Притворюсь твоей сестрой - Анна Сергеевна Одувалова

что-то неохотно отвечает. Фиш что-то доказывает, кладет тяжелую лапу на его плечо. Видно, как парень вздыхает, затягивается последний раз и бросает окурок, затаптывая его каблуком. Он кивает Фишу. Один раз. Коротко.

Фиш поворачивается ко мне и широко, торжествующе ухмыляется, поднимая большой палец вверх. Мол, «все путем». Сложилось удачно. Для него.

Радости во мне – ноль. Адреналин от быстрой еды сюда уже выветрился, оставив после себя пустоту и легкую дрожь в коленях. Я сегодня не для гонок приехала. Совсем не для этого. У меня другая цель, куда более важная и опасная. Но глядя на довольную рожу Фиша, понимаю: отступать поздно. Видимо, придется выезжать на трек. Хоть и не настроена ни капли.

Осторожно, опаской устраиваюсь на чужой осе. Запускаю мотор. Он отзывается низким, ровным гулом, без лишних вибраций. Хорошая машина. Но чужая. Руки сами собой ложатся на рукоятки управления, пальцы ищут знакомые выступы кристаллов. Их тут… больше. И расположены иначе. Пробую легонько тронуться, чувствуя отклик. Слишком резкий. Тормоз чуть мягче, чем я привыкла. Пытаюсь понять настройки магического импульса, который передается от кристаллов к крыльям и двигателю. Это как игра на незнакомом инструменте. Нажимаю на левый кристалл – Оса плавно кренится влево. Правый – выравнивается. Чувствительность высокая. Осторожно проезжаю пару кругов по периметру парковки, нащупывая баланс. Кристаллы под пальцами чуть мерцают, отзываясь слабым покалыванием.

Трасса. Она проецируется прямо на внутреннюю поверхность моего забрала – голубоватая, мерцающая линия. Кольцо Мебиуса. Знакомая схема, но в центре Горскейра – это другой уровень опасности. Старт под мостом. Далее крутой подъем по виртуальной стене прямо над набережной, потом – головокружительный пролет под арками самого старого моста, где тени сгущаются до черноты. Затем – скольжение буквально в сантиметрах над черной гладью реки Кейры, от которой тянет сыростью и водорослями. И финиш – в узком тупике между двумя мрачными громадами: трехэтажное здание Исторического музея с колоннами, похожими на каменных стражей, и его сосед – Галерея Современного Искусства с огромными, абстрактными витражами, которые сейчас отражают только ночь и огни города. Скорость на таком маршруте – чистое безумие.

Именно за этим безумием сюда стягивается охочая до адреналина молодежь Горскейра.

Я бы предпочла сначала прокатиться по трассе. Изучить ее повороты, понять допустимую скорость, но вокруг слишком много внимательных глаз. Среди них явно есть те, кто сегодня сам выйдет на трек. Я не хочу светиться раньше времени.

Несмотря на знакомство с Фишем и то, что я далеко не новичок в гонках, здесь, в самом сердце Горскейра, на этой элитной (в своем роде) трассе я не гоняла. Ни разу. Так вышло. Поэтому здесь меня не знают в лицо, не знают моего стиля, не знают моей старой клички. Анонимность – мое главное преимущество.

Чтобы успокоить нервы и лучше почувствовать чужую машину, я отъезжаю от толпы и проезжаю медленный круг по прилегающим тихим кварталам. Узкие улочки, спящие фасады, редкие фонари. Оса ведет себя послушно, но я чувствую ее скрытую мощь, как дикого зверя на поводке. Возвращаюсь как раз в момент, когда участники начинают выстраиваться на стартовой линии. Человек десять. Их осы – настоящие произведения искусства. Одни переливаются встроенными кристаллами, как драгоценности, другие пышут жаром магических выхлопов, третьи украшены светящимися рунами. Сплошная магия, блеск и мощь. Моя – скромная, темная рабочая лошадка на их фоне. И это хорошо. Пусть думают, что я случайная девчонка. Я не хочу раньше времени показывать, чего можно от меня ждать.

Воздух здесь густой. Пахнет горелым магическим топливом, горячей резиной, потом, дешевым пивом и азартом. Рев моторов, непрерывный и нарастающий. От него дрожит земля и вибрирует грудная клетка. Адреналин снова начинает колотиться в висках, смешиваясь с нервозностью.

На старт выходят две девушки. Одна одетая в микрошорты и топ цвета лавы, с огненно-рыжими волосами. Вторая – в струящемся голубом платье до колен, с иссиня-черными локонами. В руках у первой огненный флаг, а у второй – словно сотканный из воды. Девушки переглядываются, улыбаются. Флаги поднимаются. Толпа замирает. Рев моторов достигает предела. Флаги синхронно опускаются, а осы, взмахнув прозрачными магическими крыльями, срываются с места, как стая разгневанных шершней. Я жму на газ, чувствуя, как чужая машина рвется вперед подо мной, и устремляюсь в эту безумную гонку.

Глава 7

Элай

Я уже разворачиваюсь к своей осе, пальцы нащупывают холод кристалла управления в кармане. Я сбросил адреналин, и сразу же стало не интересно. Собираюсь уезжать, когда участники заезда начинают выстраиваться перед линией старта. Осы ревут, водители подруливают, занимая позиции, толпа гудит. Очередное бессмысленное рискованное шоу.

И тут, в самый последний момент, на стартовую линию выруливает… она. Хрупкая, почти детская фигурка в черном кожаном комбинезоне для гонок, сидящая на массивной, слишком тяжелой и угловатой для нее осе. Выглядит нелепо, как ребенок, забравшийся на боевого коня. Шлем – полный абсурд: черная кожа, но с торчащими стилизованными кошачьими ушками. Кто это придумал? Забрало затемнено, но по осанке, по тому, как она держится, становится понятно – какая-то вырвавшаяся из-под родительской опеки оторва, которая не понимает, во что ввязалась.

– Ого, что, заинтересовала девчонка? – развязно выкрикивает рядом Кир. Одногруппник. Не друг. Просто парень, с которым иногда пересекаемся на потоках или, как сейчас, оказались в одном месте в одно время. Общаться с ним не очень люблю. Я бы предпочел компанию Энджела, но он как всегда слинял без объяснений, оставив меня с этим шумом и Киром.

Я не отвожу взгляда от странной фигуры на старте. Она что-то проверяет на руле, ее движения быстрые, точные, но на этой массивной машине она кажется особенно миниатюрной.

– Ты ее знаешь? – спрашиваю я, уклоняясь от его ехидного вопроса. Голос звучит ровнее, чем чувствую. – Девчонки редко гоняют. Особенно здесь.

Кир фыркает, доставая сигарету. Его лицо в свете неонов и фар кажется маслянистым.

– Потому что обычно смачно обламываются на первом же повороте, – заявляет он с глупой уверенностью и с наслаждением затягивается. Дым стелется в холодном воздухе. – Трасса – не женское дело. Бабам место на кухне или… ну, ты понял. – Он похабно подмигивает.

В целом, я понимаю его мысль: гонки опасны, требуют силы, реакции. Но то, как это озвучивает Кир, с этой тупой, самодовольной усмешкой, вызывает острое неприятие. Как будто он сам – великий гонщик, а не просто зритель с пивным брюшком.

– Так знаешь ее или нет? – повторяю я, игнорируя его «философию». Взгляд все еще прикован к кошачьим ушкам. Что-то