Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

советник, протягивая иглострел Шелку. – Скажи, согласен ли ты, помазанный авгур, свершить ритуал Прощения Паса над пациентом доктора Журавля, если Журавль, оценив его состояние, рассудит, что пациенту грозит неизбежная смерть?

– Разумеется, – подтвердил Шелк.

– Тогда идем. Не сомневаюсь, вы оба найдете все это весьма интересным, – заверил его Лемур и распахнул дверь.

Моргая, протирая глаза, Шелк с Журавлем последовали за ним вдоль узенького коридора со стальным решетчатым полом и сошли вниз по лесенке, не уступавшей крутизной трапу.

– Я веду вас в самый киль, – пояснил Лемур. – Кстати! Надеюсь, качки вы не ожидали? Мы уже в плавании – приказ я отдал между делом, во время наших забав с азотом, однако наша лодка идет под водой, а волнения на глубине не бывает.

Остановившись у массивного люка в полу, он отвернул пару маховиков и поднял крышку.

– Теперь сюда. Сейчас покажу вам, так сказать, дыру в нашем днище.

Первым вниз сошел Шелк. Здесь вибрация, сотрясавшая лодку с тех пор, как Лемур припугнул его азотом, чувствовалась явственнее, на грани слышимости, воздух исполнился свежести и прохлады, а стальные перила лесенки, ведущей далее, оказались влажными на ощупь. Зеленые огни, казавшиеся имитацией древних светочей, дарованных первым поселенцам Пасом, и незнакомый, не поддающийся определению запах (вполне возможно, именно так пахнет там, где не пахнет вовсе ничем) внушали странное ощущение, убеждавшее: да, он действительно под водой, в глубинах озера Лимна!

Первым, что бросилось ему в глаза, оказались сломанные крылья летуна. Обломки тонких, тоньше указательного пальца, лонжеронов из некоего материала наподобие полированной кости с обрывками невесомой, едва различимой для глаза ткани обшивки лежали поверх прозрачного тента довольно большого гребного катера.

– Подожди, Твое Высокомудрие, задержись на минутку! – остановил его Лемур. – Хочу показать вам все это. И тебе, и доктору Журавлю. Взгляните, взгляните! Уверяю, не пожалеете.

– Добыли-таки, – пробормотал Журавль. – Сбили-таки летуна…

В голосе его прозвучало такое уныние, что не на шутку изумленный Шелк оглянулся, уставился на доктора во все глаза.

– Они вдруг сорвались и все разом куда-то отбыли, – пояснил Журавль. – Сам Кровь, и его громилы, и даже большинство мужчин из прислуги. Я заподозрил, что дело именно в летуне, но надеялся…

Оборвав фразу на полуслове, доктор вздохнул и удрученно пожал плечами.

Лемур поднял с тента причудливо изогнутый, почти каплевидной формы в сечении, решетчатый каркас из неведомого материала оттенка сливок.

– Так и есть, доктор, – подтвердил он. – И это секрет. Простой, но ценность его невообразима. Не желаешь ли осмотреть конструкцию? Неужели тебе не хотелось бы раскрыть хозяевам тайну полета? Принести им на блюдечке ключ к вратам неба? Вот его образец, доктор. Возьми, подержи, если хочешь. Оцени легкость. Пощупай.

Журавль отрицательно покачал головой.

– Ну а ты, Твое Высокомудрие? После того как приверженцы сделают тебя кальдом, подобные знания могут оказаться весьма и весьма полезными.

– Кальдом мне не бывать никогда и никогда не хотелось им стать, – отвечал Шелк, приняв в руки почти невесомый каркас и окинув взглядом его плавные контуры. – Вот это… эта конструкция и позволяет летунам летать?

– И конструкция, и материал, из которого она собрана, – кивнув, подтвердил Лемур. – Долгопят как раз сейчас занят его анализом. Вечером фэалицы, вторгшись на виллу Крови… как видишь, я знаю все и об этом. Неужели ты, вторгшись туда, не задумался, чего ради город Журавля поручил ему слежку за Кровью?

– В то время я еще не понял, что он шпион, – объяснил Шелк.

Уложив остов крыла на место, он осторожно ощупал шишку, оставленную кулаком Потто над ухом. К слабости во всем теле прибавилось легкое головокружение.

– Дабы держать хозяев Журавля в курсе успехов Крови с орлицей, – сообщил ему Лемур. – Возможности, открываемые полетом, я оценил больше чем двадцать пять лет назад. К примеру, понял вот что: умея летать наподобие летунов, наши штурмовики вмиг обнаружат любые перемещения войск противника, а отборные их отряды можно забрасывать во вражеский тыл, нарушая коммуникации, и так далее и так далее. И, едва добившись свободы действий, начал поддерживать всевозможных экспериментаторов, чьи труды казались многообещающими. Увы, устройства, способного поднять хоть ребенка – а тем более, штурмовика, – не смог создать ни один.

– А отчего не солдата? – полюбопытствовал Шелк, вспомнив капрала Молота.

– Тяжелые они слишком, – хмыкнув, ответил Журавль. – Вот он, Лемур, весит вчетверо больше нас с тобой, вместе взятых.

– О-о, – повернувшись к доктору, воскликнул Лемур, – вижу, в сих материях ты разбираешься!

Журавль сухо кивнул.

– Летуны, вообще говоря, малость поменьше большинства штурмовиков. Даже я, пусть и невелик, о чем все вокруг напоминают мне что ни день, заметно крупнее среднего летуна.

– Можно подумать, ты видел летунов вблизи.

– В подзорную трубу, – уточнил Журавль. – Хочешь возразить, что их сравнивать было не с чем?

– Ну, дабы сделать тебе одолжение, допустим, да.

– Сравнения мне не требовалось. У маленьких людей пропорции тела не те, что у здоровяков, о чем я, маленький и хилый медик, прекрасно осведомлен. К примеру, голова маленького человека гораздо крупнее по отношению к плечам.

Шелк в нетерпении переступил с ноги на ногу.

– Если кто-либо может вот-вот умереть…

– Этим кем-либо вполне можешь стать ты, Твое Высокомудрие, – заметил Лемур, опустив на плечо Шелка увесистую ладонь. – Исключительно в порядке гипотезы: допустим, я замышляю оторвать тебе голову, как только ты принесешь этому несчастному Прощение Паса. В этаком случае сокращение дискуссии существенно сократит твою жизнь.

– Как гражданину, мне полагается публичный суд и адвокат. А как авгур, я…

Пальцы Лемура сжали плечо сильнее.

– Жаль, жаль, что сам ты, Твое Высокомудрие, не адвокат. Будучи таковым, ты знал бы о существовании еще одной, неписаной статьи закона, гласящей: насущные нужды Вирона превыше всего. В то время как мы с тобою беседуем, клика лживых, недовольных радикалов пытается свергнуть законную власть, Аюнтамьенто, заменив оный правлением одного крайне неопытного, но весьма хитроумного, проницательного, признаю сие прямо, авгура, мутящего умы горожан, сотрясая воздух множеством суеверного вздора, врак насчет просветления и – якобы! – особой благосклонности к нему со стороны богов. Плечо как? Не больно?

– Признаться, да. Да, больно. Очень.

– А ведь запросто может стать еще больнее. Разговоры с богиней в непотребном доме – правда? Отвечай «нет», иначе сломаю кости.

– С богиней в том же смысле, в каком ниспославший мне просветление бог есть бог? Доктор Журавль утверждает, что таких созданий не существует вовсе. Прав ли он или нет, по-моему, подобных богов вряд ли более одного. Этот – единственный в своем роде.

Лемур сжал пальцы еще сильнее, так, что Шелк, если б мог, рухнул бы на колени.

– Ну что ж, пожалуй, Твоему Высокомудрию не помешает послушать, как мне пришло в голову добыть летуна для исследований при помощи хищной птицы. Как я при виде ястреба, бьющего крохаля в сумерках, понял: вот оно, то, что нам нужно. Как в совершеннейшей тайне от