Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Это Лемур! – встревоженно зашептал Журавль. – Прячь голову!

Раздосадованный, не понимая зачем – и, кстати, куда – прятать голову, Шелк даже не шевельнулся.

«Осознал, что даже не попытался найти что-либо волшебное в…»

Дверь распахнулась. Обернувшись на шум, Шелк успел разглядеть входящего, заслонившего собою почти весь дверной проем, а после дверь увесисто, с лязгом захлопнулась, однако щелчка задвижки за сим не последовало.

– Встань, патера.

Голос советника Лемура оказался глубоким, звучным, бархатным баритоном.

– Мне требуетесь вы оба. Доктор, возьми это.

Глухой, мягкий шлепок…

– Возьми, возьми. Подними.

– Мой медицинский саквояж?! – донесся из темноты голос Журавля. – Откуда он у тебя?

Лемур рассмеялся, и поднимавшийся на ноги Шелк вдруг почувствовал иррациональное желание подхватить его смех – столь заразительный, добродушный, сердечный.

– Ты полагаешь, что мы посреди озера? Нет, ошибаешься. Мы все еще в подземельях, в гроте, однако вскоре снимемся с якорей. Все просто: я переговорил с Кровью, и один из его пилотов привез саквояж. Да, для тебя, патера, у меня тоже есть несколько небольших подарков. Держи, это твое.

Протянув вперед обе ладони, Шелк принял у него четки и подаренный матерью наперсный гаммадион с серебряной цепочкой (и цепочка, и четки оказались спутанными в клубок).

– Благодарю тебя, – откликнулся он.

– Ну и храбр же ты, патера! Для авгура – невероятно, исключительно храбр. Как полагаешь, сумеете ли вы с доктором, действуя заодно, одолеть меня?

– Не знаю.

– Хм-м… вижу, с утратой бога храбрости у тебя поубавилось. А ты, доктор, что скажешь? Вы с авгуром, вместе… а?

– Нет, – ответил Журавль из темноты, со стороны койки.

Ответу его сопутствовал негромкий щелчок застежки.

– У меня при себе, за брючным поясом, твой иглострел. И твой, патера, тоже. Он в рукаве. Еще немного, и я верну вам оружие. Как по-твоему, сможете вы с другом, доктором, получив назад иглострелы, покончить со мной в темноте?

– Убивать тебя либо кого-то другого… да упаси меня боги! И не только от смертоубийства, но даже от пожелания кому-нибудь смерти! – воскликнул Шелк.

Лемур вновь залился негромким смехом.

– Но тебе же хотелось убить Потто, не так ли, патера? Ведь он, судя по его же словам, допрашивал тебя не один час. Я знаю Потто всю жизнь, и личности более неприглядной не найдется во всем круговороте, даже когда он старается подольститься к кому-либо изо всех сил.

– Действительно, отнестись к нему с симпатией я не могу, – неторопливо, обдумывая каждое слово, согласился Шелк, – однако же уважаю его как члена Аюнтамьенто, а следовательно, одного из законных правителей нашего города. Уважаю и определенно не желаю чинить ему зла.

– Вот как? Хотя он бил тебя, бил методически, а под конец с такой силой, что ты не один час пролежал в коме? Подумай: избавленный от моего кузена Потто, круговорот станет только лучше. Ну как? Хочешь ли ты получить обратно свой иглострел?

– Да. Да, очень, – подтвердил Шелк и наугад протянул вперед ладонь.

– И попробуешь застрелить меня?

– Точно таким же образом меня подначивал Молот, – заметил Шелк. – Я рассказал об этом советнику Потто, а он, должно быть, пересказал все тебе, но… но ведь ты не солдат.

– И даже не хем.

– Он же тебя в жизни не видел, – напомнил из темноты Журавль.

– В таком случае погляди сейчас, патера.

Казалось, неяркое пятно мутновато-белого фосфорического сияния слегка раздвинуло, оттеснило в стороны кромешную тьму у самого потолка и на глазах изумленного Шелка обернулось тщательно выбритым лицом человека лет этак шестидесяти с небольшим. Лицо… благородное, с высоким лбом, увенчанным роскошной гривой серебристых седин, с орлиным носом и широким, подвижным на вид ртом… Взирая на него снизу вверх, Шелк понял, что советник Лемур превосходит ростом даже Кошака.

– Разве ты не собираешься спросить, как я это проделываю? – заговорило лицо. – У меня люминесцирующая кожа. И даже глаза. Смотри.

Еще два пятна неяркого света, замерцавшие в темноте несколько ниже, превратились в ладони Лемура. Одной из них советник держал за ствол иглострел, такой же большой, как у Чистика.

– Возьми, доктор. Это твой.

– Однако Шелк не слишком-то впечатлен, – заметил Журавль из мрака позади ладоней Лемура.

Принятый из рук советника, иглострел тут же исчез из виду.

– Да, силы духа ему не занимать, – хмыкнув, продолжил Журавль.

– Как и мне, патера. Как и мне самому. Итак, ты лишился бога. Позволь взамен предложить другого?

– Кого же? Тартара? Я молился ему перед самым твоим приходом.

– То есть на эту мысль тебя навела темнота…

Лицо и руки Лемура, угаснув, исчезли во тьме, показавшейся Шелку чернее прежнего.

– А еще сегодня его день, тартлица, – добавил Шелк, – если, конечно, я не сбился со счета.

– Тартар и прочие – всего лишь призраки, патера, и чем-либо более основательным не являлись сроду, а призраки со временем меркнут. По истечении трех сотен лет и Пас, и Эхидна, и Тартар, и Сцилла, и все остальные померкли настолько, что ныне практически неразличимы для глаз. О чем прекрасно известно Его Высокомудрию Пролокутору и следует знать тебе, его будущему преемнику.

– Мне, его будущему…

Осекшись, Шелк всем сердцем обрадовался, что в комнате так темно.

Лемур вновь рассмеялся, и Шелк – удрученный, похолодевший от ужаса, – едва не рассмеявшись вместе с советником, невольно расплылся в улыбке.

– Ох, патера, видел бы ты себя… или хоть свой портрет!

– Ты…

– Как мне сообщили, ты – опытный авгур. Авгур, с отличием окончивший схолу. Ответь-ка, может ли Тартар видеть в темноте?

Шелк машинально кивнул и тут же понял, в чем суть его непроизвольной реакции. В глубине души он уже принял за данность, что Лемур тоже способен видеть в темноте.

– Разумеется. Как, кстати, и все божества.

– Если верить тому, чему учат в схоле, – проворчал Журавль из темноты.

В сравнении со звучным баритоном Лемура голос Журавля казался тоненьким, скрипучим.

– Что ж, я вижу в темноте нисколько не хуже их. Благодаря волнам энергии, слишком длинным для твоих глаз, ты для меня – как на ладони. Еще я могу видеть все происходящее там, где меня нет, и слышать все сказанное тоже. Когда ты очнулся, доктор Журавль показывал тебе пальцы и требовал их сосчитать. Теперь твоя очередь. Любое количество, какое угодно.

Шелк поднял кверху правую ладонь.

– Все пять. Еще раз.

Шелк, не прекословя, повиновался.

– Три. И Журавль показывал тебе три. Еще раз.

– Я верю, верю, – вздохнул Шелк.

– Шесть. Однако ты поверил и Журавлю, утверждавшему, что я замышляю лишить вас обоих жизни. И сам только что слышал: это – чистой воды поклеп. Нет, мы намерены возвысить вас и прославить.

– Благодарю тебя, – откликнулся Шелк.

– Для начала я познакомлю тебя с историей богов. Доктор Журавль все это уже знает, а если нет, то о многом догадывается.