Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Нет, лучше я.

— Мне не привыкать сообщать людям плохие новости…

— Нет, Изольда. Я в порядке. Сам.

Разблокировал экран, нашёл в контактах Николая-старшего и ткнул «вызов». Раздражённое: «Слушаю!» донеслось ещё до того, как я прислонил телефон к уху.

— Привет, — сказал я похоронным голосом. — Это Тимур.

— Ну, у меня определитель номера пока работает. Что опять случилось?

— Это насчёт Николая. Ну, твоего сына. В общем… Он решил уехать в Москву, ты знаешь, наверное. Если бы он заранее предупредил… Но он отзвонился уже с вокзала. И, судя по всему, угодил в ловушку чёрного обходчика. Мы ничего не могли сделать. И не сможем. Мне очень жаль.

От последней фразы меня самого передёрнула. Ещё одно безликое шаблонное нечто, затёртое миллионами повторений, лишённое смысла. Жаль… У человека вся жизнь рухнула в одночасье, а тебе — жаль… Но что ещё скажешь? Почему-то в школе кровь из носу нужно изучать дециметры, косинусы и вакуоли с цитоплазмами, которые тебе никогда в жизни не пригодятся, но вот таким по-настоящему важным вещам никто тебя не научит. Что сказать малознакомому человеку, которому ты принёс весть о гибели сына?..

Николай молчал долго. Секунд пять. Я не представлял, что он мне ответит. Готов был к тому, что он на меня наорёт. Может, вообще попробует открыть какие-то юридические действия против нас, юридически не существующих, неподверженных ни арестам, ни судам.

Может, ему так станет легче…

Но Николай сумел меня удивить.

— А что, вы уже насухую духов не видите?

— А?

— Я говорю, накидываться — это у вас профессиональная обязанность, или ты план перевыполняешь?

— Не уверен, что понимаю…

— Какой, нахрен, сын? Ты номером, что ли, ошибся?

На всякий случай я отнял трубку от уха, посмотрел на экран. Номер был верным. Голос в трубке — тоже.

— Твой сын, — повторил я. — Николай. По всей видимости, Николаевич.

— Это прикол какой-то или что? О шифровках мы вроде не договаривались. Тебя там что, подслушивают? Помощь нужна? Проблемы?

— Да никто меня не подслушивает! Я говорю, что твой сын мёртв. Николай. Его больше нет. Как бы ты к нему ни относился… Впрочем, твоё дело. Факт тот, что больше его нет в мире живых.

Ещё одна длинная пауза.

— Тимур, я понятия не имею, чем тебя так накрыло, но у меня никогда не было детей. По крайней мере, таких, о которых я знаю. Всё, давай, проспись.

Звонок сорвался. Я опустил телефон и посмотрел на Изольду.

— Слышала?

Она кивнула.

— И что это было?

— Ну… Видимо, когда обходчик забирает человека, он полностью изымает его из этого мира. Со всеми воспоминаниями. Как будто стирает его.

— А мы почему о нём помним?

— Мы — видящие. Я ничего не утверждаю, просто очень похоже, что всё обстоит именно так.

Возражений у меня не нашлось. Либо, как вариант, Николай-старший очень сильно зол на своего сына. И очень хорошо умеет контролировать эмоции. Но зачем бы ему этот цирк? Сказал бы просто: «Мне плевать» — и вопросов нет. Взрослый человек не стал бы ломать комедию.

— В этом есть смысл, — подал голос пожиратель Боря.

Мы посмотрели на него. Он задумчиво смотрел в окно, заложив руки за спину.

— Человек, который хотел жить только для себя, превращается в пожирателя. Человек, который стал видящим и хотел жить только для себя, не удостаивается и этого. От него ожидалось многое, а он не дал ничего. Он — ошибка. Её исправили.

— Лучше бы ты молчал, — выразил я наше с Изольдой общее мнение.

— Я не злорадствую. Просто пытаюсь понять. Осмыслить. И мне страшно.

— Тебе-то с чего страшно?

— Мне предстоит испытание, если я всё правильно понимаю. Мой разум готов сделать правильный выбор, но когда дойдёт до дела, память ведь исчезнет. Я снова окажусь в исходной точке. И я не знаю, что решит моя душа. Если решит неправильно, меня не станет…

Да, в том и прикол. А ещё, если душа решит неправильно, не станет меня. Хотя я, казалось бы, вообще ни в чём не виноват. Видимо, тут работает принцип «мы в ответе за тех, кого приручили». А приручение пожирателя — очень ответственная штука. Это почти как ротвейлер.

* * *

В таком отчаянии Мстиславу я ещё не видел. Она сидела за столиком, схватившись за голову. Все молчали. Что тут скажешь? Ситуация — хреновей не придумаешь. В номере сидит невозносимый пожиратель. Вокруг отеля — полчища его бывших коллег, жаждущих разорвать отступника. И вишенкой на торте — видящий пацан попал в лапы к чёрному обходчику.

— Ладно, — сказал я, выдержав паузу, которая показалась мне достаточной, учитывая обстоятельства, — предлагаю решать те проблемы, которые мы хотя бы технически в состоянии решить. Николая оплачем потом. Сейчас сосредоточимся на Борисе. Его нужно возносить. Вот это вот погружение в транс, или как оно — это как делается? Гипноз нужен? А ещё артефакт какой-то же…

Мстислава опустила руки, посмотрела на меня тусклым взглядом.

— Я не знаю.

— Пардон… Что? Вы чего-то не знаете?

— Не знаю… — Казалось, старушка сейчас хлопнется в обморок. — Вообще всё как сквозь пальцы… Не знаю.

Мстислава вдруг резко встала из-за стола и прошла к выходу. Мы проследили за ней взглядами.

— И что это значит? — спросил я.

— Ничего хорошего, — буркнул Денис. — Чёрт, жалко пацана-то. И жизни толком не понюхал.

— Мне тоже жаль. Но тут мы ничего…

— А где мы — «чего»? Одна радость — хоть отдохнуть немного можно. Сил набраться. Пока новых поставок не предвидится.

— Радость?

— Радость, Тимур. Мой тебе совет: всегда старайся найти хоть минимальный повод для радости. Иначе долго не протянешь.

Мстислава вернулась к вечеру. Я стоял на крыльце, когда она пришла. Зачем стоял — сам бы не смог объяснить. В отеле делать было нечего, вот и выперся, типа свежими выхлопными газами подышать. Стоял и смотрел на циркулирующих вокруг пожирателей. Как вдруг со стороны дороги приблизилась хромающая фигура.

Она замерла. Несколько пожирателей рванулись к ней, остальные, верные коллективному разуму, потянулись за ними. Я мысленно потянулся за пустышками, которых держал в шаговой доступности, собирая и останавливая, всё время, что стоял на крыльце. Но не успел применить эту свою суперспособность.

Мстислава взметнула