее время? — наконец спросил я.

— Для начала ничего экстраординарного, — Форбс усмехнулся. — Просто не мешайте определенным процессам идти своим чередом. Например, вскоре появится проспект облигаций металлургического комплекса, который мы обсуждали в моем офисе. Было бы полезно, если бы ваша фирма дала положительную оценку.

— И помогла с размещением, — добавил Шварц.

— А Моран? — я поднял фотографию арестованного механика.

— Как только мы ударим по рукам, процесс пойдет, — заверил Шварц. — Признание, суд, наказание. Все как положено. Без упоминания Continental Trust, разумеется.

Я встал, подошел к окну, глядя на панораму Нью-Йорка внизу. Город сиял утренним солнцем, ничего не зная о темных сделках, заключаемых в роскошных номерах отелей.

— Мне нужны гарантии, — сказал я, поворачиваясь к ним. — Реальные доказательства вины Морана. Не только его слова.

— Разумное требование, — кивнул Форбс. — У нас есть архив вашего отца. Письма, которые он собирался отправить, свидетельские показания. Все это будет передано соответствующим органам после того, как мы договоримся.

— И еще одно условие, — я вернулся к креслу, чувствуя, как формируется план. — Полная независимость в управлении моей компанией. Никакого вмешательства в мои текущие проекты. Я лишь не вторгаюсь на ваши территории и помогаю с конкретными задачами по запросу.

Шварц переглянулся с Форбсом, они обменялись едва заметными кивками.

— Приемлемо, — сказал Шварц. — При условии, что вы сохраняете абсолютную конфиденциальность о нашем соглашении.

Я протянул руку:

— В таком случае, у нас временное перемирие, джентльмены.

Рукопожатие Шварца было крепким и холодным. Форбс пожал мою руку с почти отеческой снисходительностью, но в его глазах я видел настороженность.

— Рад, что мы пришли к взаимопониманию, мистер Стерлинг, — произнес Шварц, провожая меня к двери. — Мы свяжемся с вами в ближайшее время насчет облигаций.

На пороге он задержал меня легким прикосновением к плечу и тихо добавил:

— И не забывайте, молодой человек. В нашем бизнесе важно не только знать, с кем дружить, но и понимать, с кем лучше не враждовать.

Выйдя в коридор, я глубоко вдохнул. Тяжесть от только что заключенной сделки давила на плечи. Я заключил пакт с силой, убившей отца Уильяма Стерлинга. С организацией, возможно, планирующей финансовый апокалипсис.

Но что еще важнее, я получил то, что хотел: временную передышку и доступ к важной информации. Пусть Continental Trust думает, что поймал меня на крючок. На самом деле, именно сейчас я мог начать распутывать их сеть.

В вестибюле О’Мэлли встретил меня с обычным невозмутимым видом.

— Все в порядке, босс? — спросил он, машинально оглядывая холл на предмет потенциальных угроз.

— Относительно, Патрик, — ответил я, направляясь к выходу. — У нас новые игроки на доске. Очень опасные игроки.

— И что теперь?

— Теперь? — я улыбнулся, надевая шляпу. — Теперь мы строим нашу империю еще быстрее. Время работает против нас.

* * *

Лимузин Вандербильта остановился у входа в мой офис ровно в час дня. Секретарша немедленно сообщила мне о прибытии нашего важнейшего клиента, и я вышел встретить его лично.

— Мистер Вандербильт, — я протянул руку, когда он входил в вестибюль. — Рад видеть вас в добром здравии.

Уильям Вандербильт III, представитель третьего поколения династии Вандербильтов, все также сохранял впечатляющую внешность и осанку своих предков. Седеющие виски и отточенные манеры делали его похожим на европейского аристократа, случайно заброшенного в беспокойный Нью-Йорк.

— Стерлинг, — он ответил крепким рукопожатием. — Вы взлетаете вверх, как пробка из бутылки шампанского. Весь Уолл-стрит начинает беспокоиться.

Я изобразил удивление настолько естественно, насколько мог:

— Вы осведомлены о моем скромном возвышении?

Вандербильт усмехнулся:

— В финансовых кругах мало что остается секретом.

Он кивнул своему помощнику, который следовал за ним с кожаным портфелем:

— Давайте обсудим дела в более приватной обстановке.

Я провел Вандербильта в свой новый кабинет, просторное помещение с панорамными окнами, выходящими на Уолл-стрит. Тяжелая мебель красного дерева и бронзовые светильники создавали атмосферу солидности и традиции, именно то, что ценили такие клиенты, как Вандербильт.

— Ваш офис производит впечатление, — заметил он, опускаясь в кресло для посетителей. — Харрисон всегда умел создать правильную обстановку.

— С добавлением современных деталей, — я указал на скрытые электрические розетки и новую телефонную систему.

— Как и ваш подход к бизнесу, — кивнул Вандербильт. — Традиции, укрепленные инновациями. Именно поэтому я здесь.

Его помощник открыл портфель и выложил на стол папки с документами.

— Я намерен увеличить свои инвестиции в ваш фонд, — Вандербильт перешел к делу без лишних предисловий. — До тридцати миллионов.

Я скрыл удивление. Это была огромная сумма, почти вдвое больше его текущих вложений.

— Чем вызвано такое решение? — спросил я, открывая первую папку.

— Ваши результаты говорят сами за себя, — Вандербильт пожал плечами. — В то время как большинство фондов показывают десять-двенадцать процентов годовых, ваш портфель приносит пятнадцать. И, что более важно, структура ваших инвестиций кажется мне гораздо рассудительней.

— Вы имеете в виду нашу консервативную позицию по акциям радио и авиации? — я поднял бровь. — Многие инвесторы считают нас слишком осторожными.

— Именно это меня и привлекает, — Вандербильт понизил голос. — Мы, Вандербильты, пережили достаточно паник, чтобы знать, все имеет свой конец.

Интересно. Вандербильт, похоже, чувствовал приближающийся крах по своим каналам.

— У вас есть конкретные пожелания по структуре портфеля? — спросил я.

— Я предоставляю это вашему усмотрению, — он сделал великодушный жест. — Но я бы хотел обсудить один конкретный проект.

Он кивнул помощнику, и тот выложил на стол большую карту железных дорог восточного побережья с отмеченными красным карандашом секциями.

— Южная железнодорожная ветка, — Вандербильт указал на извилистую линию, соединяющую Ричмонд и Атланту. — Стратегически важное направление, соединяющее промышленный север с сельскохозяйственным югом. Но участок между Роаноком и Шарлоттом устарел и нуждается в полной модернизации.

— Стоимость проекта? — я уже прикидывал возможные схемы финансирования.

— Двенадцать миллионов для первого этапа, — ответил Вандербильт. — Большая часть суммы уже обеспечена через облигационный заем, но нам нужны еще три